Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей

— Знаешь, в канализацию нынче можно смыть всё, что угодно, — заметила я. — И спорим, я добегу до унитаза первая?

Эдуард перестал дышать. Куда только делись его лень, сонливость и чувство собственного превосходства? Я с удовольствием наблюдала, как изумрудные глаза расширились от изумления, а зрачки наоборот, сузились и стали неотрывно следить за покачивающимся медальоном. Мне даже вспомнились гипнотизёры. Интересно, а смогу ли я загипнотизировать белокурого парня, если буду махать перед его носом этой штуковиной? Хм, вряд ли. Да четверть-оборотню и без того хорошо: на смазливой физиономии сквозь маску обычного спокойствия выступили изумление, страх, растерянность и облегчение одновременно — весьма любопытный коктейль.

Впрочем, Эдуард всегда остаётся Эдуардом. Ему удалось взять себя в руки буквально минуту спустя. Ну, как взять… относительно. Закрыв глаза и шумно сглотнув, он откинулся обратно на подушки и голосом, простым, как вода, произнёс:

— Давай сюда немедленно.

— Неа. За него полагается выкуп. Не так ли, — я немного понизила голос, — Лэйд?

Белокурый парень в абсолютно кошачьей манере приоткрыл один глаз.

— Давай сюда по-хорошему. А иначе я возьму сам. И если ты думаешь, что пока я буду натягивать штаны, тебе посчастливится унести ноги, ты крупно ошибаешься. Ради медальона я могу этим пренебречь.

Меня всю перекосило от отвращения. Увидеть четверть-оборотня голым?!! Да упаси меня Господь Бог от этого!!! Я лучше на десять обнажённых борцов сумо полюбуюсь, чем на этого!!! Да я лучше сама разденусь, но смотреть на него не буду!!!

С трудом удержавшись, чтобы не сплюнуть от отвращения в аквариум, я скривилась и произнесла:

— Всегда можно договориться, Тэд! Ну зачем же сразу угрожать смертью?!

Эдуард улыбнулся, но не насмешливо, а так, как он улыбается Мажуа или другим девушкам. Кажется, это называется соблазнительно… Чёрт возьми, и ещё как! Может, он не понял, что перед ним я, Кейни Лэй Браун?!. И ладно бы ещё улыбка! Но он одним плавным текучим движением сел в постели — одеяло сползло с его груди до самого живота.

Признаться, у меня вспыхнули щёки. М-да, сейчас будет катастрофа. И вообще, разве можно шантажировать такую извращённую тварь, как четверть-оборотень? Что-то я смотрю на него и сомневаюсь…

— На, подавись!!! — надолго меня не хватило, только до остановившегося на пупке покрывала. — Только не вылезай из-под одеяла голый!!!

Медальон пронёсся через полкомнаты в ярких лучах солнца. Пальцы четверть-оборотня ловко поймали его и, как есть в запёкшейся крови, водворили на шею.

— Семейная реликвия? — поинтересовалась я, пытаясь справиться с залившей меня, наверное, до пят краской. Смущение было таким сильным, что горло перехватывало. Смешно? Посмотрела бы я на вас в такой ситуации!

— Отнюдь, — Эдуард уже с прежним сонным лицом откинулся на подушку, взял на руки Нефертити и нежно потёрся носом об её носик, после чего посадил себе на грудь и стал ласково почёсывать за ухом. Вот так-так! Оказывается, наш грубый холодный мальчик — нежная натура, любящая кошек! Надо будет запомнить на всякий пожарный.

А разговор наш, кажется, на сегодня окончен. Что бы я ни собиралась сегодня выяснять, это подождёт. Не хочется мне болтать с Эдуардом в его доме, когда он голяком валяется под одеялом и в таком же виде может броситься в драку. Бой с голым четверть-оборотнем заранее обречён на проигрыш. А проигрывать только из-за того, что твой противник забыл одеть штаны, чертовски обидно. Значит, пора отсюда линять и поскорее.

— Ладно, оставлю вас наедине. Мне всё равно пора, — я было уже развернулась и торопливо пошла в коридор, как белокурый парень тихонько хохотнул мне вслед:

— … Должничок!..

Ну разве он не сволочь?!!

Домой я пошла не сразу. Сначала забросила в домик Джо и Алекса свою очень вонючую ношу, благо что окно в их кухню оказалось приоткрытым. Воображаю, какой «зверский» у них будет за завтраком аппетит, когда аромат кофе смешается с запахом гулиных лап… Ха-ха.

Заглядывать внутрь мне не хотелось, поэтому я, подняв воротник грязной рубашки, чтобы скрыть немного болящие ранки, устало пошаркала к себе.

От свежего воздуха и утренней сырости у меня разболелась голова. Кроссовки и штанины, пока я петляла прямо по укрытой росою траве, промокли, отчего настроение у меня испортилось к чёртовой матери. Не очень-то приятно начинать белый день именно так!

Вокруг царила мёртвая тишина, и только высоко в небе с громкими криками носились стрижи. Значит, дождя не будет, и то хорошо. Не особо люблю сырость: от неё все кости, которые мне когда-либо случалось ломать больше двух раз, начинают тихонько ныть. Противное ощущение.

Но стоило мне подойти к своему дому, серенькому, одноэтажному, с тёмной крышей и милыми окошками, как стало ещё противней: в щель двери было засунуто два листка бумаги, что уже само по себе пахнет плохо. Ну что там в приюте задумали на летних каникулах?! Выпускные экзамены сданы в конце мая, вступительные только в августе, что может стрястись в июле-то?!!

Я развернула одну из ярких бумажек…

Чё-о-орт!!!

Совсем забыла!!! День двухсотлетия Киндервуда!!! Через неделю будет бал-маскарад в честь этой «знаменательной» даты — явка обязательна! А я ненавижу маскарады! В детстве меня одевали феей, хоть я настойчиво просила костюм ведьмы, а на последнем Дне рожденья приюта я пришла в облике смерти и до смерти, извините за каламбур, перепугала все младшие классы. Потом месяц за ними посуду в столовой мыла… Фу! Гадость!!! Не пойду я туда! Лучше завалюсь к Ким журналы полистать или побросаться подушками. Киара — она пойдёт, я знаю. Оденет какой-нибудь костюм типа «мёртвая графиня» и пойдёт. А я — пас! Спасибо, что окончательно испортили настроение!!!

Осторожно приоткрыв дверь, я юркнула внутрь и прислушалась. Дом спал. Вот и отлично! Не хватало мне ещё напороться на кого-нибудь из тех, что остались у нас ночевать после вчерашней пирушки, и объяснять, с какого переляку я вся в крови и грязи! Так ведь можно поднять на уши всю округу, потому что я намерена ничего рассказывать, а вот именно рассказа о моих приключениях требовать и будут.

Тихонько скрипя половицами, я прокралась по коридору мимо прикрытой двери в зал и шмыгнула в свою комнату. Дверь захлопнулась, и замок повернулся на два оборота: так надёжней. Правда, окно осталось открытым… Впрочем, если сегодня оно не будет забаррикадировано на целый шпингалет, никто, думаю, не умрёт.

Глянув на себя в зеркало, я в который раз за сегодняшний день ужаснулась в адрес своего внешнего вида, но потом… Знаете, потом стало как-то всё равно. Как всё равно, что солнце скорее жёлтое, чем зелёное.