Агрипина Тумбочкина - Неудачница

— Сергей Михайлович, мне конечно как работнику ваше предложение лестно, да и прибавка к жалованию — это жирный плюс, но у меня нет желания взваливать на себя дополнительные хлопоты, так что можете считать, что я отказалась, — говорила я все это четко и монотонно, дабы шеф не понял тонкую издевку.

— М-да, не ожидал, не ожидал…что ж не страшно, на эту должность давно претендует Лосева, ее не придется даже ставить в известность, — он сложил руки на груди и томно посмотрел на меня. Каких трудов мне стоило сохранить невозмутимый вид, не расхохотавшись прямо ему в лицо, вы даже не представляете. Но как ни странно на Михалыча это не подействовало. Он, грузно поднявшись из рабочего кресла, прошествовал ко мне, положив руки на мои плечи.

Та-ак что-то мне это совсем не нравится! Главное не паниковать и не ругаться матом!

— Сергей Михайлович, меня работа ждет, да и вас я, наверное, отвлекаю, — я как можно деликатней убрала его руки со своих плеч и встала со стула, — ну я пошла?

— Иди Александра, иди, — 'ох, не нравится мне этот его взгляд!

Выйдя из кабинета, я наткнулась на любопытную мордашку Марины.

— Ну что? — 'ой, и все-то мы знать хотим!

— Да, ничего уволить хотел за болтовню по телефону, — с самым серьезным лицом ответила я, ничего ей полезно меньше будет трепаться!

Рабочий день плавно подходил к концу, девочки по очереди уходили в раздевалку, чтобы привести себя в порядок, и я не стала исключением. Спустившись на первый этаж магазина, я прошла в раздевалку вытащила из своего шкафчика джинсы и свитер. Переодеться спокойно мне не дала ворвавшаяся в раздевалку счастливая Надя. От одного взгляда на нее у меня свело челюсти от бьющей через край радости.

— С повышение! — поздравила я ее.

— Откуда знаешь, — хищно прищурила она.

— Михалыч просветил, когда вызывал на ковер, — 'блин, а не так проста наша Наденька, как казалась'.

— Да? Я так рада! Менеджер зала, теперь я ваша начальница, — авторитетно заявила она.

— Ну, раз начальница, — я посмотрела на часы, — можно мне сейчас уйти, меня на день рожденье пригласили.

— Десять минут до конца, да иди, я сегодня добрая, — сказала Надя, скрываясь за дверью.

Я облегченно вздохнула, принявшись стягивать опостылевшую форму. Одевшись, я подошла к зеркалу, вынула из волос шпильки и распустила тяжелый узел волос. Темные волны волос упали на плечи. Пару раз, пройдясь расческой по всей длине, я снова закрутила их в плотный жгут и заколола шпилькой. Достала из сумки прозрачный блеск и покрыла губы влажной поверхностью.

Тяжко вздохнув, я снова посмотрела на себя в зеркало. На меня посмотрели усталые карие глаза в обрамлении темных кругов.

М-да, по ночам все же надо спать.

Наводить красоту не было ни желания, ни сил, по этому я надела куртку и пошла на выход. Перед входом в магазин уже маячила фигура мистера совершенства, а я невольно покосилась на окна нашего отдела.

О, ну так и есть, девочки все как одна прилипли к стеклу, я то человек привычный, можно сказать, что со временем приобрела иммунитет на потрясающую внешность Макса. Так что девочек можно понять.

Наконец, я собралась с духом и распахнула входную дверь, чтобы через секунду оказаться в дружеских объятиях Макса. Хи-хи, но девчонки то об этом не знают!

— Максим! Ну, отпусти же, задушишь! — он разжал объятья и смущенно опустил глаза.

— Карета подана, можем ехать! — торжественно заявил Макс и под руку повел меня к своему красному Фольксвагену.

— Максим, ты меня знаешь, — погрозила я ему, — так что будь добр езжай, как прилежный ученик, по городу максимум шестьдесят, за городом девяносто, и никаких обгонов по встречке и полицейских разворотов!

— Ну, Алечка! Ты не знаешь, чего просишь! — 'черт и каждый раз одна и та же песня, Шумахер блин!

— Не хочу ничего знать, или будет, так как я прошу, или… — многозначительно протянула я.

— Понял, понял, не надо твоего 'или', поеду как пионер, садись! — я распахнула дверцу и села в теплое нутро машины.

Макс хотел, было тронуться в своей излюбленной манере, но одного взгляда на грозную меня ему хватило, чтобы передумать. Из города мы вырвались только через полчаса, а когда выехали на загородную трассу, я успела задремать.

Тихо мурлыкала магнитола, шуршали колеса, а сзади в багажнике булькало и позвякивало, что-то сильно алкогольное. Под убаюкивающе-монотонные звуки я почти уснула, мне даже начал сниться сон.

Я стояла посреди поля. Над макушками колосьев носился холодный ветер, стараясь пригнуть отяжелевшие за лето соцветья. И насколько хватает взгляда одинаковое медово-золотое поле, но вот картинка мутнеет, и поле уже топорщится острыми остовами срезанных стеблей…

— Аля, — сквозь сон услышала я и открыла глаза.

— Что уже приехали? — я посмотрела на возвышающийся забор.

— Да, пойду, позвоню, пускай выходит, встречает гостей, — усмехнулся Макс и вылез из машины.

Через пару минут дверь в заборе распахнулась, и из нее вышел небрежно одетый Дима. При его виде мое сердце дрогнуло и поскакало на перегонки с участившимся пульсом.

Нет, все же зря я сюда приехала, — мелькнула трусливая мыслишка.

Макс о чем-то говорил, заметно напрягшемуся Диме.

Нет, так не пойдет! Ну, почему я как последняя дура сижу тут и боюсь выйти?

От этой мысли стало стыдно…а еще захотелось позорно сбежать, и от этого стало еще гаже.

Тьфу ты! — я подскочила на сиденье и открыла дверь. Из машины я вылетела взъерошенная и злая сама на себя. Дверце тоже досталось ни за что, а резкий хлопок заставил спорящий парней притихнуть и обернуться.

Макс смотрел на меня с немым обожанием и облегчением. Дима же застыл с ледяным выражением лица и, не отрываясь, смотрел мне в глаза. От его взгляда с меня слетела вся злость, а на ее место пришла растерянность.

— Привет, — только и смогла пискнуть я.

— Здравствуй Аля, — тихо сказал Дима.

Звук его голоса больно полоснул по нервам и я, чувствуя себя последней сволочь за ссору недельной давности, быстро отвела глаза. Наступила неловкая тишина.

— Дим, — подал голос Макс, — ну я поехал, буду вместе со всеми через пару часов.

Вот предатель! — подумала я, провожая бешеным взглядом удаляющуюся машину.

— Дима я… — прошептала я.

— Не надо Аля, пойдем в дом, — он отвернулся, взялся за ручку и открыл дверь.

Вздохнув, я поплелась за ним.

Меня не хотели слушать, объяснять что-либо казалось унизительным.

Я шла на автомате, слезы стояли в глазах густой пеленой. Мы пересекли передний двор и почти дошли по крыльца.

Мысли в голове не метались, не вертелись в бешеном хороводе, они будто холодный осенний туман, висели плотными клоками и не давали ухватиться за себя.

Где-то вдали послышалось злое рычание и глухой удар, но это все казалось таким далеким и нереальным. Потом сквозь пелену душевной боли прорвались чьи-то голоса, но я ничего не могла разобрать.