Ольга Безмирная - Стая

Казалось, что прошло очень много времени, прежде чем он оказался у края скалы. Нет, не на пороге пещеры… Порога не было. Как не было уютного глиняного гнездышка и старой шкуры. На каменном выступе сидела Кота. Девушка невидящим взглядом смотрела на горизонт, в котором медленно расцветало первое зарево багрового цветка рассвета. Лай озадаченно моргнул.

— А где скала?

Племя хорко обосновалось между двух высоких скал, прорубив в них огромные норы. Еще вчера каждый вход был то ли замаскирован, то ли украшен круглой глиняной хижиной. Между скалами Лай помнил круглую каменную площадку с уродливой мордой деревянного волка… Это выдавала память. Но глаза не могли смириться с картинками прошлого. Огромной отвесной скалы, украшенной замысловатыми рисунками, не было. Как не было видно ни одного глиняного гнездышка. А на месте жертвенного круга красовались лишь осколки острых камней, да рыжий песок. Много-много песка…

— И тебе доброе утро, — иронично отозвалась Кота, не отводя, впрочем, взгляд от горизонта. — Как спалось?

— Ярко, — поморщился Лай. — Как я не ослеп только…

— А, — понимающе вздохнула девушка и, наконец, обернулась к юноше. Лай отметил темные круги под глазами и поникшие уголки рта. — Видимо, это из-за того представления, которое ты устроил ночью…

— Что я устроил? — несчастным голосом уточнил Лай, пытаясь вспомнить о событиях ночи. Но в голове лишь больше зашумело, перед глазами вновь засверкали огненные стрелки. — Я ничего не понимаю…

— Знаешь, — Кота вновь отвела взгляд, — я вот что подумала: на кой ляд тебе сдался охранник? После того, что я видела ночью… Кажется, я тебя боюсь.

— Меня? — Лай нахмурился, скрестил руки на груди и медленно опустился вдоль стены. — Боишься меня? — Нервно повторил он. — Но почему?

— Ты действительно ничего не помнишь? — Кота пытливо всмотрелась в мага. Тот отчаянно помотал головой. Девушка печально вздохнула. — Тем хуже, видимо, ты не можешь это контролировать…

— Что — это? — Лай начинал злиться, он ненавидел загадки. — Что я должен контролировать?! Я помню, что дикари подсунули мне какое-то пойло. Много, много странной настойки. Ты говорила, что она безвредна, но… я сразу… нет, не опьянел. Но произошло что-то. Словно…

— Ты отошел на второй план, уступив место кому-то другому, — мрачно закончила за него Кота. Лай вздрогнул, немного подумал и коротко кивнул. — Я видела твои глаза этой ночью… они сияли восторгом и яростью, удовольствием и жестокостью… Стоит мне закрыть глаза, я тут же снова вижу алое пламя зрачков, светящуюся кожу… Когда голова была затуманена, все казалось естественным. Мне даже нравилось находиться рядом с тобой. Но теперь… я не знаю. Я поняла, что абсолютно не знаю тебя.

— Ну вот, — рассмеялся Лай. — Мы квиты. Как раз недавно я сам размышлял об этом…

Кота посмотрела на Лая так, что смех застрял в горле юноши. Прокашлявшись, он спросил:

— Так что тут, — кивнул на груду обломков среди бывшей площадки, — произошло? Я помню, что все небо сверкало…

— Да, — неожиданно тепло улыбнулась Кота, взгляд девушки наполнился нежностью. Сердце Лая мгновенно растаяло. — Это было здорово! Я никогда раньше не видела ничего подобного! Ты каким-то образом заставлял небо расцветать разноцветными огнями, сверкать заревом, опадать яркими звездами… А потом ты полетел. Так быстро, что угнаться за той я смогла, лишь обратившись в волчицу.

