Асия Уэно - Радужная Нить

Этим вечером юмеми не переставал меня удивлять. Ведь я и сам только что вспоминал, как при первой встрече он уклонился от вопросов своим обычным "ты можешь их задать, а вот отвечу ли я…"

Ну и давно же это было…

— Так смотри! — Ю был предельно сосредоточен.

Он порылся в пёстрой прибрежной гальке и тщательно отобрал несколько камешков, а всё прочее сдвинул в сторону, обнажив слегка влажноватый речной песок с примесью каменной крошки и осколков раковин. Запахло тиной и чем-то сладковато-пряным. Поводил ладонью по расчищенному пространству, приглаживая и утрамбовывая. И, наконец, разложил свои "отборные самоцветы" по кругу.

Я склонился к земле — освещения не хватало даже для моих глаз.

Галечек оказалось пять. Зеленоватая, чем-то напоминающая низкосортную яшму, лежала дальше всех от меня. За ней, ближе и чуть правее — кусочек красного камня, весь изломанный, с побелевшими краями, обитыми о более твёрдых собратьев. Лепёшечка слюды, золотящаяся в лучах солнца, которое уже пряталось за холм. Белое зёрнышко кварца, окатанное, словно жемчужина — сколько времени тебе довелось скользить вниз по течению, бедолага? И, наконец, чёрный обломок базальта, зловещим пятном замкнувший круг.

— Смотри, — повторил юмеми, ткнув пальцем в красный камешек. — В этой породе много киновари, оттого такой цвет. И это наша с тобой первая история.

Я непонимающе склонил голову набок.

— Возьми его, приглядись, — терпеливо посоветовал Ю. — Он ничего тебе не напоминает?

Я взял киноварь в руки, вертя её и так, и эдак. Красненькая, почти что алая — словно кровь, словно облачение Сына Пламени, словно огонь в костре… Помотал головой.

— Где же твоя смекалка? — поддел меня ханец. — Вспомни, с чего всё начиналось?

— Я привёз тебе императорский мандат.

— Нет, Кай, это не наша с тобой история, а чужая — хотя и напрямую связанная с нашей. Что было потом?

— Чаепитие, снотворное, подсыпанное в напиток, сон…

— Не было в чае никакого снотворного! — возмутился мой друг. — Экое варварство, чай портить! Плохо обо мне думаешь, любезнейший. Низко ставишь. Юмеми я или нет?! Я его в сладости подмешал.

— Так юмеми ты или нет? — уточнил я с ехидством.

— Юмеми. Но ленивый. Зачем прилагать усилия к тому, чего можно добиться одной каплей совершенно безвредного снадобья, которого у меня предостаточно? Не люблю тратить силы попусту. Ну да ладно. Чаепитие слишком незначительно, слишком… неярко. Сон — тоже не в счёт, там ничего не присутствовало, кроме тебя самого, моего голоса и того чудовищного изделия, которое ты счёл достойным служить в качестве татами. Пустой сон — он и есть, пустой. Думай ещё. Что бы ты мог с полным правом назвать нашей общей историей, приключением?

— Встреча с огненной сики! — оживился я. Пусть только скажет, что это — незначительное событие и не приключение. А уж какое яркое! До сих пор убеждён, что спасся лишь милостью ками. Впрочем, огненная птица и была божеством…

Но похоже, что на этот раз я угадал.

— Наконец-то! Именно к этому я и вёл. Да, Кай. Наша с тобой общая история ознаменовалась событиями, подчинёнными стихии Пламени. Пустой Сон был лишь предисловием к рассказу, своего рода подготовкой основания для наших отношений.

Он забрал у меня камешек и вдавил его в песок, на место.

— Напоминаю, — юмеми сел поудобнее, укутавшись в одно из покрывал, — что твои предки делили Мир Великих Изначальных Сил на пять граничащих друг с другом Царств — областей, соответствующим пяти стихиям.

Он принялся перечислять, указывая на камни в том же порядке, как их раскладывал, начиная с красного и заканчивая зеленоватым.

— Пламя, Земля, Металл, Вода, Древо. Это разделение сохранилось, например, в календаре. Половины года, Светлая и Тёмная, состоят из пяти месяцев, посвященных Силам, точно так же следующих друг за другом. И ещё один месяц в каждом полугодии является наивысшей точкой покровительства Света или Тьмы, поворотным рычагом, после которого Свет или Тьма слабеют и постепенно начинают переходить друг в друга, возвращая некогда отнятые права своей противоположности.

Основам-то меня учить не надо, — улыбнулся я.

Ханец не обратил на это ни малейшего внимания.

— Как в календаре времена года вытекают одно из другого, — продолжал он, — так и одна стихия уступает место другой. Мир Великих Сил начинается и заканчивается в себе самом, но он бесконечно велик, охватывая все пределы живущих и мёртвых и приводя их в движение! Его отблески озаряют наше бытие, отражаются в наших сердцах. Правильная последовательность несёт созидание и развитие. За счёт этого и существует вселенная, множество миров, душ и судеб…

А теперь давай вернемся к тому, что касается нас двоих.

Первая история, как мы решили, была историей Пламени. Какая же сила вмешалась в ход нашей жизни вслед за ним?

Я перебрал в памяти чётки событий, нанизанных на нити наших судеб. По правилам должна была следовать Земля — если руководствоваться тем порядком, в котором мой друг раскладывал камушки. Жёлтенькая лепешечка слюды.

— Ты подразумеваешь историю с Мицко? — осторожно уточнил я. Земля не получалась.

— Именно, — прищурился Ю. — И?

— Выходит вода, — пожаловался я. — Тот ливень, из-за которого мы…

— Нет-нет-нет! — замахал руками юмеми. — Обращайся к истоку событий. Ливень и буря загнали нас на заброшенный постоялый двор, но причиной всего, что там произошло, были вовсе не они!

— Зеркало! — озарило меня. — Металл!

— Правильно. Зеркало и нож. Так и так — одна стихия.

Ю прочертил какой-то веточкой полосу между красным камнем и белым. Не по кругу, как полагалось бы. Наискось, обходя стороной камешек, обозначающий Землю.

— Умница. Думай дальше.

— Затем мы без особых приключений добрались до столицы, — я решил проговорить воспоминания, чтобы Ю остановил меня, если я пропущу нечто важное. — Я узнал о смерти принца, ты познакомился с отцом и Ясу… но это всё не в счет, да? Это не общее. Потом… дерево? Стихия Древа?!

— Полагаю, это очевидно. Своим неумеренным любопытством я разбудил твою память, а она, в свою очередь, побудила тебя к расспросам Дзиро. Ты узнал важное о своей семье и о мире вообще, а я — о тебе. Это история многому нас научила…

— А потом — Земля! — перебил я, выводя пальцем недостающие чёрточки между камнями. — Точнее, подземелье.

Фигура, нарисованная подобным образом, напомнила мне план оборонительных сооружений дворцов правителя. Пятиконечная звезда, до которой не хватает одной-единственной завершающей черты.

— Видишь, Кай, — юмеми поймал мой торжествующий взгляд, — события идут не в должном порядке.

— Это очень плохо?

— Будь последовательность произвольной, случайной, с повторяющимися стихиями — это не имело бы рокового значения. Вся наша жизнь — череда подобных проявлений. У завершённых сочетаний есть свои названия, а самих цепочек — бесчисленное множество, потому что они могут быть очень длинными… иногда от рождения и до смерти человека. Но именно такая последовательность, как выходит у нас, противоположна Кругу Созидания и называется Звездой Разрушения. Добра от неё ждать не приходится.