Джудит Тарр - Владычица Хан-Гилена

Элиан торопливо оглядела себя. Она была одета. На ней была рубашка. Тонкая, незашнурованная, выдающая ее с головой рубашка.

Ее мозг пронзило видение — не воспоминание из прошлого, а картина того, что еще только предстоит. Этот человек, выполнив поручение, вернется к своим товарищам с новой тревожной историей. И эта история, подобно любой сплетне, распространится по лагерю быстрее, чем огонь охватывает сухое поле.

Видение исчезло. Осталась лишь горькая крония. Элиан прогнала эти свои страхи прочь, как вздор и бессмыслицу. Но все же это было предвидением.

Над ее ухом раздался голос Мирейна, вызволяя ее из этой неприятной ситуации: — Бредан, ты принес новости? Присутствие короля и собственная выучка заставили Бредана сосредоточиться. Его глаза с трудом оторвались от Элиан, которая посторонилась, чтобы дать дорогу Мирейну.

— Срочные новости, ваше величество. Лорд Кутхан послал меня разбудить вас. — Давай.

Мирейн окончательно проснулся. Он стоял в дверях, заслоняя от Бредана комнату.

— Вооруженные отряды, ваше величество, сказал гонец, вспомнив о срочности своего поручения. — К югу отсюда, по другую сторону реки, где Эброс граничит с Поросом. Целая армия, несколько тысяч. Они идут под королевскими стягами, под стягами князей. Люди из Ста Царств пришли биться с нами. Мирейн не вздрогнул, не осекся. — Сколько их? — спросил он. — Мой господин насчитал свыше пяти тысяч человек и двадцать с лишним вымпелов. Включая… — Бредан сделал паузу и выдохнул: — Включая Хан-Гилен. — Хан-Гилен идет следом или впереди? Бредан снова сглотнул, стараясь на замечать за спиной своего господина лицо уроженца Хан-Гилена.

— Впереди, ваше величество. — Хорошо, — сказал Мирейн, как всегда спокойно. — Хан-Гилену и следует быть впереди. А теперь иди, Бредан. Узнай, что мои полководцы говорят об этом. — Слушаюсь, мой господин. Надо ли расставить посты?

— Займись этим. И отправь человека к лордам Ашана и Эброса. Я поговорю с ними, когда позавтракаю.

Мирейн почти лениво выкупался и поел с отменным аппетитом. Элиан тоже влезла в ванну с удовольствием, но от еды отказалась. Вместо этого она занялась волосами Мирейна, ругаясь про себя, когда они оказывались спутанными сильнее, чем обычно.

— Да, — сказал он, словно она спросила его о чем-то, — твоя игра окончена. Даже если ты и не выдала себя, нам предстоит встретиться лицом к лицу с армией Хан-Гилена.

— И с моим братом. — Едва подумав об этом, она уже знала, что ее отец сюда не прибыл. Она сомневалась, что это проявление высокомерия, и пыталась понять, мудро ли он поступил. — Ты позволишь мне сражаться? — А ты будешь?

Элиан глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки. — Я присягнула. — Да, ты присягнула.

Его волосы были заплетены лишь наполовину. Он высвободил косичку из неумелых пальцев Элиан и закончил ее более ловко, чем начала она, наблюдая за ней проницательными глазами. Как всегда, на ней был костюм, а у пояса висел меч. — Пошли, — сказал он ей.

Широкая зала крепости была заполнена людьми и гудела от возбужденных голосов. Некоторые прибыли сюда с почетной миссией в числе королевской свиты, большинство же производили впечатление прихлебателей. Люди Мирейна смешались с остальными, однако все присутствовавшие определенно образовывали два лагеря и воинственно поглядывали друг на друга. Во главе одного стоял наследник Луйана. В другом возвышалась огромная фигура князя Эброса. Когда Мирейн вошел в залу, он шагнул ему навстречу с царственным поклоном, хотя это и стоило ему труда, как всякому господину, который приветствует высочайшую особу.

Мирейн удостоил Индриона быстрой улыбкой и пожал ему руку.

— Вы хорошо выглядите, господин князь. Надеюсь, вы поправились?

— Я чувствую себя хорошо, — ответил князь, улыбаясь в ответ, и глаза его засветились теплым янтарным блеском. — Только голова болит. Это был искусный удар, мой господин.

— Простой и старый трюк. — Да, но удачный.

Неподалеку стояла скамья. Мирейн сел на нее. Элиан заняла место позади него, восхищаясь его искусством превращать презренное дерево в королевский трон. Он пригласил своего нового вассала разделить с ним сиденье, но не королевский титул.

Индрион колебался не дольше, чем требуется для одного удара сердца, и медленно сел. Улыбка сошла с его губ, но он по-прежнему глядел на Мирейна с глубоким уважением.

— Мой господин, — сказал он, — я сожалею о том, что бросил вызов вашему величеству. Но я никогда не буду сожалеть о битве. Это был славный бой и славная победа.

— Такая же славная, как и поражение. — Мирейн поднял руку. — Лорд Омиан.

Наследник Луйана покинул шеренги своих соотечественников. Чтобы подойти к Мирейну, ему пришлось миновать ряды эбросцев. Он не ускорил шаг и не замедлил его, он вообще не подал вида, что заметил их существование. Поклонившись Мирейну, он без какой-либо заметной паузы сделал то же самое перед Индрионом.

Мирейн тепло улыбнулся и пригласил его: — Прошу сесть со мной, господин. На скамье было место, но лишь рядом с Индрионом. Князь Эброса удостоверился в этом. Омиан непринужденно уселся и при этом улыбнулся, что удалось ему намного лучше, чем смог изобразить его недруг. Казалось, Мирейн ничего не заметил — ни враждебности, ни натянутого дружелюбия. Когда Омиан сел, король сказал:

— Мои господа. Сто Царств восстали и бросили нам вызов. Теперь они рядом с фортом Исеброс. Князья не посмотрели друг на друга. — В самом деле, ваше величество, — сказал Индрион, — я получил известие, что Хан-Гилен поднимает принцев. Но я не думал, что они прибудут сюда так быстро.

— Неужели? — спросил Омиан. — Наверно, вы молились о том, чтобы они догнали нас и разбили, пока мы еще не оправились после боя с вами. Индрион слегка пожал плечами.

— Я был глупцом и признаю это. Мне надо было удерживать мои стены и ждать, пока вы установите осаду и наступающая армия раздавит вас. Однако я думал, что сам сумею остановить вас. Я выбрал открытый бой, но слишком поспешил. И мне приходится платить за это.

— Ага, а теперь вы думаете, что получите нас с помощью предательства.

Наконец терпение Индриона вырвалось из оков осторожности.

— А как насчет твоих людей, собачий сын? Ты не мог не знать, чего требует Хан-Гилен. И тем не менее ты и твой пес-отец составили заговор, чтобы первыми оказаться у кормушки, вы лизали королю пятки, чтобы добиться его милости, а мою страну разворовать и продать по частям.

— Твою страну, скотокрад? Ты всегда объявлял своим то, что никогда тебе не принадлежало; ты же знаешь, что справедливость не на твоей стороне. И не передергивай. Не важно, убьешь ли ты нашего короля и завоюешь мою долину или он разгромит тебя в бою и покажет свое знаменитое милосердие, тебе все равно надеяться не на что.