Светлана Зорина - Глаза тьмы

Да, их здесь было много: кисти рук, ноги, головы с отбитыми носами и безголовые тела, застывшие в неестественных позах, какие-то завитушки, похожие на каменные растения, обломки колонн и плоские плиты — большей частью расколотые или покрытые трещинами. Посреди занесённой песком площади стояло каменное чудовище, напоминающее гигантское насекомое. Безобразная шишковатая голова имела четыре рога и большую пасть, а глаз не было. Диннар посмотрел на эту уродливую безглазую морду и закричал. Его успокаивали, а он кричал и топал ногами. Хаос форм наступал на него со всех сторон. Он завораживал, притягивал, сводил с ума…

Это был толчок, от которого Диннар проснулся окончательно. Вся прежняя жизнь казалась сном, из которого помнишь только самые яркие отрывки. С этого момента он стал помнить всё, как взрослый. Впрочем, был ли он когда-нибудь ребёнком? Другие дети боялись его — и там, в Улламарне, и здесь, в этом странном мире песка и камней.

Диннар на следующий же день прибежал туда, где стояло безглазое чудовище. Но он больше не боялся его. Он знал, что это его царство. Поначалу он целыми днями бегал среди развалин и играл обломками статуй, составляя из них разные картины. Он наслаждался хаосом и воевал с ним. Он выискивал в нём обломки совершенных форм, складывал их, создавая свои миры, а потом всё ломал с упоением и страстью, которые пугали его самого. Хаос… Он всё глубже и глубже проникал ему в душу. Наверное, он хотел защититься от него и именно поэтому старался подчинить себе хаос, царивший вокруг.

Во всём, даже в уродстве, должны быть какая-то соразмерность и смысл. Некоторые уроды — а их здесь было очень много — ему даже нравились, и он подолгу их рассматривал. Иные его раздражали. Он прогонял их, швыряясь камнями. Они не возмущались. Марканы — так называли уродцев — находились в полном подчинении у марвидов — физически и умственно полноценных. Марвиды занимали лучшие дома, вернее, лучшие руины. Большую часть суток жители пустынного города проводили под землёй — прятались от жары. Благо, почти во всех крупных зданиях имелись просторные подземелья, которые в отличие от наземных построек остались целыми. В доме Саттама, куда люди в белом отвели Диннара, был даже бассейн. Саттам имел собственный колодец, а всего колодцев в городе было три. Их глубина достигала трёхсот каптов. Здесь считалось, что вода протекает по владениям богини Линты — повелительницы мёртвых.

— Кто провёл жизнь достойно, попадёт к Линте, — сказал десятилетний сын Саттама Фарат. — И богиня даст ему сколько угодно воды. У такого человека будет счастливая вечная жизнь. Купайся и пей сколько хочешь.

— А у плохого человека? — спросил Диннар.

— Таких забирает каменный бог и вселяет их души в камни. Они вечно стоят посреди пустыни, изнывая от жажды и зноя…

— Значит, каменный бог злой?

— Ты что! — округлив глаза, зашипел Фарат. — Разве можно так про бога? Марран — величайший из богов, и гнев его страшен. Он карает только нечестивцев. Марран позволяет нам жить в своих владениях, и мы молимся ему три раза в день, а Линте только два… Мой отец — служитель Маррана, а мать — служительница Линты. Мой отец — атхан. А потом атханом и служителем Маррана стану я, а моя жена будет служить Линте…

— Линта добрая, даёт вам воду, а вы молитесь ей меньше, чем Маррану. Почему?

— Как это — почему?! Она ведь женщина. Хоть и богиня, а всё равно женщина. Бог главнее богини, как мужчина главнее женщины. Она и должна быть доброй. Жена уступает мужу, мать защищает сына. Отец наставляет, приказывает и карает за неповиновение, а мать заступается. Она всегда добрее. Она всегда слабее. Она всегда подчиняется. Марран здесь господин. Он понимает, что мы, смертные, не можем без воды, но сам воду не любит, поэтому Линта живёт глубоко под землёй, а здесь даже не показывается. Он здесь царит. Она всегда ниже…

— А он ниже, чем боги неба, — перебил Диннар. — Сколько раз вы молитесь солнцу?

— С небесными богами беседуют только белые колдуны, — неохотно ответил Фарат. — Только они имеют право обращаться к солнцу, лунам, говорить со звёздами… И с великим богом тьмы. Эти белые колдуны очень мудры. Они никого не боятся, даже Маррана, и живут прямо в его каменном царстве. Это там, дальше на запад… Иногда колдуны появляются здесь. Покупают у нас уродов.

— А зачем?

— Не знаю. Для колдовства, наверное. Мы не лезем в их дела. Отец говорит, лучше не знать, чем они там занимаются. Зато они могут помочь, если что. Вдруг на нас кто-нибудь нападёт. И они хорошо платят. Особенно за уродов. Они приводят нам здоровых де…

Фарат запнулся и стал громко кашлять. Диннару показалось, что он притворяется.

— Кого они вам приводят?

— Животных. Здоровых животных, у которых очень вкусное мясо. Это ведь только марканы жрут свидов. В доме моего отца и у других знатных марвидов всегда есть хорошая еда. А ты видел украшения у моей матери и сестёр? Это тоже от белых колдунов. Но главное — это то, что они умеют ладить со всеми богами. Они даже не боятся мангуров — священных зверей Маррана. Два года назад каменный бог явился к нам в город в образе огромного мангура. Он убил двух мальчиков из клана Фаира. Не каких-то жалких марканов, а крепких, здоровых детей, причём один был младшим сыном Фаира. Каменный бог за что-то разгневался на нас. Ты бы видел этого мангура… Такая громадина! Хорошо, что пришли белые колдуны. Они уговорили бога, усмирили его гнев. И он ушёл с ними.

— Значит, белые колдуны здесь самые главные? — спросил Диннар.

— Здесь, в Городе Зверя, самый главный — мой отец, — нахмурился Фарат. — Он атхан. И служитель Маррана. Каменный бог защищает наш город. Он борется с демоном Сайханом и побеждает его. Сайхан — младший и нелюбимый сын солнца, демон песка и зноя. Он посылает песчаные бури, которые заметают город. Эти ветры даже могут постепенно разрушать камни и превращать их в песок. Сайхану этого и надо. А Марран хочет сохранить своё каменное царство. Ему нужны живые души. Если поселить душу в камень, он становится неуязвимым и вечным.

— Значит, Марран хочет, чтобы было больше злых людей?

— Почему?

— Ну ты же сам говорил, что в камень вселяются души плохих людей…

— С тобой невозможно разговаривать, — с досадой перебил Фарат. — Ты задаёшь какие-то глупые вопросы. Ты не должен меня сердить. Я сын атхана и сам буду атханом. Отец взял тебя в наш дом, потому что ты крепкий и здоровый. Ты понравился ему. Он будет относиться к тебе, как к сыну, но атханом после его смерти стану я. А ты будешь моим подданным.

Диннар почувствовал, как на него тяжёлой волной накатывает ярость. Та, от которой темнеет в глазах и хочется всё вокруг себя крушить и ломать…