Анна Китаева - Перстень без камня

— Правда ваша, — хмуро согласился начальник порта. — Надо бы рассказать сударю главному королевскому почтальону.

— Что именно? — прищурился Крандж.

— Хм… — задумался Геберт. — А не знаю. Вы о чем?

Капитан и начальник порта недоуменно переглянулись, пожали плечами и обернулись к трапу, с которого конвойные как раз сводили новоприбывших ссыльных.

Магов, прибывших на архипелаг Трех ветров надолго и не по своей воле, в этом рейсе было трое. Двое имели ничем не примечательную внешность, зато третий выглядел как образцовый, чистокровный сын севера — с кожей, бледной до прозрачности, с белесыми ресницами и светлыми волосами, с глазами цвета льда. Сейчас во взгляде молодого мага клубилась туманная муть — ему было явственно плохо от потери магической силы. Он шел, спотыкаясь, почти повиснув на конвойном. На каждом из ссыльных были ножные и ручные кандалы, вдобавок тяжелая цепь крепилась к ножным кандалам и сковывала всех троих между собой.

— Туда, туда давай, — махнул начальник порта старшему из конвойных. — Вон ваша лодка. В сторонку пока отойдите, туда.

Парусный баркас, который должен был доставить ссыльных на Остров магов, уже шел от берега вдоль пирса. Десяток гребцов сноровисто взмахивали веслами, и лодка как ножом резала лиловую водную гладь. За баркасом расходилась кильватерная струя.

Один из магов вдруг застонал и рванулся, вряд ли соображая, что делает. Солдат коротко рубанул его ребром ладони по шее сзади, и заключенный мешком осел набок. Взгляд молодого мага-северянина на мгновение стал осмысленным, сверкнул ненавидящей лютью, и снова затянулся туманом боли.

— За этим следи в три глаза, — старший конвоир пихнул локтем помощника.

Тот набычился и кивнул.

Баркас пришвартовался, и конвойные принялись сгружать неповоротливых, отягощенных кандалами и цепями ссыльных в лодку.

Гайс Геберт снова сделал несколько пометок в тетради.

Баркас отчалил. Капитан махнул рукой топтавшимся в отдалении грузчикам, чтобы они начинали разгружать трюм.

— Это все пассажиры, капитан? — осведомился начальник порта.

— Хм, да, — подтвердил Крандж.

— Сорок семь, — подвел итог Геберт.

— Сорок шесть, — не согласился Крандж.

— А вот этого вы считали? — кивком указал начальник порта. — Похоже, он не платил за проезд.

Мальчишка, сноровисто спускавшийся по переброшенному через борт корабля канату, явно пытался покинуть судно незамеченным. Наверное, он выжидал, пока все уйдут, но не дождался и решил воспользоваться появлением грузчиков. Парнишка был тощий и шустрый, явно не робкого десятка, но неопытный — скорее всего, впервые на корабле.

Капитан демонстративно повернулся спиной к последнему из пассажиров, покидающему барк не самым удобным способом.

— Он не платил, — кивнул Крандж. — За него заплатила гильдия, но он об этом не знает. Там были какие-то сложные разборки, я не вникал. Мальчишка получил пожизненное проклятие. Останься он на континенте, он бы и недели не протянул.

— Воровская гильдия? — уточнил Геберт, делая пометку.

— Она самая, — поморщился Крандж.

— Значит, сорок шесть вместе с ним? — переспросил начальник порта.

Капитан кивнул.

— А на берег сошло сорок семь человек, — констатировал Геберт. — Откуда-то взялся еще один.

— Не может быть, — убежденно сказал капитан. — Вы ошиблись, сударь Геберт.

— Ну уж нет! — возмутился начальник порта. — Это вы ошиблись, капитан.

— М-да, история… — капитан Крандж почесал в затылке. — Послушайте, Гайс, да какая разница, добавился кто-то или не добавился? Главное, что никто не пропал. А если что не так, сударь королевский почтальон разберется. У нас с вами других дел хватает.

— Хм… — с сомнением протянул Геберт. — Насчет других дел вы, пожалуй, правы.

Капитану «Гордости Севера» и начальнику порта еще предстояло дождаться, пока закончится разгрузка, и только потом можно будет отправиться в портовый кабачок «Тупой клык» и пропустить по стопочке-другой виноградной водки.

Орвель дор Тарсинг крутил королевский перстень без камня на безымянном пальце правой руки. Проворот влево — остановка — проворот вправо — остановка — проворот влево… На лице его застыла протокольная улыбка номер три, нейтрально-благожелательная. Прошло всего сорок минут с начала встречи, а у него уже сводило скулы от улыбки, будь она неладна.

— Блистательная сударыня военный советник, великолепный сударь военный советник, прошу каждого из вас вернуться на шаг назад, ибо мне представляется, что в настоящий момент переговоры зашли в тупик, — сказал Орвель нейтрально-благожелательным тоном.

Писцы прилежно заскрипели перьями, записывая его фразу.

Зевающая жаба, толстенькая, с лоснящейся спинкой, неподвижно сидящая на столе перед королем, в очередной раз зевнула. Орвелю показалась, что жаба зевнула особенно смачно, с оттяжечкой, и он позавидовал безмозглой твари. Он бы сейчас тоже зевнул, но приходилось сдерживаться. Жаба, понимаешь, на дипломатической встрече высоких договаривающихся сторон зевать может, а король — нет.

Еще бы! Зевающая жаба — эндемик архипелага Трех ветров, а он, Орвель дор Тарсинг, обычный себе отпрыск золотой фамилии… хотя, если вдуматься, он тоже в некотором роде эндемик. Останься Тарсинги на континенте — вымерли бы напрочь. Как жабы… Тьфу ты! Дались ему эти жабы! Экая чушь от скуки в голову лезет, прости Небо.

— Я согласна, — ледяным тоном произнесла блистательная Кристеана дор Зеельмайн.

— Не возражаю, — прорычал великолепный Мбо Ун Бхе.

Жаба перед королем зевнула снова. Одновременно с ней зевнули все жабы в зале переговоров, а также все жабы во дворце, все жабы на острове, все жабы на архипелаге…

Акулий клык! Орвель встряхнулся. Не хватало еще заснуть на переговорах! Так бы и спал с нейтрально-благожелательной миной. Через десяток жабьих зевков еще и захрапел бы… тоже нейтрально-благожелательно. Король дор Тарсинг выпрямил спину, постаравшись сделать это незаметно, и протокольно откашлялся.

— Таким образом, мы остановились на следующей позиции. Юг утверждает, что двухмачтовое судно южной приписки, направляясь в родные территориальные воды, случайно оказалось близ северного берега. Все без исключения, что было обнаружено на шхуне, составляет собственность Юга и должно быть немедленно возвращено. Север же утверждает, что капитан шхуны намеренно направил ее к северному берегу, и, таким образом, после кончины шкипера имущество его отошло Ледяной Короне. Однако Север согласился передать родственникам останки покойного, а также позволить им осмотреть обломки судна…

Писцы монотонно скрипели перьями. Военные советники Севера и Юга, разделенные столом, вперились один в другого яростными, ненавидящими взглядами, один взгляд обжигал, другой замораживал, кипела лава, струился леденящий холод…