Влада Воронова - Крест на моей ладони

Я позвонила Веронике. Телефон отключён, значит сидит на очередном совещании повелителей. Я набрала код экстренной связи. Хорошие новости по этой линии не приходят никогда, а плохие излают предельно сжато и прямо. Столь же коротко сообщают о дальнейших действиях.

— Поговори с альянсовскими повелителями, — сказала я. — Пусть наймут Ильдана проверять инфернальную устойчивость нычек. Слово «инферно» заставит его согласиться, несмотря на личное горе, троедворские рефлексы сработают. А проверять нычки он должен до тех пор, пока боль не притупится настолько, что бы о ней можно было говорить. Пражанское гражданство и визу в Альянс надо оформить немедленно, к работе Ильдану и его сотройчанам необходимо приступить сегодня же.

— Поняла, — ответила Вероника. — Документы оформлю через наш Алый Круг, это займёт не более трёх часов. Отбой связи.

— А мы? — спросил Роберт.

— А мы как-нибудь справимся сами, — сказала я.

Роберту тоже необходимо какое-то дело, способное притупить боль. Как и многим, кто знал Сашку. Но Роберту прежде всего — они крепко дружили.

— Собери мою бригаду, и любых других ребят понадёжнее — и ранговиков, и дворовых, — сказала я. — И бригаду Реваза Аскерова, вам понадобится техническая поддержка. Словом, привлеки всех троедворцев, у кого мозги есть, а не только боевые навыки. Не обязательно камнедельских — любых. Совет общин Алого Круга заканчивается только через два дня, отмечать же это достославное событие соотечественники начали ещё вчера. Знаменитые троедворские дебоши — не та слава, которая способна украсить державу, мнящую себя великой.

Роберт посмотрел на меня с недоумением.

— Ты это о чём?

— Необходимы патрули дружинников и отряды быстрого реагирования, — ответила я. — Нарушителей общественного порядка тут же, не дожидаясь, пока протрезвеют, отправлять по месту постоянной службы. Пусть с ними собственное начальство разбирается. Магии в Пражании побольше, чем у нас, так что пусть архонт немного потратится ради общественного блага, не обеднеет.

— Но почему я должен этим заниматься?! — возмутился Роберт.

— Потому что других соединников нет. И тем более, нет реальной охраны. От местных властей толку никакого, когда гуляют тродворцы даже первого года службы, здешний спецназ по казармам прячется. Так что придётся самим собственное дерьмо убирать, хватит на весь волшебный мир позориться. Подели мою бригаду на четыре группы, доукомплектуй до бригадного уровня, вот и отряды быстрого реагирования. Как раз хватит. Едва пройдёт слух, что за порядком на гуляниях следят наказатели, количество любителей шумного отдыха резко поубавится.

Роберт действительно отличный соединник, план действий и все возможные последствия оценил мгновенно. И не только в том, что касалось троедворской репутации. Кивнул одобрительно.

— Да, это именно то, что нужно.

Роберт ушёл. Я уронила мобильник, внезапно ослабевшие пальцы не могли удержать даже такую малость.

И завыла от нестерпимой боли, которая терзала душу.

Сашка умер. Лучший друг, который только может быть. Самый сильный, честный и добрый людь, которого я знала.

Сашки больше нет. И не будет.

Как же холодно!

Пискнул мобильник. Вероника прислала какой-то звуковой файл с пометкой «Прослушать немедленно!». Я открыла его через плеер. И опять уронила телефон — это оказалась Сашкина песня. Старая, записанная ещё до того, как он открыл свою страничку в интернете.

Жизнь как будто песок,

У кого-то — вода:

Есть отмеренный срок,

А потом в никуда.

Только это всё не для меня,

Я воскресну землёй и травой,

Вольным ветром, мерцаньем огня,

Пока есть этот мир, я живой.

Стал до срока седым,

Видел злобы оскал…

Тают дни словно дым,

Но мне смерть не финал.

Я не тень, что уйдёт без следа,

Жить останусь я в песнях, стихах,

Не покину я мир никогда —

Делать нечего на небесах.

На свету ли, во мгле,

Жарким летом, зимой

Жизнь моя на Земле,

И не нужно иной.

Песня прогнала озноб, я смогла заплакать. Опять зазвонил телефон. Рингтон Ильдана. Я вытерла слёзы и взяла трубку.

— Спасибо, — сказал Ильдан вместо приветствия. Мгновение помолчал. — Через два дня вампиры устраивают бал в ратуше. Ты должна пойти туда, танцевать и веселиться. Обязательно должна. Я оставил на твоё имя деньги в магазине «Либуша». Выбери себе самое красивое платье и поезжай на бал. Пусть это будет Сашкин подарок. Нина, я прошу тебя, сделай это ради него!

— Хорошо, — сказала я. — Поеду.

— Отбой связи, — коротко ответил Ильдан.

Я положила мобильник на стол. И опять заплакала.

Вероника и Рижина одарили меня хмурыми взглядами.

— Мы тебе платье пришли выбирать, а не нам, — сказала Вероника.

— Вот именно, — добавила Рижина.

Секция торгового зала одного из лучших бутиков Чарны завалена самым разнообразным тряпьём. На диване скучают Элунэль и Егор. Зачем девчонкам понадобилось их с собой тащить, не понимаю. Тем более, что ни Олега, ни Роберта они не пригласили.

Я взяла платье из тонкого шёлка с мелким цветочным рисунком, выбрала нитку некрупного иранского жемчуга с чередованием бриллиантовых розочек и серьги в комплект. Две длинные китайские заколки-шпажки из слоновой кости.

— Примерь, — сунула всё это добро Веронике.

— На такие вечера не принято надевать пёстрые платья, — заартачилась было она. — К тому же разностилица получается — Китай, Европа, арабика.

— И всё же примерьте, — посоветовал магазинный стилист. — Сейчас в моде разнообразные миксы.

Вероника тяжко вздохнула и ушла в примерочную.

— Теперь тебе, — сказала я Рижине.

Платье из мягкой золотой парчи, ожерелье и серьги из крупных звёздчатых сапфиров, скреплённых так, что не видно оправы. А в волосы — две маленьких веточки синих шёлковых цветов.

Когда девчонки переоделись и вышли из примерочной, Егор и Элунэль зааплодировали, а стилист сдавлено ахнул.

Фея Лета и Синеглазка, прославленные красавицы из самых романтичных баллад Пражании, удавились бы от зависти, только единожды глянув на моих подруг. Платья подчёркивали безупречные формы и грацию движений, украшения придавали ещё б о льшую глубину и выразительность глазам. Расцветка тканей выгодно оттеняла безупречную гладкость и бархатистость кожи, показывала совершенство ослепительно белых крыльев. И была видна не только красота, но и характер девушек. На балу они не станут, подобно всем остальным светским дамочкам, безликими смазливыми куклами, вешалками для тряпья и витринами для побрякушек.

— Я никогда ещё не видел, — сказал стилист, — чтобы одна женщина выбирала для другой наряд, который действительно будет ей к лицу, да ещё и наилучший из возможных… Но вам самой платье подобрать будет нелегко.