Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей

Но что же мне делать?.. Я устало потёрла кожу висков, за ушами, лоб и внезапно поняла, что мои руки перепачканы чужой кровью, которая теперь размазана у меня по лицу. Господи…

Перед глазами замелькали картинки… Как же я отделала Молнию… Это была я?..

Нет! Нет!! Нет!!!

Это же не я… Я не могу быть такой жестокой!!!

… Только чудом я успела долететь до края ступеней и перегнуться через перрила. Меня мучительно вырвало. В ушах зашумело, и удары пульса наполнили голову, грозя разорвать её. Какая-то мелькающая тьма стала заползать в глаза, но я, сплюнув, наполовину выпрямилась и заглотнула побольше воздуха, после чего упрямо стиснула зубы: ну уж нет, так просто я в обморок не хлопнусь!!!

— Кейни, что с тобой? — ладонь Крестовского легла мне на плечо. Вытерев рот рукой, я хрипло прошептала:

— Всё в порядке.

Мои руки, сжимающие металлические поручни, дрожали.

— Ни за что не поверю, — фыркнул врач. — Ты мне ничего не расскажешь?

— Нет, — тяжело покачала я головой и опять сплюнула. — Не стоит Вам в это вмешиваться. Никогда не стоит вмешиваться в эту грязь.

Окончательно разогнувшись, я села на перрила и тихонько прошептала:

— Только пожалуйста, никому не говорите. Даже Киаре. Особенно Киаре. Кстати, забыла спросить, что с ней? Я увидела, что она в сознании и…

— Хм, как обычно, — отмахнулся Крестовский. — Поваляется под капельницей, и всё пройдёт. Ну, синяк ещё на спине будет долго красоваться, и никаких нагрузок на мышцы живота. Но вообще, с такой частотой драк вы поотбиваете себе все внутренние органы. А насчёт укуса не волнуйся: я буду молчать, как рыба об лёд.

— Спасибо, — я впервые за сегодняшний день вздохнула с облегчением.

— Кстати, а как ты умудрилась поцапаться с вампиром?

— О-о-о, — протянула я и начала спускаться по ступеням, — поверьте, это проще простого!

Мои сны были кошмарами. Самыми отвратительными из всех, которые я когда-либо видела, а повидала я их — будь здоров! Сборник золотых рок-баллад, который я слушала, помог уснуть, но страх не прогнал…

… Кто я? Что со мной происходит?..

Тишину волновало шлёпанье моих босых ног. И больше ничего.

Сколько я брела в кромешной тьме, придерживаясь холодной шершавой стены?

Не знаю.

Куда я шла? Какая смерть брела за мной на этот раз? Какая ждала меня впереди? Какая занесла надо мной свою когтистую лапу?

Кого она из меня сделала?

Не знаю… Я ничего не знаю…

«… Нелюди — изгои…» — тихо шепчет Ким, и её голос на мгновенья разрушает чёрную тишину.

… На алых лепестках роз блестели бусинки крови. Словно роса.

Тэдди падал в ярко-красное озеро, пахнущее медяками. С криком я бросилась за ним, а потом с тяжёлой от влаги игрушкой попыталась выбраться на сушу, но чьи-то руки упорно тянули меня ко дну.

И чьи-то мёртвые голоса звали: «Иди к нам, доченька!..».

Сверху падали пурпурные лепестки. А потом на чёрном берегу появился Лэйд.

Холодный ветер сечёт мне глаза, но я пытаюсь плыть. Мне надо доплыть до берега!..

Неподалёку всплывает избитый Тарк и с безумным воплем начинает грести ко мне. С его разбитого лица ручьями бежит кровь. Я кричу, пытаюсь плыть быстрее и выбраться на сушу.

Но мне не позволено. Руки родителей — да, именно родителей — тянут к себе, на дно преисподни. Невольно заглатываю противную солёную кровь, давлюсь собственным страхом и рвотой…

Принц безмятежно смотрит, как я тону…

… А в последний момент ловит мою руку и одним рывком вытаскивает из озера.

— Должник.

Я с криком вскочила на кровати.

Было позднее утро, и мою комнату заливал яркий солнечный свет. Такой чистый, радостный и безмятежный, что мои побелевшие пальцы, судорожно сжимавшие медвежонка, медленно разжались. По виску медленно ползла капля холодного-холодного пота, не крови, как мне вначале показалось. И по мере того, как сползала эта капелька, отползал куда-то под кровать ужас и чёрный кошмар, чтобы затаиться там и подождать следующей ночи.

— Господи… — я в изнеможении откинулась на подушки и уставилась в потолок. Мне нередко снились кошмары, но таких я не видела уже давно. Давно уже я не просыпалась от собственного крика. С тех пор, как прошёл год после смерти родителей и рана на душе затянулась, с тех пор, как я смирилась с утратой.

А тееперь всё по новой. Теперь по ночам я опять буду задыхаться от ужаса, опять будет колоть сердце после увиденного во сне. И то, что я там увижу, будет во много раз хуже реальности. Ведь что бы не произошло, оно было только один раз. А во сне — миллионы. С этим надо что-то делать, пока я не сошла с ума и не заработала себе бессонницу.

Перевернувшись набок, я выдвинула ящик стоящей рядом с кроватью тумбочки и стала нашаривать там серебрянный крест. Знаю, я аттеистка, но после всего, что произошло со мной, я поверю в кого угодно, лишь бы мне стало от этого легче. К тому же, вампиры не любят крестов, так что пусть теперь повисит у меня на шее…

Вскрикнув, я резко отдёрнула руку и вскочила на постели: серебро я нащупала, но оно не холодило, а грело мою кожу.

А это значит, что я кто угодно, но только не человек…

Я закуталась в одеяло. Крест теперь был на мне и грел кожу. Чудно, но с ним мне спокойней…

… А я теперь — нелюдь…

При этой мысли меня начал трясти нервный смех. Сначала это были еле слышные смешки, которые потом стали нарастать в истерический хохот. И я хохотала до слёз, уткнувшись лицом в подушку. Это лучше, чем биться в припадке, к тому же, смех продлевает жизнь…

Матерь Божья! Я теперь не человек! Кто бы мог подумать?

Мокрыми от слёз глазами я уставилась в потолок, и на душе у меня полегчало. Если вампирша не имеет надо мной власти, а я теперь нелюдь… то что же я теперь могу? Быть может, перевернуть мир? Поставить его с ног на голову? Вывернуть наизнанку и устроить по своему вкусу?

Я невесело рассмеялась. Как сказал Архимед, дайте мне точку опоры, и я переверну мир. И первой такой точкой станет кухня: Киара хотела пирожков.

Когда я вернулась в больничную палату, моим глазам предстала удивительная картина. На постели рядом с моей сестрой, жующей последний пирожок, сидел Джо и держал пустую тарелку. Вокруг же устроился в полном составе Круг Поединков и слушал Эдуарда, который рассказывал какую-то байку про Короля Клана огненных Тигров. Ну а про кого же ещё?

Но удивило меня не это. Я отлучилась буквально на минуту, оставив у Киары штук тридцать…

— Отличные пирожки! — с лукавой улыбкой заметила моя близняшка, дожевав.

— Ага, — поддержал её Майк, — отменнейшие!

— С картошкой… — мечтательно вздохнул Никита. — А ещё есть?

Несколько секунд я стояла с отвисшей челюстью, а потом в изумлении, замешанном на откровенном возмущении, произнесла: