Ярослав Денисенко - Пепелище славы

Тандегрэн обнаружил, что предатель спешит отвернуться, стоит обратить взгляд в его сторону.

Тем временем, переговоры оборачивались явно не в пользу эльфов. С детства Тандегрэн привык воспринимать орков туповатыми монстрами, и личное знакомство в юности подтвердило эту уверенность. Прошлогоднее общение с Белым Вождем оставило после себя уйму неразрешенных вопросов. Обида помешала ему разглядеть очевидное: урук-хай умен и расчетлив, как сам Талемайр, знамя которого принял. Пожалуй, это даже слегка утешало эльфа. Угодить в сети хитрого коварного врага не так позорно, как быть побежденным клыкастым дикарем, выползшим из пещеры с приветом от летучих мышей.

Но это было единственным светлым моментом, который эльф мог для себя отыскать в сложившейся ситуации. Орки нанесли удар там, где он не мог и предположить. Не нарытые в лесу ямы с острыми кольями на дне, не разбросанные и замаскированные доски с острыми железными гвоздями, уродующие ноги наступающим на них лошадям, не безнаказанные ночные вылазки сломили дух его верного союзника.

А он-то наивно полагал, что единственный способен преподнести дагарам предложение, от которого трудно отказаться. Предложение земли и мира куда привлекательнее предложения земли и войны, это Тандегрэн понимал отлично. Ярен из тех, кто, общаясь с войной на короткой ноге, в душе ее ненавидит.

На деле, ни эльфы, ни орки не имели никакого права на то, чем столь щедро распоряжались: Лесистые горы были ничьи. Возможно, за исключением той их части, которую урук-хаи первые объявили своей. Белый Вождь бил его собственным оружием, это злило и восхищало Тандегрэна одновременно.

В душе дагара сейчас происходила тяжкая борьба, эльф отлично это видел. Ему изо всех сил хотелось принять орочьи условия, и лишь чувство вины перед старым товарищем не позволяло сделать этого прямо сейчас.

Как лучше повести себя в такой ситуации?

Пускаться в спор, напоминать о долгах и обязанностях? А что, собственно, дагары ему должны, если разобраться? Он просто ткнул пальцем в точку на карте и дал добрый совет, куда отправиться. Про поддержку эльфийского короля не стоит и заикаться: как раз сейчас, когда на спорные земли выискался другой претендент, и видно, чего она стоит. Даже корабли, доставившие их от благодатных южных берегов, Ярен нанимал на собственные средства. Сами пришли, сами вольны договариваться с кем угодно о чем угодно. Уводить разговор в эту область не только бесполезно, но и опасно. Стоит Белому Вождю уловить шаткость почвы под ногами своего главного противника, и он утопит его в этом болоте. Нет, логика - явно не то поле, на котором стоит биться.

Единственное направление, где поражение еще не стало очевидным - блестящая мишура высоких понятий о чести и совести. Мысль о том, что убийство родича требует отмщения, для дагаров несомненна. Несчастный придурок Белондар, неужели он остался его последней надеждой на пути к сокрушительному проигрышу?

Тем временем, коварный орочий лидер уже вытягивал Ярена на дискуссию о возможных границах будущих владений.

- Принц Белондар был убит орками в этих горах, - резко вклинился Тандегрэн. - Все эти слова не имеют значения, пока не решено главное. Пока убийцы не получили по заслугам.

Ярен вздрогнул, как подстреленный зверь. Белый Вождь холодно взглянул на эльфа.

- Я уже говорил, что вашего Белондара убили бывшие обитатели этих мест, к которым мы не имеем отношения.

- Насколько я помню, речь шла о клане Черное Солнце. Тем не менее, я вижу перед собой его старейшину. Как это понимать?

Голос орка со шрамом был хриплым, лающим.

- Наш клан был расколот. Предатель Уршнак, возглавивший его после убийства законного вождя, напал на ваш лагерь. Мне самому приходилось скрываться от собственного клана, пока Уршнак и его сторонники не были убиты, так что подробностей я не знаю.

- Быть может, - вмешался Ярен, - остался в живых кто-то из участников нападения? По нашим законам, если непосредственный убийца понес наказание, его род свободен от ответственности за содеянное. Устроит ли эльфийского короля такой вариант?

Он с надеждой взглянул на Тандегрэна.

"Это может оказаться единственным, чего я здесь добьюсь", - понял эльф.

- Такой вариант устроит, - согласился он. - Если при том будут отпущены заложники, которых вы удерживаете у себя.

- Заложников мы отпустим при условии, что вы навсегда уберетесь из этих гор, - отрезал Белый Вождь.

- Если получим убийцу.

- Мы обсудим ваши условия наедине, - прокаркал старейшина Черного Солнца.

Глаза Ришнара сжались в узкие алые щелки. "Размышляет, кто из клана наименее ценен, чтобы объявить убийцей", - понял Шенгар. Он уже в достаточной степени привык к ходу мыслей сотника, чтобы быть уверенным: именно так тот и поступит.

"А ведь убил его я".

Дорожка, которую они с братом избрали, вновь подкидывала испытание, похлеще всех предыдущих. Сможет ли он спокойно жить дальше, зная, что другой примет смерть за то, что совершил он?

- Выдать убийцу - это ведь способ окончательно разрешить вопрос между нашими народами? - чужим голосом спросил Ривендор.

Ледяное молчание послужило ответом. Впрочем, эльф не спрашивал, скорее утверждал.

- Я предлагаю Ригги, - сказал наконец Ришнар. - Понимаю, это затрудняет некоторые другие договоренности, но… Он единственный, кто пойдет на эту жертву добровольно. Не выдаст правды даже под пыткой.

Орог стиснул кулаки. Умом он понимал всю оправданность такого выбора. Но Ригги… Ригги, без которого он сгинул бы в холодной каменной могиле. Ригги, чья тихая вера в Белого Вождя позволила ему найти выход из тяжелейшего душевного кризиса. Орог давно смирился с тем, что путь наверх будет пролегать по головам других лидеров и вождей, развеивая в прах их амбиции. Он избавился от жалости к тем, кто, устремившись к могуществу и власти, оказался недостаточно силен, чтобы ее удержать. Но сейчас на дороге к осуществлению мечты стоял не вождь и не старейшина. А существо, с собачьей преданностью и восхищением наблюдающее за каждым его шагом. Ришнар абсолютно прав. Ригги позволит разрезать себя на куски, но не скажет ни слова. И умрет с улыбкой на устах, радуясь, что смог оказаться полезным Белому Вождю. Только вот улыбка эта будет преследовать его в кошмарах до конца дней.

- Я так один и буду говорить? - осведомился Ришнар.

- Никто тут, надеюсь, не забыл, - хрипло процедил Шенгар, - что есть настоящий убийца? Тот, кто нанес Белондару смертельный удар?

- Брат, ты…

- Я, брат. Я не могу позволить другому отвечать за мои поступки.

Тревога не отступала. Ощущение близкой трагедии нарастало день ото дня.

Нириэль не находила себе места с момента беседы с Ривендором. Один лишь Алангор знал об этой встрече. Другие эльфы терялись в догадках о том, что произошло с их "солнечным зайчиком", как в шутку прозвали Нириэль стосковавшиеся по живому свету пленники.