Александр Тестов - Сокрушая врага

- Что вы тут делали?

- Гуляли.

- Что?

- Гуляли мы.

- Ты мне тут не дури! - прикрикнул меря. - Куда шли?

- Да чего ты пристал, - попытался вырваться Павел, да куда там…

- Куда шли?

- В Новгород!

- Зачем?

- В гости!

- К кому?

- К другу!

- Как звать?

- Кого?

- Друга! - Мякки встряхнул Павла так, что у того боль отозвалась в печенке.

- Вадим!

- Кто он?

- Вадим!

- Чем занимается? Купец?

- Воин!

- У кого?

- В дружине у князя!

- О-о-о! - воскликнул детина и отпустил пленника. - У князя, в дружине… врешь.

- Нет!

- Что - нет?

- Не вру! Он десятник!

- А ты, стало быть, его друг?

- Лучший друг! - с гордостью заявил Павел.

- О-о-о!

Меря встал и, обернувшись к своим, громко за-явил, Павел понял его слова, ну почти все:

- Эй, макиса! Он говорит, что новгородец у него друг, воин князя! Пога ему?

«Макиса? Макиса? - Павел пытался улавливать сходство наречий. - макиса, так-так, очень похоже на вепсское маа - земля, ага - земляки! А что же такое пога? Может погра - конец?! Или смерть?!»

Воины в волчих шкурах разом затараторили, да так быстро, что Павел практически ничего не понял, кроме…

- Нет! Оставить его! Немь, ерк, мянь!

Детина властным жестом прервал своих соплеменников.

- Хватит!

Он вновь повернулся к пленнику:

- Если твой язык не солгал - останешься жить! Ты хотел попасть в Новгород, ты туда попадешь! - И он опять оскалился в улыбке.

Воины, видать, расслышали слова своего предводителя и поддержали его дружным смехом. А Павлу от этой радости меря стало как-то не по себе.

Еще не погас костер, еще не все меря улеглись спать, когда из леса вышел еще один отряд воинов в волчьих шкурах. Лагерь вновь оживился. Воины приветствовали друг друга радостными воплями и дружескими похлопываниями по плечу.

Павел понимал не все из их речи, но то, что понимал, не очень-то вдохновляло. Ночной отряд меря привел около двух десятков пленников и их, ободранных и связанных по рукам и ногам, устроили на ночь подле главы медвежьего рода. Это были в основном крепкие мужчины и отроки. Почему здесь не было женщин, Павел догадывался. Он своими глазами видел, как меря ведут себя с попавшими к ним в руки девушками.

Когда пленники гуртом устроились как смогли, к Павлу подошел Мякки.

- Тот, что был с тобой, тоже друг новгородского десятника?

Молния, прекрасная молния надежды озарила душу главы медвежьего рода.

- Да, - ответил Павел, пытаясь погасить в себе этот приступ восторга.

- Эй, макиса, давай бепся сюда. Не пога, дохола тви!

Да, да, черт возьми - это был Юски! С разбитым лицом, с окровавленной ногой, но живой!

Двое меря, поддерживая его с двух сторон, подтащили вепса до волокуш Павла.

- Принимай! - расплылся в усмешке детина.

Павел молча кивнул, мол, спасибо.

- Макиса, повязка на ноге этого тоирит! - распорядился Мякки, указывая своим воинам на раненого Юски.

Приказ был выполнен мгновенно. На ноге вепса распороли штанину, рану полили какой-то вонючей гадостью, а затем вытащили из бедра костяной наконечник стрелы.

- Славь Юмала, кулеба! Зимой мы не делаем жирных стрел! - проговорил меря, намазывая рану пахучей мазью.

Да, именно так Павел перевел непонятное для него слово. Хм, жирные стрелы? Может, отравленные? А кулеба? Ругается, сволочь, - это понятно!

- Повезло тебе, кулеба! - повторил меря, затягивая повязку на бедре Юски.

- Всем спать! - громко рявкнул детина, и воины в волчьих шкурах быстро закидали костер снегом.

«Вот тоже странная привычка, - подумалось Павлу, - ночью с огнем куда как веселей».

- Ну, ты как, Юски? - спросил Павел, когда перевязка была окончена и меря отошли в сторону, укладываться спать.

- Будем жить, - тихо ответил вепс, - хорошо, что не отравленная стрела. Меря часто используют их в бою…

«Значит, жирные - это все же отравленные…» - Павел сжал губы.

- Ты как, Баар? - поинтересовался вепс.

- Хорошо, только голова болит, видать, крепко меня приложили.

- А меня брать поначалу не хотели…

- Что так?

- Так ранен же… какой с меня толк…

- Так взяли же.

- Ну…

- Да ладно, - махнул рукой Павел, - думаю, их главный сразу просек, что мы не просто так тут гуляем… да еще при мечах…

- Даааа, - протянул вепс, - у них таких мечей я не видел.

- Вот и выходит, что мы с тобой не просто пленники, а ценная добыча.

- Выкуп?

- Я им про Вадима наплел… ежели жив друг, то выкупит. Этот детина, что у них тут командует, про Новгород говорил…

- Я тоже слышал, - кивнул Юски, - нас в Новгород погонят, на торг. Хорошо если твой друг и впрямь выжил…

- Обязан! Я пятками чую, что он жив!

На следующий день их подняли еще затемно. Костер уже горел, воины варили кашу. Запахи были - ух… Только пленникам раздали по корке хлеба и дали напиться воды. И пока оголодавшие вепсы жевали свою скудную пайку, меря наслаждались горячей пищей, смачно причмокивая и жадно облизывая ложки.

Поднимающееся солнце чуть зацепило верхушки сосняка, когда весь отряд был уже на ногах и готовился пуститься в дальнейший путь.

- Да где вас носит? - услышал Павел зычный голос детины, и тут же раздался характерный скрежет полозьев и фырканье лошади.

Он и Юски поворотились на шум и увидели прибывшие сани в сопровождении десятка воинов.

- Так едва словили эту клячу, пряги нат эю! - ответил шагавший впереди низкорослый меря.

Мякки небрежно махнул рукой в сторону пленников. Сани быстро подогнали к вепсам.

- Залазь! - скомандовал все тот же низкорослый, указывая на Юски и Павла. - живо!

Павел с трудом приподнялся с волокуш, сел, а Юски это упражнение далось и того труднее. Без лишних слов вепсы помогли им встать и бережно усадили на сани.

- Что же это вам за почет такой? - шепотом спросил один из мужиков, помогавший им разместиться на санях.

- А ты у них сам спроси, - ответил Павел.

- Ну-ну…

- Слышали мы, как они переговаривались, - приступил к ним другой мужик, - это вы, что ли, их воинов посекли?

Павел чувствовал себя слишком усталым и не ответил. Он лишь многозначительно прикрыл глаза, мол, сами догадайтесь.

- Ну-ну… - протянули мужики и отошли в сторону.

- Пошли! - прогорланил старший меря, и воины, обступив пленников, повторили приказ.

- А ну пошли, кулебы!

- Шевели культями!

- Пшел!

Первыми тронулись сани, а за ними погнали остальных вепсов. Мякки широкой походкой нагнал сани и бросил на Павла ехидный взгляд.

«Да, пошел, ты, сука», - в душе проводил его глава медвежьего рода. Меря высоко задрал голову и прошагал мимо, занимая место во главе колонны. Через минуту к нему присоединились с десяток воинов, которые чуть задержались подле него, а затем пятеро из них встали на лыжи и унеслись далеко вперед.