— Полетел? — ошарашено уточнил Лай и пробормотал: — Прав был Уоз… Зачем я пил эту гадость? — В голову пришла идея. — Кота, — вкрадчиво проговорил юноша, — А ты уверена, что тебе не померещилось? Ты ведь тоже пару раз глотнула из своей каменной чаши…

— Уверена, — кивнула девушка. — Настойка хорко абсолютно безвредна и лишь дарует легкость и некую веселость, бесшабашность… немного притупляет обычные реакции, размывает правила поведения, который каждый устанавливает сам себе. Но ты… с самого начала стал вести себя странно. Говорил, что я везде. Все повторял про слуг Мороса. И что тебе теперь все понятно. Лез целоваться к жрецу. Тот воспринял это как величайший знак, что-то вроде благословения. Потом вы танцевали вокруг деревянного чучела. Именно тогда ты заставил небо швырять на землю звезды. Но все это мелочи…

— А что не мелочи? — насторожился Лай.

Девушка вздохнула и съежилась. Словно каждое слово давалось с трудом, она медленно произнесла:

— Лимби. Оказывается, они давно охотились на племя хорко. Не война, а так… почти по-соседски: то ребенка украдут, то девушку уведут. Кстати, я видела одного из них — в степи Гонка, когда охотилась. И не обратила на это внимания. Как подумаю сейчас, что пробеги я еще чуть-чуть в ту сторону. Но это уже не важно. В общем, пока ты развлекал всех на плато Борх, лимби проникли в ущелье. Они перебили всех, кто находился там. — Кота невесело усмехнулась. — Спящих убить легче всего, а крики, если те и были, заглушали вопли воинов, которые радовались представлению, как дети.

— Так это лимби устроили? — Лай вскочил на ноги и тут же пожалел. Голова закружилась еще сильнее.

— Нет, — качнула головой девушка. — Когда мы с тобой вернулись с ночной прогулки, то застали море крови и реки скорби. Лимби ушли еще во время звездопада, видимо, удовольствовавшись легкими жертвами. Может, они побоялись встречаться с воинами. Месть придает силы. А ты, — голос Коты зазвенел нотками обиды. — Ты весь почернел… и с неба будто тьма опустилась. А над твоей головой странный туман заструился… Побежал. Воины бросились за тобой. Над вами хищной птицей парила белесая мгла. Порой она чернела, как грозовая туча… Они были там, еще на плато. Жгли костры, предавались веселью. И ничего не замечали. Как будто твой колдовской туман скрывал от них все. А потом… Я точно не видела, что произошло. Все было словно в дыму пожара. Только крики — такие страшные, что кровь застыла в жилах. У меня даже волосы зашевелились на затылке! И вздыбилась земля, заходила под ногами ходуном. Разверзлась в ужасном оскале, который поглотил племя лимби, всех до единого. Ослепленные яростью хорко бросали вниз камни, убивая или хотя бы раня врагов. А вождь… тот сидел на коленях рядом со мной и раскачивался. Я пыталась успокоить его. А он все твердил… не понимал, почему лимби так поступили. Если бы они напали при свете дня, сражались с воинами за земли, за женщин… А они их убили. В этом нет смысла.

— Я что, применял силу? — прошептал Лай, схватившись за голову. — О, Водд! И сила эта огромна! Может, поэтому Уоз не хотел учить меня дальше? Милая, — он порывисто обнял девушку. — Так вот почему ты такая… напряженная! Тебе, наверное, было жутко неприятно. Ты говорила про запах…

— В прошлом, — нетерпеливо отмахнулась Кота, высвобождаясь из рук юноши. — Далас постарался свести на нет все мои негативные ощущения к запаху силы. Рыжие вообще считают опасным показывать какие-то эмоции. Хотя ты прав — неприятно было. И очень. От понимания, что моя помощь тебе изначально была совершенно не нужна. Таких сильных локки я не встречала… сомневаюсь, что кто-нибудь вообще встречал. Запах… он в десятки раз мощнее чем тогда, когда был разрушен домик Уоза. Тот локки, которого нанял твой добрый папочка… да он просто ребенок по сравнению с тобой!