Ольга Безмирная - Стая

— Кто этот юноша, Кота? — Ковес пристально посмотрел на сестру. Кота поежилась, ощущая, как стальные глаза впиваются в грудь. — Он из локки?

Казалось, что он обращается к кулону, а не к ней. Невысокий и жилистый, брат был сейчас настолько напряжен, что походил на сжатую пружину. Передернула плечами.

— Я познакомилась с Лаем на ярмарке, — оправдываясь, пробормотала она. — Он показался обычным… и особенным. Просто понравилось с ним разговаривать. Я же не знаю, как выглядят эти самые локки!

— А запах? — Авес удивленно поднял брови, оторвавшись от чтения.

— Слабак, — язвительно хмыкнул Врадес, накручивая седую челку на палец. — Явно не локки… но, увы, и не отступник. Совсем юнец, сил почти нет.

— Да нет, сила есть, — спокойно возразил Кродос, положив ладонь сестре на плечо. Та метнулась было сказать что-то в защиту нового знакомого, но осеклась. — И немалая… Думаю, парень просто в оковах приличий. Насколько я понял, семья у него знатная…

Врадес снова хмыкнул и презрительно сплюнул. Он всем видом подчеркивал никчемность мальчишки. Кота вдруг почувствовала себя уязвленной, будто это она опозорилась, выбрав в друзья такого неумеху. Снова рванулась вперед, намереваясь высказаться в защиту мальчика, но Кродос сжал плечо сильнее.

— Учиться он не может, — невозмутимо продолжил он. — И не хочет. Точнее жаждет, но понимает, к чему это может привести.

— Понимает? — с сомнением протянул рыжий Ковес.

— Или ощущает, — кивнул русоволосый мужчина. — Если станет известно, кто он — семья отречется от юноши. Локки любое хозяйство развалят за несколько дней! Да и не у кого в замке харца учиться, вы же знаете.

— Уж мы постарались, — хищно осклабился синеглазый атлет, поигрывая кинжалом. Кота вздрогнула. — Как только прозевали этого юнца, понять не могу…

— Он не опасен, — Кродос как будто итог подвел.

— Пока, — не согласился с ним Врадес, буравя брата пронзительным взглядом холодных глаз, в которых уже мелькал красноватый волчий отблеск. — Но щенок рано или поздно все равно становится волком.

Кота вдруг поняла, что совет в землянке Авеса собрался не по ее поводу. Братья рассуждали, убивать ли Лая. По шее побежали мурашки. Из-за дружбы с ней парнишка рискует головой!

— В любом случае, — вдруг прозвучал рокочущий голос Ломлеса, который появился на пороге, оттирая с широкого лба заслуженный пот, — это решать не вам. Да и не мне…

— Поэтому ты не пришел? — тряхнув рыжей головой, уточнил Ковес.

— А чего время зря терять? — пожал плечами мрачный мужчина. — Бревно само на землю не ляжет, ужин сам не приготовится. Это вам делать нечего, насколько я понимаю. Честное слово, точите тут лясы… как бабы селянские!

Врадес дернулся, напрягшись. Но сдержался. И лишь шевелящиеся желваки показывали, насколько он взбешен. Ломлес был старшим. А значит, главным. В отсутствие Солдеса. Метнув нож в опору, которая поддерживала массу земли, он быстро вышел наружу. Ковес подорвался следом за братом, явно разделяя его мнение. Авес же спокойно развернул следующий свиток и уселся удобнее, показывая всем видом, что ему не до еды.

— Не понимаю, — прошептала Кота, оглядываясь на грустно улыбающегося Кродоса. — Врадес так рьяно настаивает на смерти мальчика… Почему? Он же отпустил его на берегу Ори.

— С удовольствием прикончил бы сразу, — вздохнул тот, махая Ломлесу, сурово буравящему их карими глазами, мол, чуть задержимся, — если бы тот хотя бы попытался причинить тебе вред. А так не имеет права. Убийство мага — дело сложное. Нужно тщательно все спланировать, учесть даже самую малую возможность раскрытия. Локки сейчас не знают про нашу стаю, пусть все так и остается. Есть незыблемые правила, Кота. Пришла тебе пора о них узнать.

Кродос задумчиво посмотрел на Авеса, тихонько шуршащего тонким листом свитка. Тот быстро отложил чтиво и торопливо выскочил из своей землянки. Кота удивленно смотрела вслед брату. И тут ощутила теплую ладонь на затылке. В следующее мгновение в голову точно впились тысячи крошечных осколков. Кота застонала и выгнулась дугой, чувствуя одновременно боль в груди и онемение в пальцах. Закричав от страха, замахала руками и попыталась вывернуться из цепких рук брата. Но тот все сильнее сжимал голову, другой рукой удерживая девушку за плечо.

Пытка закончилась так же резко, как началась. Ощутив внезапную свободу, Кота поспешно отползла в сторону и забилась в угол, мелко дрожа от страха и пережитых ощущений. Она могла ожидать подобного от кого угодно… только не от доброго Кродоса. Тот снова тяжело вздохнул и обреченно посмотрел на сестру.

— Я должен был это сделать, прости, — кисло улыбнулся он. — Во-первых, чтобы ты никому не доверяла… даже нам. Во-вторых, знание могло войти только при полном доверии… которого теперь нет. Мне жаль, милая.

С трудом поднявшись, Кродос прошел к выходу, чуть пригибаясь. Высокая фигура мужчины не позволяла выпрямиться в тесной комнатке. А может, сгорбило широкую спину брата тяжелое чувство вины.

Кота, пытаясь совладать с дрожью во всем теле, пробовала разобраться с новыми ощущениями, нахлынувшими на нее. Нечто большое и темное, словно огромный рой рассерженных пчел, гудел в тяжелой голове. Отдельные обрывки фраз, больше похожие на бред тяжелобольного, чем на что-то осмысленное, падали на собственные мысли, как переспелые ягоды, — разваливаясь на части, истекая соком, перемешиваясь в неаппетитную жижу.

Застонав, она схватилась за гудящие виски, будто бы стараясь удержать голову от такой же участи. Казалось, что глаза не выдержат напора и сейчас вывалятся. Кота уже почти ничего не видела вокруг, только отдельные куски предметов. Создавалось ощущение, что землянки больше нет, а есть только неопределенная куча старых обломков и огромная куча слов, фраз и утверждений, скачущих вокруг, словно бешеные белки.

— Дыши, — раздалось рядом. — Глубже!

Она не видела говорящего, не понимала, кто это, не узнавала голоса. Но приказ был понятен и прост. Старательно задышав, Кота ощутила, как темнота, почти поглотившая ее, медленно тает, уступая место свежести, которая журчанием чистого родника омывала изнутри, избавляя от неприятных ощущений и тяжелых обрывков прошлых свершений.

Теперь она знала, что Кродос передал ей мудрость стаи, накопленную столетиями. Стало понятно, почему Коту никогда не учили этому. Существует нечто, позволяющее передавать знание, не пропуская его сквозь ощущения щенка. Это давало возможность сохранить истину, оградив ее от какой-либо оценки, суждения…

Древняя мудрость воинов медленно стекала вниз. Вязко, тягуче, словно мед диких пчел, обволакивала голову, плечи, грудь… Вдруг кулона, который мертвой железкой видел на груди Коты, коснулась первая капля золотистой субстанции. Девушка застыла на мгновение, как пораженная громом. Тело вытянулось в напряженную, до звона, струнку… и упало на пол без малейших признаков жизни.