Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей

— А Вы можете такое учудить? — вежливо поинтерисовался мужчина, и теперь стало чётко видно, что на самом деле всё происходящее его забавляет.

— Нет. У меня шуточки куда более чёрного юмора. Ты специально подошёл, когда я спускалась?

Виктор задумчиво посмотрел вверх, словно что-то вспоминая или прикидывая, после чего кивнул:

— Можно сказать и так.

— А Даладье точно не расскажешь? — подозрительно прищурилась я.

— Я же сказал…

— Знаю, что ты сказал! — раздражённо рявкнула я, не удержавшись. — Но сказал одно, а то, что придётся делать, если ситуация полезет из вёдер — совсем другое!

— Хотите сказать, — Виктор крайне неприятно ухмыльнулся, — что из ведра действительно… полезет?

Я вспыхнула и разозлилась одновременно: надо ж было сморозить такую глупость про ведро! И дёрнуло ж его ещё перевернуть мои слова с почек на печень!

Вот такая он скотина!

Щас посмотрим, кто из нас скотинистей!

— Ты же меня абсолютно не знаешь, — сквозь стиснутые зубы процедила я, страясь смотреть в его глаза. — И если за себя я отвечаю, то за свою кусачую тварь — нет.

— Значит, это Ваша «кусачая тварь» подтолкнула Вас слезть вниз по винограду? — в голосе Наблюдателя по-прежнему звучали издёвка и смех.

— Нет, — раздражённо бросила я. — Это моё феминистическое начало. То феминистическое, — поспешно добавила я, видя, что что-то изменилось в его лице, — которое в толковом словаре обозначено как борьба за равноправие женщин и мужчин. Не более.

— Ясно.

— Моей жизни сейчас что-то угрожает? — ядовито спросила я.

— Нет.

Он явно не понял, куда ты клонишь.

Тормоз.

— Тогда свободен!!! — гаркнула я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась по газону вглубь сада.

И получилось вдруг как-то так, что и я, и Виктор одновременно проворчали себе под нос и услышали друг от друга слова:

— Молоденькая нелюдь!

— Труп ходячий!

В воздухе не было никакой команды, но мы уставились друг на друга как по «Раз, два, ТРИ!!!».

— Откуда ты знаешь?! — мне захотелось просверлить дырку во лбу Виктора, чтоб он помер и перестал издеваться надо мной.

— А Вы? — спокойно преподнял бровь тот.

— Ты чё, таки труп? — тут у меня приотвисла челюсть.

— Вы хотите беседовать под окнами особняка? — насмешливо поинтерисовался Виктор. Я опять вспыхнула, хотя на этот раз он был прав. Ведь не только же мои окна выходят в сад!

Угу, ещё и окна садовника с двустволкой, заряженной солью! Опасный чел!

— Где же тогда? — раз этот белобрысый кретин такой «умный», то ему и карты в руки.

Мужчина сделал знак следовать за собой и углубился в полумрак сада.

По затемнённой кленовой аллейке, мимо клумб красных роз, мы вышли к небольшому фонтану. Вода отливала серебром в свете рыжей Лилы и мягко шумела, падая в круглый мраморный бассейн. В этом бассейне, источая тонкий аромат, плавали цветущие водяные лилии. Интересно, а рыба там в бассейне есть? Ну, симпатичные такие золотые рыбки, как в фильмах. Они ещё живописно смотрятся на вертеле.

Вокруг фонтала стояло четыре лавочки, и всю эту выложенную плиточкой площадь окружали кусты цветущего жасмина. В прохладном летнем воздухе плыл его сладковатый аромат, нагоняя сон. Вверху распахнулось звёздное небо, пересечённое Мёртвой Рекой. М-да, такие места подходят для таинственных романтических свиданий, но уж никак не для разборок с Наблюдателем.

Разборок? Ты имела ввиду, что будет драка, и он тебя разберёт по частям? Мясо отдельно, кости отдельно, мухи отдельно?

Заткнись!!!

Из-за жасмина выглядывали раскидистые деревья, некоторые бросали на лавки густую, как яблочный кисель, тень. И вот на одну из таких скамеек, находящуюся под покровительством огромного раскидистого ясеня, сел Виктор.

— Итак, — он беззаботно откинулся на резную спинку, — что Вы хотите знать?

— Ты не только телохранитель, но и рассказчик? — съязвила я, не рискнув устроиться с ним на одной лавке, и прошлась взад-вперёд. — Откуда ты знаешь, что я нелюдь?

— Да одного взгляда на Вас хватило, чтобы понять это! — полупрезрительно фыркнул Виктор. — У Вас зрачки почти на всю радужку!

— А? — ненавижу издавать такие изумлённые, глупые и вопросительные звуки, выдающие мою растерянность, но с инстинктами и привычками ничего не поделаешь.

— Вы ведь сейчас видите в темноте лучше, чем надо, — терпеливо произнёс Наблюдатель, не спуская с меня внимательных глаз. — Неужели Вы никогда не спрашивали себя, почему?

В ответ я пробормотала какое-то ругательство и раздосадованно отвернулась. И всё-то он знает!

Ой, спроси у него, какая самая крупная река в Европе!

Л е та, мать твою!!!

— Теперь Вы скажите, откуда Вам известно, что я перемоделировался,

— раздалось у меня за спиной.

— Ты — что? — моё удивление не было ни показным, ни наигранным. Я действительно не поняла его последнего слова, и Наблюдатель это сообразил.

— Вы не знаете, что означает «перемоделироваться»?

— Нет.

— Чёрт!

— Военная тайна?

— Теория первого… А ладно! — неожиданно махнул рукой Виктор и поднялся на ноги, явно собираясь уходить. — Надо было сообразить, что это просто Ваше очередное обзывалово.

— Какое обзывалово?!! — рассвирепела я. — Ты что, издеваешься, мать твою так?!!

— Труп.

— Кто труп?!! — заорала я, и Наблюдатель коршуном налетел на меня:

— Тихо ты, глупая девка!!! — зло, но по-человечески зашипел он, и его лицо в пятнадцати сантиметрах от моего некрасиво искривилось. — Хочешь, чтоб сюда вся округа сбежалась?!!

Мне показалось, что даже Эдуард так не выводил меня из себя. Дело даже не в том, что мужчина обратился ко мне на «ты»! Господи, это такая мелочь! Дело только в том, что он обращался со мной как с умственно отсталым ребёнком.

… Ну, есть в этом доля правды.

Но не такая же!!!

На мгновенье я ощутила полное бессилие и слабость в коленях, однако вслед за этим хлынула обжигающая ярость, такая, что меня затрясло.

— Вы меня обозвали трупом, — с нажимом произнёс Виктор, не дав, на своё счастье, мне и рта раскрыть.

— Потому что я ощутила тебя как неживой предмет! — прорычала я и подставила обе руки под ледяную воду фонтана: холод иногда сбивает злость как высокую температуру. А мне нельзя было злиться. Когда я очень зла, я могу броситься в драку. А мне драться с Наблюдателем — могилу себе рыть.

— Вы это умеете? — может, мне померещилось, но белоголовый мужчина изумился. Он явно не ожидал, что я могу ощущать материальное и энергетическое. Но почему? Он ведь не знает, сколько времени я уже нелюдь, не знает, чему я успела обучиться…

Эту мысль я немедля высказала вслух. На секунду мужчина замялся, а потом ответил с прежней непринуждённостью: