Анна Клименко - Принцип высшего ведовства

– Джейн, милая, – голос от волнения сделался хриплым, – скажи пожалуйста, где твое тело? Как Эрик отделался от тебя?

А сама подумала, что наверняка этот дьявол во плоти нанял английского киллера, и тот пустил беззащитной женщине пулю в лоб.

Джейн пожала плечами и строго отчитала меня:

– Лера, не путай божий дар с яичницей. Ты сейчас разговариваешь не с призраком, а с моим ментальным телом, к которому достучалась через след ментального поля на хрустальном шаре. Такое случается, но редко. А твой формирующийся Дар будет преподносить еще и не такие сюрпризы.

– Так ты… жива?

– Живее не бывает, – сухо заверила Джейн, – зачем ты меня позвала?

Я вздохнула. Ну надо же так опростоволоситься! Наверняка эта дева Альбиона и так не слишком обо мне высокого мнения – а после такого конфуза и вовсе будет меня за дуру провинциальную держать. К тому же… Батюшки! Если Анна Болейн в моих видениях – часть воспоминаний самой Джейн… То, выходит, я имею дело с еще одной пятисот… или шестисотлетней дамой?!!

– Итак, Валерия Ведова, – ведьма-долгожительница окинула меня снисходительным взглядом, сцепила тонкие пальцы в замок, – Что тебе от меня нужно? Нет, я конечно понимаю, что все происходящее есть чистой воды случайность. Но, может быть, ты хочешь о чем-нибудь у меня спросить? Раз уж я все равно здесь?

…Эрик говорил, что, проходя инициализацию, люди меняются. Уж не знаю, какой была Джейн до того, как осознала себя кем-то большим, чем просто человек – но ведьмой она стала просто великолепной, на вид – помесь истинной английской леди и дикой кошки. Даже в роли служанки Эрика она смотрелась весьма и весьма экстравагантно, а уж теперь, в дорогой одежде, с изящными кольцами на холеных пальчиках… И глаза, эти изумрудные глаза, искусно подведенные карандашиком цвета старой бронзы – в них было слишком просто утонуть, забыть себя, добровольно расстаться с собственной волей. Передо мной сидела истинная ведьма, древняя и чрезвычайно могущественная. «Его добрый ангел». Джейн? Что ж, все может быть…

Я откашлялась, собираясь с мыслями. И спросила о том, в чем на самом деле была уверена:

– Джейн, скажи мне правду. Знаешь ли, надоело быть пешкой и разменной монетой… Я просто хочу знать, что происходит на самом деле…

– И? – улыбка тронула бледно-розовые губы.

– Настоящее имя Эрика, Джейн. Это ведь Генрих Крамер, да? И все эти столетия он охотится за человеком по имени Яков Шпренгер?

Кошка потянулась и промурлыкала:

– Ты чрезвычайно догадливая маленькая ведьма. Конечно, лучше бы тебе не знать об этом, но раз уж сама догадалась, я не буду отрицать.

– А я? Какая роль здесь отведена мне? Наживка?

– Разумеется, – легкое пожатие плечами, – Яков никогда не любил привлекать внимание общественности к своей скромной особе… теперь, когда нынешнее поколение колдунов считает себя самыми могущественными и совершенно разуверились в существовании древних. Вот поэтому и подставил тебя. Так уж получилось… Может быть, встретил случайно и подумал – ага, вот юная ведьма, никому не станет хуже, если ее отправим на тот свет. И он… все это время где-то рядом, но мы не знаем, где.

– И единственный шанс его поймать – это подвергнуть определенному испытанию тех, кто… мм… вступал со мной в контакт?

– Примерно так, – Джейн сменила позу, оперлась на подушку. При этом, само собой, последняя даже не примялась. Все-таки ментальное тело… – конечно, такой подход ни в коем случае не гарантирует поимки Якова, и он не единственно возможный, но это шанс. Есть некоторые заклинания, против которых сможет выстоять только колдун такого уровня, как господин Шпренгер. Это и будет испытанием…

От этих откровения мне сделалось как-то не по себе.

Это что ж получается, если испытуемый невиновен… то есть не является Яковом Шпренгером… значит, он погибнет?

– Не волнуйся, – Джейн оборвала мои панические размышления, – Якову тоже не поздоровится. Он в бегах, скрывается уже много лет и – между прочим – еще Древними приговорен к смертной казни. К тому же я не думаю, что Эрик настолько безумен, что начнет косить всех подозреваемых направо и налево…

Но в ее последних словах я услышала изрядную долю сомнений. И значило это… Что Андрею грозила нешуточная опасность. Черт… И я должна была спокойно смотреть на все это, безвольно плывя по течению?!!

Танька бы непременно сказала – эх, Вареник-вареник. Висишь себе на вилке и спокойно ждешь развязки…

Я прямо взглянула в изумрудные глаза английской ведьмы.

– Что будет со мной? Потом, когда Эрик… когда Генрих найдет своего бывшего приятеля?

Джейн одарила меня ангельской улыбкой, но взгляд опустила, принявшись рассматривать собственные кольца.

– С тобой ничего не случится, – как бы неохотно прозвучал ее голос, – не бойся. Эрик никогда не решится тобой пожертвовать.

– А как же принцип высшего ведовства? – не отставала я.

– Здесь он не подействует… принцип этот, – с внезапной и непонятной злобой буркнула Джейн, – только не с тобой, только не теперь. Но если ты… если ты посмеешь причинить вред Эрику… Я придушу тебя собственными руками.

Опешив, я даже не нашлась, что и сказать. Здрасте! И чем заслужила? Ведь ничего плохого не сделала… А Джейн тем временем начала бледнеть, растворяясь в полумраке спальни. На мгновение мне показалось, что я ощущаю тонкий аромат ее духов – очень консервативный, классический аромат, где сплелись ветра Англии, цветущий вереск…

И я начала падать, вниз головой, в цветную круговерть обрывков чужих воспоминаний.

Часовня Виндзорского замка. Сквозь стрельчатые окна падают на пол снопы золотого света. Кружатся, танцуют пылинки, потревоженные незваными гостями, пахнет ладаном и немножко медом. Ах, эти сладкие, детские сны, чистые воспоминания о временах невинности, когда суровый Виндзор был лучшим местом в Англии, а новая юбка из хрустящей парчи – самой главной мечтой. Но все утрачено: отчий дом, имя, которым нарекла матушка. Нет больше Марии Йоркской, надежды царственных родителей, зеленоглазой хохотушки с россыпью золотистых веснушек… Есть Дженнет-без-семьи, обладающая Даром, удел которой – дорога и карающий меч. Нет больше нежной Марии, она уснула и была похоронена – есть Джейн, похищенная из усыпальницы, перевезенная к тем, кто воистину близок и угоден Богу… Тем, кому дана власть вершить истинное правосудия на земле, не дожидаясь Страшного Суда.

И не беда, что отчаянно хочется плакать, притаившись в нише, подглядывать за матерью и сестрами. Ей лучше уехать из Виндзора, чтобы не возвращаться уже никогда. Тогда… быть может тогда раны затянутся, и Мария наконец отправится в бесконечное путешествие?..