Майкл Муркок - Древо скрелингов

Он говорил негромко, но уверенно.

Я не видел причин слушать его. Я не хотел, чтобы мои слова выдали раздражение, вызванное его безумной насмешкой. Я жалел о том, что бросил свой меч на льду. Но что я мог сделать, если сама судьба обратилась против меня?

– Что ж, – заговорил я,- пустота обрела голос. Но пустота так и останется пустотой. Вы жаждете наполнить свою бездушную оболочку бессмысленной яростью. Чем меньше у вас надежд на это, тем сильнее вы гневаетесь. Вы смешны своим бахвальством и своими доспехами, кузен.

Гейнор пропустил мои слова мимо ушей. Клостерхейм чуть заметно приподнял брови. Эльрик Мелнибонэйский не спускал с меня глаз, малиновым светом горевших на его бледном желтоватом лице.

Когда я смотрел на него, в моем мозгу возникло лишь одно слово- предатель. Я ненавидел его за то, что он явился сюда в компании этих людей. Как же это получилось, что на острове Морн он выступил против Гейнора заодно со мной, а теперь стоит плечом к плечу с этим губителем вселенных?

Клостерхейм выглядел изможденным. Он иссушил себя заклинаниями и чарами. Глядя на него, я вспомнил умирающего пигмея, которого встретил на пути к городу Какатанава. Как и я, Клостерхейм был лишен природных способностей к колдовству.

– Вы не вооружены, граф Ульрик. Вы бессильны против нас. Злобная тварь, которую вы зовете своим дядей, станет свидетелем последних мгновений Равновесия, увидит, как оно канет в небытие. Дерево засыхает. Сами его корни отравлены, и его наконец можно будет погубить сталью. Мультивселенная возвращается к безумному нерассуждающему Хаосу. Господь и Сатана умирают, и смерть примирит их. Я тоже найду примирение.

Было очевидно, что череда сверхъестественных событий, похожих на непрекращающийся, неотвязный ночной кошмар, поколебала его рассудок гораздо сильнее, чем мой. Однако меня заботило другое, нечто более важное, чем жизнь и смерть, сон и пробуждение. Я должен был отыскать свою жену. Я должен был удостовериться, что не убил ее.

Где Белый Ворон? Что он сделал с Оуной?

Сквозь тьму из-за спины Гейнора надвигался ярко окрашенный клубящийся туман. Тени шевельнулись и приблизились.

Какатанава.

Где моя жена?- спросил я.- Где Оуна? Но тени молчали, окружая грозившую мне троицу.

Гейнор, казалось, ничуть не тревожится. По мере приближения какатанава уменьшались в размерах, и к тому времени, когда они вплотную подступили к нему и его подручным, все они сравнялись в росте. Тела могучих воинов были с ног до головы покрыты изысканной татуировкой – свидетельством их опыта и мудрости.

– Это богохульство,- произнес один из них негромким, но звучным голосом, в котором угадывалась непререкаемая властность.- Вы должны уйти.

Гейнор ничуть не смутился. Он сделал знак Эльрику, и тот вновь поднял огромный рог. Поднеся инструмент к губам, он глубоко втянул в себя воздух.

Но прежде чем он издал первый звук, шум под моими ногами усилился.

Из подземных пещер поднимался союзник моих врагов. Его шепот и стоны эхом разносились по пустотам подземного мира. Я представил, как всевозможные его обитатели, офф-моо и их родственники, пытаются укрыться от этой разрушительной злобы. Я опасался за друзей, которых в последний раз видел в бесконечных пещерах между мультивселенной и Серыми Жилами. Быть может, они погибают под землей той же смертью, которая настигнет нас на поверхности?

Что-то происходило над нашими головами. Раздался далекий вскрик, почти человеческий, исполненный злобной ярости.

Усиливающийся звук встревожил какатанава. Удивленные и обеспокоенные, они посмотрели вверх. Только Гейнор и его спутники не обращали внимания на шум.

Сверху доносились удары и треск, звяканье металла. Бормочущий голос перешел в далекое завывание. Он становился все громче, он раскачивал ветви огромного дерева, и сквозь них прорывались яркие всполохи света.

Казалось, целые вселенные вот-вот обрушатся на нас. Меня замутило; я чувствовал неодолимую мощь Смерти, которая спускалась вместе с Шоашуаном.

Это мог быть только Шоашуан, вызванный сюда предателем Эльриком.

Что еще Гейнор посулил ему?

Мой кузен собирался уничтожить мультивселенную и одновременно убить самого себя.

Лорд Шоашуан был сильнее, чем когда-либо прежде; он атаковал нас сверху и снизу!

Гейнор выступил вперед, сжимая темный клинок обоими руками в железных перчатках и нацеливая его на умирающие корни.

Только не это! Не раздумывая, я метнулся к Гейнору, пытаясь голыми руками вырвать у него вибрирующий меч.

Клостерхейм двинулся мне навстречу, обнажив свой клинок. Но Эльрик развернулся и побежал к дракону. Опираясь на свой пульсирующий меч, он начал взбираться по чешуям, которые сверкали и переливались всеми цветами радуги. Его песня слилась с голосом меча, и я понял, что фурн тоже услышал ее. Чего хочет Эльрик?

Дракон был слишком слаб, чтобы поднять голову, а там более- помочь ему.

Я подумал, что Эльрик собирается убить дракона. Вероятно, в этом и состояла его задача. Я убил свою жену, а он должен был убить брата.

Неужели вся наша семья падет жертвой этого ужасного, противоестественного кровопролития?

Я не знал, что делать. У меня не было меча. Я никак не мог остановить врагов. Какатанава не двигались с места. Я понял, что они что-то охраняют.

Теперь они охраняли не дерево, а ту туманную фигуру, которую и мельком видел прежде.

Лорд Шоашуан с воем мчался на нас сверху, а земля под нашими ногами начала сотрясаться под напором другого ветра. Я не сомневался, что он вот-вот вырвется наружу.

Эльрик добрался до спины дракона. Он держал меч в одной руке, щит – в другой, а рог висел у него на поясе. Его малиновые глаза горели звериным ликованием. Я увидел, как он поднял меч.

Я забыл о Гейноре, который с яростной энергией тщетно пытался разрубить корни. Оставив за спиной Клостерхейма, я помчался к дракону по рыхлой трясущейся земле, из глубин которой рвался один смерч, а сверху приближался другой. Сбоку от меня возник Белый Ворон. Не медля ни секунды, он бросился ко мне, снял талисман со своей шеи и надел его на мою. Зачем он отдал мне миниатюрную копию огромного щита Эльрика? Разве может эта безделушка защитить меня?

Сейчас я ее принесу! Настало время…

Он кричал что-то еще, но я не слушал. Я начал взбираться следом за Эльриком. Я должен был спасти фурна вопреки его воле, потому что только он мог спасти нас. Я не знал толком, что делать дальше, но если Эльрик сошел с ума и покушается на своего брата, я должен попытаться остановить его.

Сквозь рев ветра послышался трубный звук. Оглянувшись, я увидел Бес.

Ее тело было покрыто темной массой медного цвета, которая колыхалась при каждом шаге животного. Бес приблизилась, и я заметил, что она почти сравнялась размерами с фурном.