Михаил Ардин - Райское Местечко

Первое время я плавал в «море», но мне там не очень нравилось, поскольку я все время помнил, что весь пейзаж – голографическая иллюзия. А может, дело в том, что я просто привык на транспортниках плавать в бассейнах, которые никогда не прикидывались ни морем, ни озером? Я как-то обмолвился об этом на очередный занятиях, и Наташа после танцев отвела меня в обычный стометровый бассейн, который находился недалеко от нашего концертного зала, но уже в жилой зоне экипажа.

Когда я вышел из раздевалки, бассейн казался пустым. Наташи ни в воде, ни возле бассейна я не обнаружил. Я подумал, что она еще в душе, так что спокойно вошел в воду и поплыл. Вдруг в самой глубокой части бассейна я заметил на дне какую-то неподвижную тень. Я решил, что кто-то утонул. Я нырнул и изо всех сил поплыл туда, где в глубине заметил тело. Боже, это была Наташа! Она, закрыв глаза и раскинув руки, лежала на дне. Я схватил ее и устремился к поверхности. Вынырнув, я обнаружил, что Наташа отбивается от меня и пытается вырваться из моих рук:

– Алекс, что ты делаешь??? Куда ты меня тащишь? Что за глупые шутки? – Она закашлялась.

– Господи, Наташа, ты жива? Я думал, что ты утонула!

Наташа расхохоталась:

– Я? Утонула???

И тут я заметил, что до сегодняшнего дня скрывалось под ее роскошными кудрями, убранными теперь под купальную шапочку: прекрасно развитые жабры!

– О! Да я же не знал, что у тебя есть жабры! Я хотел тебя спасти!

– Извини, Алекс, я не сообразила тебя предупредить. Но спасибо тебе, что бросился меня спасать! Правда, я немного испугалась. Понимаешь, когда я попадаю в воду, дыхание переключается не совсем уж автоматически. Мне надо сосредоточиться. Вот я и опустилась в глубину, как всегда, закрыла глаза, продула легкие, прокачала жабры, и тут что-то выхватило меня из воды и опять подняло на воздух!

– Ну, прости! Мне и в голову не пришло. Я вообще сначала думал, что ты еще в раздевалке, а это кто-то неизвестный утонул еще до того, как мы пришли в бассейн. А уж когда увидел, что это ты лежишь на дне, знаешь как я испугался?

С того дня мы с Наташей после каждых занятий ходили плавать в тот бассейн. Кристина и даже Берта свою компаний нам не предлагали. Наташа объяснила мне, что они не очень уверенно чувствуют себя в воде и не хотят, чтобы я это увидел. В танцах-то они были на высоте, а в воде сравнение получилось бы не в пользу учителей! Других посетителей в бассейне тоже почти никогда не бывало, и вся вода была в нашем с Наташей распоряжении.

Наташа плавала практически только под водой. Она объясняла мне, что так полностью расслабляется и прекрасно отдыхает. С другой стороны, жабры надо промывать и тренировать, чтобы они всегда были в хорошем состоянии.

Как-то раз Наташа спросила у меня, не хочу ли я научиться долгому пребыванию под водой.

– Алекс, никогда не знаешь, что тебе в жизни может пригодиться! Я могу научить тебя оставаться под водой довольно долго и без всяких жабр. Обычному человеку больше всего мешает привычка дышать и паника. Мне ведь тоже каждый раз надо усилием воли подавлять дыхательный рефлекс. Просто я уже научилась это делать. А тебе надо научиться долго находиться под водой. Знаешь, среди моих предков были цыгане, гадалки, и что-то немного передалось и мне. Я вижу тебя, я чувствую, как ты находишься глубоко в воде, тебе плохо, ты задыхаешься, но ты не можешь всплыть, и тебе нельзя всплывать… Я не знаю, где и когда это случится, но я это предвижу, знаю, что чего-то подобного тебе не миновать…

