Елена Бычкова - Лучезарный

— Поясни, Сумган. — Снова вмешался красноволосый.

— Несколько сотен колесниц. Запряжены силистийскими гарпами.

Этих хищных тварей, похожих на богомолов, Хозяину видеть приходилось и стало очень интересно посмотреть, как склочные, непримиримые чудовища смотрятся в упряжке.

— Что у тебя…? — Хозяин посмотрел на демона, напоминающего палача.

— Голт, — коротко представился ответил тот и добавил. — Гоплиты.

— Нелунги, — скромно отозвался красноволосый, поерзал в кресле и спросил не сдержавшись. — Простите за любопытство, господин, вы интересуетесь составом войск, чтобы представлять общую картину или… — он замолчал, вопросительно подняв алые брови.

Буллфер не удостоил его ответом.

— Теперь под моим контролем большая территория. Нужно навести порядок в Ните, Гаэте, Илкасте и Эллиде. Прежде всего — убрать половину жертвенников. Они торчат на каждом углу и только дробят энергию. Мне нужно по три храма в каждой провинции. На точках выхода силы из-под земли. Я покажу, где именно. В Рэйме останется один.

— Хозяин, — полулежащий на скамье предводитель лапифов беспокойно шевельнулся. — Поправьте, если я понял неправильно. Вы собираетесь перейти на другие источники силы? Перестанете брать ее с людей?

— Да, Нокс. У меня, в отличие от вас, иные способы получения энергии.

Демоны переглянулись еще раз, не зная, что сулит это нововведение — лишние хлопоты или прямую выгоду.

— Я бы передавил всех прихлебателей Друзлта, — сказал Голт. — Эти безмозглые твари начнут топить корабли по всему побережью.

Буллфер кивнул одобрительно:

— Нокс, поднимись в Рэйм. Оповести жителей, что у них теперь новый Правитель и займись храмами. Ах, да… у них же там чума. Ладно, с Ямэлом позже. Голт и предводитель нелунгов, со мной. Сумган, отправляйся в Эллиду, найди легион Клавдия, он там громит алтари Некроса, передай мое повеление уничтожать и храмы Друзлта тоже. Помоги с перемещением.

— Господин, а что делать с жрецами? — поинтересовался возничий.

— Что хочешь. Мне все равно…

Дел было много. И новый Хозяин Срединных земель чувствовал, что спать не придется долго.

Стены Мен-Нофера приближались.

Башни из желтого песчаника теперь были отчетливо видны. Они возвышались над городом, медленно всплывающим навстречу на фоне ярко-синего неба и оранжево-золотой пустыни.

Столица Нита лежала в окружении оазисов, где под высокими пальмами, растрепанными горячим ветром пустыни, прятались глинобитные хижины местных жителей. Сейчас демоноборцы подъехали к одной из таких. У крайнего дома надрывалась лаем собака. Где-то мычала корова. Тревожно шелестел ветер, поднимая пыль на дороге. Но человеческих голосов не было слышно, хотя прохладный ранний час — самое время для работы.

— Странно, — Рамир приподнялся в седле, оглядываясь. — Сейчас лучшая пора, чтобы идти к каменоломням. Здешние жители обычно не изменяют своим привычкам.

— Может, уже ушли? — предположил Критобул.

— Может, — не слишком охотно согласился иллинеец. — Но где тогда женщины, дети?

Подъехав к первому дому, он внимательно рассмотрел жалкую хибарку с плоской крышей и дырами вместо окон, а потом, указав на деревянную дверь, сказал негромко:

— Скобы замотаны травой. Знак, что в доме кто-то умер.

На следующем жилище тоже был «замок» из сухих стеблей. И на третьем.

— Если они все умерли, — пробормотал Критобул, — то кто завязывал их двери? Соседи?

— А двери соседей? — тихо спросила Гермия.

Впереди показалась утоптанная площадка, посреди которой возвышался камень, покрытый бурыми подтеками. А вокруг бродили, стояли, лежали жители деревни. Все они еле шевелились, медленно, без цели, двигаясь вокруг жертвенника. Натыкались друг на друга, тупо смотрели в пустоту, и казалось, не понимали, что происходит.

— Что с ними? — прошептала Гермия, оглядываясь.

Гай слез с лошади, подошел к старику, лежащему на земле без движения.

— Мертв, — хмуро сказал он.

Критобул тоже спешился, поймал за руку проходящую мимо женщину с безмолвно лежащим в наплечной корзине младенцем. Та послушно остановилась.

— Эй! — Преторианец помахал у нее перед лицом ладонью. — Что здесь случилось?

Нитянка продолжала смотреть сквозь него, зрачки ее были подернуты белесой пленкой.

— Она тебя не слышит, — Рамир пристально вглядывался в лицо юноши, клубком свернувшегося в пыли. В одной руке тот держал зубило, видно, собирал инструменты, чтобы идти на работу.

— Люди становятся такими после мощного забора энергии, — прошептал Октавий и поежился, почувствовав на себе взгляды спутников. — Нет, не думайте, я ни в чем таком не участвовал! Просто читал… Когда правящему демону нужно много силы сразу, он вытягивает ее из людей, живущих на его территории. И те превращаются в… вот таких.

— И когда они очнутся? — Критобул хмуро осматривал толпу полуживых.

— Никогда.

Рамир резко отвернулся от каменщика и произнес, старясь не смотреть на друзей:

— Нам лучше уехать отсюда. Мы ничем не можем помочь.

До полудня они проехали еще две «разоренные» деревни. В каждой жители были мертвы. Казалось, смерть поразила людей внезапно, за привычными делами.

Иллинеец скрипел зубами от злости, глядя на женщину, упавшую возле колодца, на девушку, перетиравшую зерно — ее руки все еще сжимали рукоятку на верхнем жернове, а тело сползло на землю… Эта несла шкуры, та только что подоила корову…

На дороге к Мен-Ноферу лежали мужчины, направлявшиеся в каменоломни. Стояли повозки, запряженные тревожно мычащими волами, а рядом тоже застыли неподвижные тела. У самых стен города валялись опрокинутые носилки, с которых свешивалась тонкая смуглая рука, украшенная тяжелым золотым браслетом. Рабы, несшие их, упали мертвыми рядом с хозяйкой.

В небе кружили стервятники. Не боясь всадников, они опускались на повозки, рвали мертвое мясо, лениво отпрыгивали, когда спутники проезжали слишком близко, и за их спинами снова опускались на добычу.

Ненависть тугим комком сворачивалась в животе Гая и обжигала внутренности.

— Зачем Золтону понадобилось столько силы? — спросил он сквозь зубы.

Арэлл, не оборачиваясь, тряхнула головой, ударила лошадь пятками в бока, и та поскакала вперед, все быстрей и быстрей.

На каменные улицы Мен-Нофера элланка влетела первой. И тут же осадила гнедую.

Всё было безжизненным. Люди бродили по площадям, натыкаясь на трупы, ничего не видя, превращенные в безмозглых, безвольных кукол волей темного господина.

— Здесь то же самое, — сказал догнавший ее Гай. — Целый город…

Друзья медленно ехали по безмолвным узким улицам, слыша лишь стук подков да шелест ног полумертвых жителей. И только в самом центре города, у порога гигантской черной пирамиды, увидели единственного не мертвого человека.