Крис Вудинг - Нити зла

Они довольно долго сидели рядышком на большом валуне. Высокие травы разрослись вокруг и щекотали ноги. Ручеек сочился из кривой щели на самом краю долины, жужжали стрекозы, замиравшие иногда в воздухе и смотревшие на детей огромными глазами. Небо было розовым, и в этом свете ярусы Провала казались зловещим хаосом зазубренных краев и гладких лезвий.

Ниже, на плоском дне долины, паслись банати. За ними присматривали немногочисленные пастухи. Флен наблюдал за животными, которые неторопливо переходили с места на место и щипали траву широкими мясистыми губами. Эти гигантские существа отличались удивительно кротким нравом. Самцы имели огромные витые рога, но использовали их только в брачный период, соперничая за самок. В древние времена они свободно бродили по равнинам, теперь же их разводили люди — ради мяса и молока.

Флен как раз задумался о судьбе банати, когда Люция наконец прервала молчание.

— Прости меня, — тихо сказала она. Флен пожал плечами.

— Конечно.

Она взяла его за руку и опустила голову ему на плечо.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Что теперь все по-другому.

— А это так?

— Между нами — нет.

Флен устроился так, чтобы ей было удобнее на костлявом плече.

— Пойми, — продолжила она, — есть вещи, которые я не могу объяснить. Для них нет подходящих слов.

— Ты живешь в незнакомом мире. Как бы… за дверью, а я могу только смотреть через щели по краям. Ты видишь, что находится в комнате, а я только ловлю отблески и тени. Так было всегда. — Он накрыл ладонью ее нежное запястье. — Ты одна, а все остальные снаружи. И им не войти.

Люция улыбнулась. Вполне в духе Флена: она извиняется, а он поворачивает все так, будто ей самой можно посочувствовать. Она снова выпрямилась.

— Мне не следует тебе это говорить… — Ее голос стал тише.

— Но ты скажешь, — усмехнулся он.

— Это очень важно, Флен. Нельзя, чтобы кто-то еще услышал об этом.

— А я когда-нибудь тебя подводил?

Люция задержала на нем взгляд. Она могла заглядывать людям в душу, но во Флене не сомневалась ни на секунду. Она для него важнее всех живущих, и надежды на спасение страны тут ни при чем. Просто она — его лучший друг.

И тем не менее кое-что в нем оставалось для нее неразгаданной тайной: почему он хотел быть с ней? Она не считала себя непопулярной, напротив, у нее был широкий круг друзей, они тянулись к ней без всяких усилий с ее стороны. Ее никто не назвал бы особенно веселой или общительной, но она обладала каким-то внутренним магнетизмом, и он притягивал к ней людей. Но Флен просто не отходил от нее ни на шаг со дня их первой встречи. Он всегда находился рядом и обладал, кажется, бесконечным запасом терпения. Долгое время она ничем ему не платила. Его компания нравилась Люции, и она позволяла Флену быть подле себя, но все время жила в своем собственном мире и уже поняла, что приглашать в этот мир кого-то еще бессмысленно.

Но он не отступался. Флен и сам пользовался популярностью, и Люция часто удивлялась, почему он не проводит время с кем-то еще, с кем-то… попроще. Она всегда стояла для него на первом месте и мало-помалу привыкла к такому положению вещей. Он понимал ее лучше, чем все другие, и она любила его за это. Любила за простодушие, бескорыстие и честность. Они представляли собой странную пару, но были настоящими друзьями, в чистом понимании этого слова, еще не испорченном всякими взрослыми сложностями.

— Я хочу рассказать, что узнала в Альскаин Map.

— О духи, а я уж думал, ты никогда этого не коснешься… — лукаво сказал Флен.

Люция не улыбнулась, хотя знала, что он шутит так, когда в чем-то неуверен или нервничает, а сейчас с ним происходило и то, и другое. Лицо ее оставалось серьезным. Она вспомнила, с каким ужасом воспринял ее новое знание Заэлис, вспомнила лед в глазах Кайлин.

— Может быть, узнала не совсем подходящее слово, — поправилась Люция. — Я ничего не узнала в том смысле, что меня никто ничему не учил. Я как будто вспоминала что-то забытое и одновременно заглядывала в будущее. — Она посмотрела в землю и принялась теребить травинку. — Как будто нырнула под воду, держась за плавник кита, и оказалась на глубине, о существовании которой и не задумывалась… Словно опустилась на самое дно. А под водой все расплывчатое, и нельзя открыть рот, чтобы что-то сказать. И рано или поздно вспоминаешь, что киту не нужно дышать так часто, как тебе.

— Так что он показал тебе?

— Он показал колдовские камни, — ответила Люция, и взгляд ее как будто ушел куда-то далеко.

Она надолго замолчала, и Флену пришлось подтолкнуть ее:

— А что именно ты видела?

Девушка помотала головой, будто отрицая что-то, что хотела сказать.

— Флен, я — часть чего-то большего, — прошептала она, потом стиснула его руки и перехватила взгляд. — Как и все мы. Речь не просто об империи, кому сидеть на троне. И не о том, сколько жизней поставлено на карту. За нами пристально наблюдает Золотое Царство, и сами боги замешаны в игре.

— Ты имеешь в виду, что боги всем заправляют? — Флен не сумел скрыть ноток скептицизма в голосе.

— Нет, нет! Боги не управляют. Это… тоньше. Они посылают знамения и аватар, чтобы передать свою волю. Нет предопределенности, нет судьбы. Мы все должны сделать свой выбор. Мы сражаемся в этой войне.

— Тогда что…

— Кайку все время твердила, что колдовские камни живые, но это только половина правды, — торопливо говорила Люция. Слова дрожали в ее горле и срывались с губ, будто она не в силах была остановить этот поток. — Они не просто живут, они мыслят! Не как духи камней; это не похоже на простые мысли деревьев. Они разумные и злые. И становятся сильнее день ото дня.

Флен не знал, верить этому или нет, но Люция не дала ему времени на раздумья.

— Не ткачи наши истинные враги, Флен! — кричала Люция, и в пыльном свете утреннего солнца лицо ее казалось неестественно красным. — Они думают, что это они кукловоды, но на самом деле — лишь марионетки. Рабы колдовских камней.

— Это… — начал Флен, но Люция снова перебила его:

— Выслушай же меня!

Флен, потрясенный, умолк. Он только-только начал осознавать всю глубину ее ужаса по поводу откровения в Альскаин Map.

— Колдовские камни используют ткачей. Они думают, что у них свои цели, однако кто ставит эти цели, не знает ни один ткущий. Они считают их частью коллективного разума. А их коллективный разум — это плод и воля колдовских камней. Ткачи — всего-навсего пешки. Они — наркоманы пыли от колдовских камней, что помещена в маски! Они попались в западню, они не знают, что, получая власть, становятся рабами более могущественного существа!

Она испуганно огляделась, точно опасаясь, что их подслушивают. Казалось, что так оно и есть: стрекозы замолчали и улетели, ветер стих.