Елена Бычкова - Лучезарный

— Уходи, — прорычал зверь, наклоняясь к эллану.

Атэр взглянул на Рамира, тот ответил таким же потрясенным взглядом.

— Похоже, он открывает для нас выход.

Рубины в белом свете молний казались тусклыми стекляшками. Оскверненный, сотрясающийся от мощных ударов снизу, алтарь — окровавленным месивом. По серому песку бежали мелкие волны, а в центре святилища бился, выдираясь из трещины в полу, гигантский ящер. Его лапы царапали камень, зубастая пасть открылась в громком, разъяренном шипении.

В лицо людям подул горячий пыльный ветер…

— Уходи! — повторил зверь. Разбил тьму вздымающимися крыльями. И исчез.

Остолбеневший Атэр очнулся. Спотыкаясь, бросился к выдирающейся из земли статуе. Оглянулся на бегу:

— Портал открылся! Рамир, быстрее!!

Когда эллан оказался прямо под мордой Вентиго, тварь бросилась, падая сверху горой песка… Он зажмурился, обрывая энергетическую связь с телепортом, закрыл голову руками, услышал сзади кровожадный демонский рев, и в то же самое мгновение пышущая жаром пасть сомкнулась.

Горячая разноцветная пыль вилась, складываясь в причудливые узоры. Тело Атэра стало невесомым, словно плывущее в воде… А потом резкое падение сменилось острой болью.

— Жив? — услышал он, словно издалека, осипший голос Рамира.

Эллан сел. Вытянул край плаща из-под кучи каменного мусора, насыпавшегося из телепорта:

— Вроде.

Он огляделся по сторонам и увидел развалины древнего храма. От величественного некогда сооружения остались лишь две колонны и несколько потрескавшихся плит на полу.

Похоже, солнце поднялось из-за горизонта недавно. На земле разлеглись длинные прохладные тени. Под деревьями было свежо и тенисто, щебетали птицы. Среди камней шныряли ящерицы. Ничего общего с мертвым миром Вентиго.

— Где мы?

— Не знаю… — Рамир рухнул в зеленую траву, прижался щекой к прохладной земле. — Выход из портала мог находиться в каких угодно землях.

Атэру вдруг вспомнилась демоническая тварь, рвущаяся на поверхность из черного колодца, и лениво-болезненная расслабленность исчезла, как не бывало:

— Надеюсь, он с той стороны закрыт! Как считаешь, его можно активировать снова?

Иллинеец пожал плечами и потер щеки, заросшие светлой щетиной.

— Когда мы уходили, к жертвеннику снизу лез темный! Он не может вырваться за нами?

Рамир пристально посмотрел на товарища:

— Я могу предположить, что демонская сила должна уничтожить врата Древнего так же, как его алтарь. Если нас до сих пор не сожрали, то…

Атэр не стал дослушивать:

— Думаю, ты прав. Знаешь, пока мы сидели в подземелье, я не был уверен, что ты человек. Сомневался, вдруг Вентиго дурит меня, приняв облик смертного.

— Я заметил, как подозрительно ты присматриваешься ко мне. — С ироничной улыбкой заметил Рамир.

— Но ты пережил разрушение святилища, демонический огонь и прошел через портал. Древний не перенес бы этого. И, раз ты человек, у меня есть к тебе одно предложение.

— Ну, спасибо за доверие. — Иллинеец улегся удобнее, с интересом глядя на эллана.

— Ты всячески пытался показать, что не любишь демонов…

Рамир с преувеличенным удивлением поднял брови. Но Атэр решил не обращать внимания на эту гримасу:

— Так вот, ты не один такой. — Он снял с шеи медальон. — Это амулет демоноборцев. Его носят люди, которым надоело пресмыкаться перед темными. Надоело жить в страхе и ждать смерти. Я и мои друзья едем в столицу Нита, чтобы объединиться с другими недовольными демонским режимом и свергнуть его. И ты, если хочешь, можешь присоединиться к нам.

— Я согласен.

Эллан просиял.

…В высоком ельнике пахло грибами и прелыми иглами. Деревья поскрипывали. Настил глушил звук шагов. Один раз неподалеку шумно и тяжело пролетел глухарь. Проводив его взглядом, эллан подумал, что зверски хочет есть.

Отвлечься от голодного урчания в животе можно было лишь беседой. Но едва он открыл рот, как впереди раздалось бормотание и сдавленный кашель. Иллинеец тут же положил руку на пояс, поближе к метательным ножам. Атэр тоже на всякий случай сбросил к ладони тугой комок силы.

Бормотание зазвучало громче. Стал различим скрипучий старческий голос.

— Этот жирный, хороший, беленький. Сейчас мы его…

Приглушенный хлопок, тихое причмокивание.

Звуки доносились из оврага, который темнел среди деревьев. Спутники медленно приблизились к краю глубокой ямы и увидели, как по пологому склону бойко карабкается скрюченная старушонка. Время от времени она наклонялась, выдергивала что-то из земли, ловко засовывала в мешок, висящий на животе, и приговаривала:

— А вот еще один славный. И еще…

— Это кто такая? — шепотом спросил Атэр.

— Та, кто нам нужен, — отозвался Рамир и громко поздоровался. — Мир вам, почтенная!

— Фу, ты, орясина белоглазая! — выругалась бабка, вскидывая голову. — Напугал!

У нее было круглое лицо, бледное, как плохо пропеченная лепешка. Два ока, словно две изюмины, утонувшие в рыхлом тесте. Длинный кривоватый нос и маленький беззубый рот. Из-под широкой засаленной повязки выбивались седые лохмы. Потасканная одежда лоснилась от многомесячного слоя грязи. Сморщенные руки, похожие на сухие куриные лапки, крепко сжимали истрепанную мешковину.

— Чего вам?

— Укажите путь. Мы заблудились, — лучезарно улыбаясь, объяснил иллинеец.

— Долго ж ты тут блудил, — сердито, но непонятно отозвалась старуха и вылезла наверх. — Куда надо?

— А какие здесь ближайшие города? — вмешался Атэр.

— Какие…? Я откуда ж знаю? — удивилась бабка.

— Чего тогда спрашивать?! — возмутился эллан, но Рамир аккуратно отодвинул его плечом в сторону и снова вежливо улыбнулся:

— Нам нужно к Мен-Ноферу. Не откажите в помощи.

Карга пожевала губами, почесала нос и заявила глубокомысленно:

— До самого не смогу. Ребятки совсем плохонькие стали. — Она потрясла мешком. — Выродились. Но до границы, пожалуй, дотянут…

И, переваливаясь с боку на бок, засеменила по дороге. Атэр ткнул Рамира в бок:

— Кто такая? И что за чушь несет?

— Болотная я, — отозвалась старуха, которой в ее возрасте можно было слышать и похуже. — Пути ведаю.

— Болотница — страж земных путей. Я встретил одну из них в лесах Северной Анконы, — пояснил иллинеец. — Раньше таких, как она, было много. И весь срединный мир был открыт для странников.

— В о но время так было, — снова вмешалась словоохотливая бабка, с симпатией поглядывая на Рамира. — А теперь вот, повывелись все, полопались, да перегнили. Сейчас же все как ходят? Мотанут воронку эту проклятую, аж земля вся вспучится — и понесся. А они тоненькие, ломкие… — Она снова погладила свой мешок. — Чуть что, и покорежит.