Валерий Быков - Проклятый остров

— Ну что ещё?

— Плохо, он говорит, что сильно обжёгся, и не сможет…

— Я же говорил! Ну почему нельзя было ещё минут десять подождать, пока всё не прогорит.

— Кто же знал, что так будет, но нам придётся пойти дальше пешком. Надо пощадить единорога.

— А если они погонятся за нами?

— Тогда единорог превозмогёт боль и мы ускачем.

— Я смотрю ты беспокоишься за него?

— Нет, он взрослое существо, и сам за себя отвечает, просто единорога не заставишь служить верно силой, а он считает, что сейчас мы можем пойти пешком, поэтому нам придётся идти пешком.

— Ладно, идём, идём.

Мы быстрым шагом тронулись через лес, думаю, пока ещё за нами никто не гнался. Оркам у стены было не до нас, их бесценная система укреплений от опасных тварей с дальнего востока сгорела, и её надо было восстанавливать. Тем временем, светало, предрассветная темнота отступала. Мы шли уже час, и единорогу становилось всё хуже, я чувствовал его боль. Ноги, и кожа живота стали красными, а шкура слезала.

— Может попробовать заклинание лечения?

— Увы, на единорогов они не действуют.

— Вылечить единорога магией в принципе нельзя?

— Можно, но это очень сложная магия, у меня с собой нет такой, и даже если бы была, я бы не сумел.

— Он идёт всё медленнее, если так будет продолжаться и дальше, боюсь, что нам придётся его бросить.

— Он говорит, что даже раненным сможет бежать быстрее нас обоих, он может идти, просто ему очень больно.

Мы продолжали идти, избегая дорог, ничто не предвещало угрозы, нам предстоял ещё долгий путь по предместьям столицы орков, как вдруг вдали послышался вой орочьей гончей, но какой-то не правильный.

— Это по нашу душу?

— Да, — побледнел Рип.

— Не волнуйся, отобьёмся, не в первой, тявки особо воевать не умеют.

— Это не гончие.

— А кто же?

— Помнишь, я тебе говорил про кавалерию орков? Так вот это они, легендарные всадники на волках, элита, и они идут за нами.

— Ерунда, с чего бы им посылать за нами лучшие силы, может, они не за нами вовсе гонятся.

— Нет, за нами, я знаю, запрыгивай на единорога.

Меня долго упрашивать не пришлось, я залез в седло вслед за Рипом, и мы поскакали, во весь опор. Такое ощущение, как будто единорог и не был ранен вовсе. Но на самом деле, думаю, он просто слишком хорошо понимал, чем нам грозит встреча с орковской кавалерией. Всё-таки единороги были разумны. Спустя несколько минут вой раздался снова, похоже, волки действительно бежали к нам, это плохо, но мы скакали быстро, и расстояние между нами сохранялось. Но минут через пять, единорог начал слабеть, и сбавлять темп, он бежал всё медленнее и медленнее, пока не перешёл на медленную рысь, со скоростью километров двенадцать в час.

— Всё, он больше не может, — резюмировал Рип, — нам от них не уйти.

— Будем драться.

— Их может быть сколько угодно, десяток, даже пол сотни, тебе то хорошо говорить, твой доспех почти не пробиваем, а вот мой.

— Не бойся, это просто орки.

— Всё плохо, как плохо.

— Не бойся, мы победим и дойдём до Эридании, а в худшем случае ты станешь великим героем, падшим смертью храбрых.

Я спешился, Рип последовал моему примеру, но мы не остановились, а продолжали идти, вскоре нас догнали. Они бежали на волках между деревьев, и я не смог точно рассмотреть, сколько их было. Рип развернулся, встал на колено, и начал очень быстро стрелять. Я достал меч, и выбрал себе первую жертву. Он был огромен, этот элитный орк на гигантском волке, он бросился на меня грудью, а я выставил вперёд меч, я убил волка, не дав себя укусить, а орк с огромной силой ударил меня длинным копьём, но мой доспех как всегда выдержал. Хотя, сделал шаг назад, столь сильным был удар. Но спустя пол секунды, уже мёртвый волк, мчавшийся на меня, сбил меня с ног. Я встал, орк тоже, достал из-за пояса меч, и мы скрестили оружие. Орк был силён, но у него не было шансов, его оружие не пробивало мой доспех, а вот я отсёк орку лапу, а потом глубоко порезал ногу. Рип меж тем героически отбивался своим коротким мечом, от насевшего на него третьего орка, я подбежал к нему, и с размаху вогнал свой меч в спину противнику. После чего я осмотрелся, противников было всего четверо, двух волков застрелил Рип, двух орков убил я. Ещё одного орка застрелил Рип, и ещё с одним всадником и его волком справился единорог. После боя, я подошёл к нему, и заметил на шее глубокую рану, из неё медленно текла чёрная кровь.

— Рип, посмотри, твой единорог ранен.

Рип подошёл, осмотрел царапину, достал из седельной сумки какую то траву, протёр ей царапину, и кровь практически прекратила литься.

— Ничего страшного, эта рана не так серьёзна, куда хуже ожоги.

— Я думал, магией единорога нельзя вылечить.

— Эта трава лечит не магией, это анестетик, просто лечебная трава.

— И кровь у единорогов чёрная.

— Да, а ты что не знал?

— Я думал, единороги близкие родственники лошадям, только они магические.

— Нет.

Я подошёл к тому орку, с которым дрался, тот был жив, и похоже, ранения не были смертельными. Я приставил к его шее меч.

— Как вы нас нашли? Почему ваши вожди послали за нами элиту?

— Союзник, наши союзники, краснокожие люди из храма…

— Это они вас на нас натравили? Рассказывай, и будешь жить, давай. Иначе я убью тебя. Что вам сказали?

— Они сказали, что вы выкрали какой-то артефакт, они сказали, что эльфы заключили с вами договор, если вы принесёте этот артефакт эльфам, то они нападут на нас, помогут вам, людям. Поэтому артефакт надо вернуть, не дать вам отнести в Эриданию, иначе, мы проиграем войну.

— И что они хотели взамен?

— Только одно, вернуть артефакт, и не только, ещё они обещали дать нам много золота, хорошего оружия и заклинаний, но артефакт должен быть возвращён к ним в храм.

— Думаю, ты не соврал.

— Ты обещал оставить мне жизнь.

— Я солгал.

— Будь ты проклят человек!

Я размахнулся, и отрубил орку голову, та покатилась вниз, пока не укатилась в какую-то ямку. Я подошёл к Рипу, тот стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты слышал?

— Да, орки послали элиту, дела наши плохи.

— Бывало и хуже, прорвёмся, а сейчас пошли, не стоит терять время. И потом, их было всего четверо, значит они послали не все силы, и мы перебили их, возможно, больше не пошлют.

— Надейся.

Мы двинулись, шли довольно быстро, но вскоре пришлось приостановиться, единорогу становилось всё хуже и хуже. Он больше не мог идти, бой окончательно измотал его. Мне было искренне жаль разумное животное.

— Он говорит, что мы должны оставить его, и двигаться дальше. Он всё равно не дойдёт до Эридании, километром больше, километром меньше, нет разницы, а тут он отдохнёт, пощиплет травки, пройдёт неделя, и ему станет лучше.

— Но здесь в предместьях орков водятся весьма опасные хищники.