Асия Уэно - Радужная Нить

— Кото-но Кайто из клана Пламени, уроженец Центральной Столицы Овары, шестого ранга, по должности — Малый Хранитель Записей Империи, — мой ответ объединил равные доли правды и лжи. Ах, знать бы, какую часть разговора она подслушала! Плохо, что Ю называл меня по имени, как и я его. — А мой спутник представится сам.

— Жэнь Ю, потомок детей Срединной Страны, но верный подданный Сына Пламени, — невозмутимо сообщил прохвост. Меня бы так приветствовал!

Мы снова обменялись поклонами, более уместными в дворцовой обстановке, нежели на опушке леса.

— Надеюсь, семейство Сэйрю пребывает в добром здравии? — осведомился я, желая покончить с учтивостью и приступить к допросу. Сэйрю, Сэйрю… никогда не слышал этого имени! "Чистый поток" — наверняка берёт начало из клана Воды.

— Не могу знать наверняка, ибо родные мои находятся по ту сторону пролива, а я — по эту, — нимало не смутившись, ответствовала девушка.

Рассмотрев её получше, я пришёл к выводу, что до Мэй-Мэй нашей новой знакомой — как до Лао пешком. Впрочем, умыть бы да приодеть, и кто знает?.. Грубое крестьянское косодэ неопределённо-грязного цвета, подвязанное по-мужски, могло обезобразить даже бывшую куклу. За поясом нож и замаранный дорожный футляр. Груди я не приметил даже на ощупь, хотя, ради справедливости признаем: не искал. А уж ноги, сплошь в синяках да царапинах! Я поспешил отвернуться, понимая, как именно благородная молодая особа может расценить подобный интерес, но успел обратить внимание, что кожа белая, почти без следа загара. Тоже мне, селяночка…

— Предлагаю перенести разговор о прошлом до лучших времён и озаботиться настоящим, — подал голос мой друг, нагибаясь к спящему пареньку. — Ведь нам по пути, госпожа Коюки? В противном случае, зачем бы судьбе сплетать нити наших дорог?

Великолепный довод, ничего не скажешь! Сногсшибательно действует на незнакомцев, а, узнав юмеми поближе, перестаёшь задаваться лишними вопросами. Насущных хватает. Так и заманивает, а потом раз — и ты император!

Выходит, девушка насторожила и моего премудрого советника… Или просто по сердцу пришлась?

— А куда вы направляетесь? — всё же уточнила Коюки, когда я вежливо пропустил её вперёд, поднимая Фуурина с земли. Заодно и на виду будет.

— Подальше отсюда, — Ю обернулся к нам, призывно размахивая палкой. Не поймёшь его: то ногами еле перебирает, то несётся вскачь, как конь, которым не является. Или это я так устал? Ничего, вот уже и берег, осталось высмотреть лодку. И убраться восвояси, в этом ки-рин прав, как и полагается ки-рину.

— Подальше? Исчерпывающий ответ, — пробормотала северянка вполголоса, но я всё-таки расслышал и непроизвольно фыркнул. Ничего, девочка — то ли ещё будет! Если ты и впрямь не имеешь отношения к тёмной мико и наши пути пересеклись случайно; если какое-то чудо уберегло тебя от цунами и совиных когтей, то лучше беги, пока не поздно! Потому что такие спутники, как мы, хуже сов, цунами и Кагуры, вместе взятых…

(Второй День Земли месяца Светлого Металла, 499-ый год Алой Нити)

Болван — не тот, кто глуп, а тот, кто не замечает собственной глупости.

Ю, с его неожиданными приступами слабости, винить не приходится, но я-то? Лодка, лодка… Какая лодка после цунами? Вон та щепочка, быть может, и от неё, но что толку гадать?

Болван, как есть болван…

Мы брели вдоль линии прибоя — двигаясь в основном из упрямства и чтобы не поддаваться унынию. Вспомнились слова Геру о том, что мы находимся на севере острова, а потому, сверившись с положением солнца, я решил идти на юг. Хоть бы захудалую рыбачью деревеньку найти! С израненным мальчишкой, которого уже нет сил тащить, и помощниками в лице пошатывающегося ки-рина и сомнительной девицы — как бы и впрямь за разбойников не приняли! Или за безумцев, которых, по рассказам отца, кое-где и камнями встречают, а вовсе не подношениями, как у нас в Оваре.

Облака пеленали небо тугим покровом, то и дело стряхивая мелкие капли. Осень. Отмечают ли в этих суровых краях Праздник Благодарения? Сомневаюсь, что здесь выращивают рис…

Девчонка, спотыкающаяся о скользкие камни в нескольких шагах впереди, будто мысли прочла, замурлыкала что-то под нос. Я прислушался и узнал безыскусную народную песенку, которую в Дзю Благодарения слышишь на каждом углу:

Лист пожелтел, и тёплые дожди

В ладони земные скоро упадут.

Неба Владычица, молим — подожди!

И ками пусть твои подождут…

Мы корзины с дарами расставим везде,

Поднесём, как тысячи раз.

Долгий год мы кланялись в тяжком труде,

Он длиннее, чем праздник у нас —

Тяжкий год забот и работ!

Праздничный пляс…

Праздничный пляс…

Риса мешки едва ли кто сочтёт

И мандаринов спелые плоды!

Ками иль Они — да всякий подождёт,

Вознаграждая нас за труды!

Вознаграждая нас за труды…

Голосок у Коюки был не слишком сильный, но мелодичный, и петь она умела. Даже идти стало как-то веселее. Правда, мандаринов захотелось.

— Под ноги бы лучше смотрели, барышня, — проворчал я, заслужив недоумённый взгляд Ю. — А то здоровых станет меньше, чем калек — то-то побалагурим!

— Ясно, — покладисто кивнула певунья и умолкла. Слишком хорошо воспитана, чтобы спорить. Да, отвык я от приличного общества! Взял манеру выражаться по существу, искренне, но, похоже, что грубовато.

— Простите, госпожа, — нагнал я Коюки, — вовсе не желание обидеть двигало мной, а лишь беспокойство за вас!

— Я не обиделась, а вы совершенно правы. Вести себя так — недопустимо, — вздохнула она, что окончательно уравняло меня с Они и прочей злобной нечистью, портящей жизнь честным людям. И кто за язык теребил? Пела себе девчонка — ну и пускай бы пела…

— Ладно, зато теперь мне известно, что вы очаровательно поёте, — воспользовался я приёмом, безотказно действующим даже на таких прозорливых личностей, как Ю. — У меня благодаря вашему голосу даже родилась мысль, как заработать на чашечку риса и… мандарины.

— Как же именно? — вклинился юмеми, переживавший очередной подъём сил. Я уже начал привыкать. Главное, поглядывать краем глаза, на всякий случай…

— А будем погоду заклинать. Ты же прекрасно чувствуешь, какие перемены грядут? Вот и шепнёшь на ушко, а уж я при помощи госпожи Коюки такое им представление устрою — вовек не забудут!

— А зачем его устраивать? — сделал невинные глаза мой друг. — Почему нельзя просто предсказать?

— А много ли заплатят, если заявить скучным голосом, что завтра будет дождь, послезавтра — тоже, а через день — ливень? Нет, приятель, народ любит зрелища. С ритуальными песнями и плясками. Коюки-химэ, выбирайте: петь или плясать?