И она начала меня учить. Да уж, заставить себя не дышать было довольно трудно. В принципе я умел нырять и примерно минуту находиться под водой мог, постепенно выпуская воздух, из легких. Заставить себя прекратить всякие дыхательные движения – вот в чем был фокус! Но к концу полета я мог находиться под водой уже почти пять минут. Правда, последние секунд тридцать в глазах темнело и дико стучало в висках. Наташа моими успехами была довольна. Она сказала, что рекорд обычного человека, не имеющего жабр, равен семи минутам тринадцати секундам, но этот человек тренировался не три недели, как я, а больше тридцати лет. Так что я был молодец.

В танцах тоже все складывалось неплохо. В один прекрасный день Кристина заявила, что, по ее мнению, я мог бы через годик ежедневных занятий участвовать в каких-нибудь региональных соревнованиях по спортивным танцам в категории «любители» в отдельных видах, например в каверте или звездном менуэте. На победу рассчитывать, конечно, сложно, но если у меня была бы партнерша с хорошим чувством равновесия, выступать мы смогли бы вполне достойно…

На всех занятиях Берта строила мне глазки и открыто проявляла всяческие знаки внимания. Умом я понимал, что Берта очень привлекательна, но ничто во мне не откликалось на ее настойчивые призывы.

Я сначала даже немного удивился, когда окончательно осознал, что теперь для меня существует только одна-единственная женщина на свете – Мелисса и никто другой мне не нужен. Но, осознав это, я просто спокойно стал жить в ожидании того времени, когда мы с Мелиссой будем вместе. На Логическом уровне сознания я понимал нелепость своего состояния, но душа и тело точно знали… Только вот откуда?

Иногда у меня мелькала мысль, что, возможно, я заболел какой-то неизвестной болезнью, но никаких патологических проявлений, кроме полного равнодушия к представительницам противоположного пола, я в себе не обнаруживал. Иногда в сознании всплывали какие-то, не знаю где и от кого услышанные, слова: «приворожила», «околдовала»… Я не могу сказать, что все время вспоминал дни, проведенные рядом с Мелиссой, нет. Просто она была со мной, была во мне, всегда, каждое мгновение. Я часто мысленно разговаривал с ней, и удивительно, что иногда Мелисса в моем воображении произносила что-то неожиданное, такое, что я даже не предполагал, что могу об этом подумать… Мое новое состояние удивляло меня, оно было непривычным, но очень приятным. Я знал, что Мелисса близко, рядом и что скоро, скоро… Я терпеливо ждал, я жил в ожидании счастья и уже само это было счастьем.

А в отношениях с Бертой я выбрал политику наивного непонимания и стойкого уклонения, в соответствии с которой решил «забыть», что просил научить меня правильно танцевать трюлли. Но Берта об этом не забыла. Когда Кристина объявила, что поставленную задачу-минимум мы выполнили и теперь на приеме любого уровня я смело могу приглашать дам на медленные танцы, Берта захлопала в ладоши:

– Ура! Теперь мы будем учить Алекса танцевать трюлли!

Тесный контакт с Бертой не был неприятным, но мне пришлось применить все мои дипломатические способности, чтобы удержаться на грани отношений «ученик-учительница» и не обидеть откровенно-настойчивую партнершу сдержанно-вежливым поведением. Ей-богу, из-за Берты этот танец дался мне тяжелее всего. И какого дьявола произнес я в первый день слово «трюлли»? Я изо всех сил старался побыстрее освоить хореографические объятия с хитрыми поворотами и переплетениями ног и покончить с этим танцем и со все более агрессивно-провоцирующим поведением Берты. Спасибо Кристине, она мне быстро объяснила, в чем была моя ошибка, из-за которой я часто сбивался с ритма. Она показала мне, в какой момент надо переносить вес с пятки на носок, после чего все фигуры у меня стали получаться легко и просто.