Александр Матюхин - Тень императора

«Мой друг говорил мне, что Империя, отгородившись, растеряла все то могущество, каким владела многие столетия назад, — продолжил Ловкач, — он предупреждал меня, видишь ли, еще до того, как я пересек границу. Но я не верил. Я хотел увидеть собственными глазами. Я читал много книг, и везде я видел одно и тоже — могущественная Империя! Великая Империя! Непобедимая Империя! Народ Империи променял магию на счастливую, стабильную жизнь! Они изгнали магов, они уничтожили волшебных существ, они забыли о суевериях и преданиях! Вместо этого народ Империи получил шикарную жизнь! Как там говорилось в книжках?.. — Ловкач сделал вид, что задумался, потеребил пальцем нижнюю губу, и я увидел длинные ровные клыки, как у волка, или тигра… — каждому жителю Империи построили дом, выделили землю! Прекратились войны, ибо война без магии уносила слишком много человеческой жизни, да и некому стало воевать — старые придворные маги перестали плести интриги. Серебро, освещающее каждого человека изнутри, погасло. Стабильный мир! Стабильная экономика!.. Я читал обо всем этом в книжках, и не верил. Я по натуре своей такой, эмпирик, пока не увижу собственными глазами — не поверю. И я решил заглянуть за границу дозволенного. Я нарушил запреты, я пересек границу могущественной Империи и шел до столицы много дней и ночей, чтобы увидеть своими глазами… что?»

Здесь возникла пауза. Тихая, как утренний ветерок. Мертвая. Император молчал, глядя на Ловкача. Казалось, молодой Император изучает лицо мага, словно старается запомнить его черты навсегда. Каждую морщинку, каждое родимое пятнышко, каждый прыщик, если таковые имелись.

А мне почему-то показалось, что Ловкач очень похож на Императора. Было в их лицах какое-то едва уловимое сходство. Но времени не было разглядывать их. Да и думал я, если честно, совсем о другом.

«Что я увидел? — продолжил Ловкач, — Я увидел, что время могущества Империи давно прошло. Куда делись великие Императоры, что поднимали войска на битву с магами? Куда делись правители Империи, одним своим словом уничтожавшие нежить в лесах и болотах, в воде и на земле? Нету их. Были, да вымерли. Вместо этого я увидел, что Империи, какая она была в книжках, уже нет. Осталась лишь оболочка, название. А под формой, ни капли содержания. Скажи, может ты уже и не сын великого Белита? Может, кровь Великих уже давно не течет в твоих жилах?»

«Я убью тебя! — вдруг произнес молодой Император, и голос его оказался холоднее стали, — дай только высвободиться из этой… тюрьмы!»

«О, я-то дам, — заулыбался Ловкач, — я-то дам, вот только вопрос — будет ли у тебя время на то, чтобы меня убить? В этом-то я как раз сомневаюсь, ой как сильно. Дело в том, что вчерашним днем я предлагал тебе сотрудничество. Подумать только, как обманчиво время. Вчера я думал, что смогу возглавить Империю и построить из нее тот мир, который видел в своих фантазиях, да на страницах книг. Сегодня я уже думаю по-другому. Ваш мир не исправить. Его нужно разрушить до основания, чтобы потом на обломках построить новый. А, может, ничего не строить, а оставить в назидание потомкам. Пусть те, кто останется жив и начнет возводить новые города на месте старых, усвоят, что нужно творить мир, за который не стыдно никому».

«Я и стремился сделать мир таким!» — проскрипел зубами Император.

«Не вижу этого, — развел руками Ловкач, — не вижу, мой друг. А, стало быть, все будет по-моему. В твоих жилах больше нет силы настоящих Императоров, а потому остановить меня ты не в силах. Я возьму столько серебра, сколько мне надо, и уйду. А уж кто выживет, тот пусть строит мир, который посчитает нужным».

И в это мгновение я вновь обрел способность двигаться. Сила инерции завалила меня назад, я уперся спиной в стену и увидел краем глаза, как соскользнули очки с носа Карло. В следующую секунду Император вдруг кинулся в сторону Ловкача. Но того, видать, не зря прозвали Ловкачом. Не успел молодой Император и шага сделать, а Ловкач уже оказался у стены, пригнулся, как бы подныривая под Императора, заскочил ему за спину и молниеносно ударил его по голове. Император вскрикнул, сделал еще несколько шагов и повалился на пол. Я кинулся к нему, но Ловкач вдруг вырос прямо передо мной и лицо его, дорогая, оказалось близко к моему лицо. Я увидел эту улыбку — страшную, безумную — и его длинные клыки в уголках губ, а еще увидел пустоту в глазах. Но испугаться не успел. Ловкач ударил и меня. Я помню только, как отлетел к стене и больно ударился головой. А потом — темнота…

Когда же я очнулся, Ловкача уже не было. Император, Карло и Тиам лежали без сознания, раскиданные по коридору, словно горстка оловянных солдатиков после того, как ими поиграл ребенок. Один из охранников трепал меня за плечо. Он что-то говорил, но я не разобрал слов. Я мало что помнил из произошедшего до того момента, как Бородач завел разговор со мной на крыше. А теперь я вспомнил, вспомнил все, или почти все. Твои вопросы, родная, навели меня на нужные мысли, и я благодарен тебе за то, что ты у меня есть. Да ты, наверное, не догадываешься, кто такой Бородач…

Но про Бородача я не дописал. На плечо мне легла рука, и, оглянувшись, я увидел перед собой Императора. Он был бледен, левое веко дергалось, раненая рука лежала в повязке.

— Мой Император! — выдохнул я, вскакивая, — зачем же вы… кто вам разрешал вставать?

— А есть ли здесь кто-нибудь, кто запретит мне это сделать? — слабым голосом произнес Император, — все дело в тебе, Геддон. Расскажи, что ты вспомнил, расскажи мне сейчас же!

— Вы присаживайтесь, присаживайтесь, — засуетился я, подавая Императору стул, помогая ему сесть, — как же вы так могли?.. Вы же сознание потеряете!

— Мне очень интересно узнать, что за мысли пришли тебе в голову, если ты бросился их записывать прямо с порога, — продолжил Император, — понимаешь, я не в силах сдержать любопытство!

Краем глаза я заметил невдалеке Бородача. Он курил трубку и ухмылялся.

— Вы иронизируете, мой Император, а зря, — пробормотал я, — я и так собирался вам все рассказать, но позже, когда допишу письмо.

— Какое письмо? Кому? — поинтересовался Император, но видимо что-то в выражении моего лица заставило его отвести взгляд, — хотя, господиново ли это дело? Рассказывай, не томи, а то я упаду в обморок прямиком с этого стула.

И я рассказал молодому Императору все. Абсолютно все, что помнил. И по мере моего рассказа, в глазах Императора вдруг зародились яркие огоньки. Они разгорались, делались больше, ярче, светлее. Император тоже вспоминал — и это были огоньки возрождающихся воспоминаний.

— Да, да, — бормотал он, когда я повел рассказ о подземелье, — я вижу это, как сейчас. Я бился о невидимую стену и, о, как я хотел убить этого мерзавца!