Коваленко Эдуардович - Камбрия — навсегда!

Со стороны саксов из строя никто не выдвинулся. Немногочисленная конница спокойно стоит во втором ряду. Так что на камни ирландцев отвечают только луки. Камни бессильно стучат по надёжным щитам воинов первого ряда.

— Хорошие щиты, северные, — комментирует Харальд. — Толстые. Крепкие. Кажется, метатели камней зря полягут…

Ошибся. Если саксы принимают камни на щиты, то ирландцы ухитрялются уворачиваться от стрел. Иногда стрела кого-нибудь ловит, и пляшущий человечек превращается в человека лежащего или ковыляющего назад — но столь же часто и в стене щитов появляется щербинка. Немедленно занимаемая свежим воином из задних рядов. Которых Немайн насчитала — десять.

А считать вышло совсем не легко — ряды зыбкие, идут не в ногу. Пришлось насматривать приметы, по которым можно отличить воинов третьего ряда, пятого, восьмого. И стараться не встретиться взглядом с медным оком низкого утреннего солнца. Зато сида видела подробности — и мельком, на будущее, отметила: разреженный строй в наступлении хорош тем, что не приходится топтать тела убитых и раненых товарищей.

Вот передние шеренги выросли достаточно, чтоб сида прекратила смотреть на чужую работу да своей занялась. Заговорила, словно распеваясь, сперва негромко, а там сама не заметила, как голос — ровный, размеренный — вырос, окреп, захватил окрестные мили. Отводить глаза, высматривать, как там Луковка — некогда, всё внимание на отслеживание врага. Да ещё на ирландцев — иные мешкают, хоть их предупреждали перед боем, что Немайн девица голосистая и, хоть петь не собирается, покричать настроена всерьёз. Тяжело прогудело над головами, но камень из сидовой машины внимания ирландцев не привлёк: глазея на небо, можно и стрелу поймать. Опять же, интересного мало. Зная характер народа, составляющего костяк лёгких войск, Немайн всё обстоятельно продемонстрировала перед боем. Как выглядит машина — по сути, очень большая праща, — на что похоже ядро, сколько человек дёргает за верёвки, почему каменюка не упадёт на удалые ирландские головы: как раз потому, что на башне сида покрикивает. И даже согласилась пострелять — при условии, что камни обратно потащат зрители. Разумеется, ирландцы поняли как обычную сидовскую уловку. Могла б и прямо сказать, что расчёту камнемёта нужно сохранить на завтра побольше сил. Но что тут поделать, такие сиды существа. Иначе не умеют.

Зато пращники видели падение камня. Хорошо ударил: троих саксов снёс, как клюшка — мяч. Остальные шарахнулись, и тут кое-кто из команды Этайн успел. Пули полетели внутрь приоткрывшегося строя, а как только саксы убрали щербину, снова раздался голос камня. Кто-то из пращников объявил, что против сиды он в хоккей на траве играть не согласен! Особенно на воротах. Гленцы ответили смешками, некоторые стали уже прикидывать, что после окончания войны сиду и верно нужно затянуть в местную команду. Сглазили, негодники: второй снаряд рухнул в глубине строя, и какие потери нанёс — было неясно. Всё-таки Этайн прокричала своим людям, чтоб пули берегли — следующий камень может вновь открыть строй. И точно, вскрыл — да так, что под снарядами её моряков саксы встали, строй прогнулся — середина выправляется, фланги продолжают идти вперёд. Ещё гудение, ещё камень — упал перед линией, обдав щиты нескольких воинов землёй. Ещё один — вглубь порядков. Ещё раз — удача! Сидова праща бьёт по центру саксов — и линия под ударами выгибается, как лук от натяжения тетивы. И если натянувшая её рука дрогнет, прежде чем возьмёт прицел…

Дрогнула! Десятый камень саксы не перенесли. Ринулись в атаку. Без команды — те, у кого убили соседей, не выдержали, бросились мстить. В кольчугах да поножах, с тяжёлыми щитами, догнать ирландцев? Невозможно. Но сократить разрыв и метнуть дротики — вполне. Отомстили. Зато за их спинами, не обращая уже внимание на приказы, перешла на бег вся масса саксонского войска, утомлённая необходимостью терпеть удары больших камней. Волшебных камней. Что существуют машины, способные метать ядра без всякого колдовства, саксы знали, хотя баллист и катапульт не применяли. Но знали они и то, что стреляют те хорошо если три раза за стражу. А тут — не поймёшь: то ли богиня, по слухам, вовсе не великанша, их рукой бросает. Так по скорости выходит. То ли камни метает машина — так по силе получается. Как ни возьми — а без страшных ирландских заклятий не обошлось!

Отбегая к проходу в рядах копейщиков, ирландка жалела, что передовая стычка оказалась настолько короткой. Но до чего же здоровская штука — большая праща! Главное — до чего часто стреляет. Вот уж чего никак не ожидаешь от такой махины…

Над полем разносится пронзительный голос, значит, сюрпризы от Немайн ещё не закончены. Вот только они уже не касаются рыбаков и пиратов. Тем пора выставить ивовые щиты и дротики вровень с деревянными щитами и длинными копьями тяжёлой пехоты. Принять удар — в тех самых промежутках, которые им оставили для спасения. Этайн оглянулась, проверяя, все ли ирландцы успели отойти, чуть отклонила щит… Стрелы саксотского лучника она не заметила. Удар широкого лезвия пришёлся точно в сердце.

— Три часа вправо — поворачивай! — голос с башни кружит над городом, как цапля перед перелётом — над родным гнездом.

— Заводи тали! Тяни! — откликается эхом внутри стен Кер-Нида. Машина, которую Неметона обзывает диковинным словом «перрье», куда как хлипче оставшихся дома, стерегущих морские ворота. Зато легче. Подкладывая валики, два десятка человек могут её развернуть. Легко. Увы, не мгновенно.

А времени мало. Саксы строились далеко. Лучшему лучнику не достать, и даже Эйре из «скорпиончика». Но всё равно — идут быстро. Слишком быстро! До боя Нион ожидала, что успеет сделать полтора десятка выстрелов. Оказалось — только десять, а люди работают куда слаженнее, чем на тренировке. Успеть же между выстрелами нужно вот что: стрелу спустить к земле, праща должна быть разложена, ей самой — такое никому не доверить — внести поправку кольцами у крюка, а у этой машины их целых десять. Только после этого можно ставить расчёт к верёвкам и давать отмашку. Вроде и немного — если б саксы стояли на месте и ждали! Раз машину приходится поворачивать — значит, вот-вот сцепятся с армией в поле. А то и на стены полезут. А какие тут стены… Не Кер-Мирддин. Вал да частокол.

Наконец машина развёрнута, снаряд в праще. Нион готова: одна рука на верхнем кольце, чтоб, услышав поправку, быстро-быстро сдёрнуть лишнее. Во второй — кольцо, чтобы, услышав поправку, быстро-быстро его надеть. Но голос с башни всё рушит…

— Полчаса влево, поворачивай!

Снова подкладывать кругляши, впрягаться в тали. Снова тратить драгоценные секунды на старческий скрип крепи… Луковка не ворчит на богиню. Не сердится. Её посетило понимание — которое следует отогнать на время. Или навсегда — как получится с саксами. «Неметона может ошибаться».