Светлана Борисова - Колыбельная для вампиров

«Да, довольно жестоко, но периодическая прополка ущербного генома всегда идёт на пользу вампирской расе», — думал Павлович и, не колеблясь, поддержал спонтанно возникшее восстание. Причём, во многом благодаря Эльжбете. К его большому изумлению, восстание на деле оказалось не столь уж стихийным, опять же благодаря его весьма энергичной и властной жене.

У Палевского заныло сердце, и спящая ярость вновь обнажила свои ядовитые клыки.

«Моя дорогая Эльжи! Как же определить, что было в тебе настоящего? Прошло столько лет, а я до сих пор затрудняюсь в выборе. Или вся ты — ложь и коварство? Причём, от начала и до конца, включая имя, которое столь удачно перекликается с именем моей любимой матери? — он горько усмехнулся. — Повезло же мне нарваться на этакую Мата Хари… да нет, гадюку, которая терпеливо выжидала своего часа».

— Всё равно не понимаю, моя королева! Ведь глупо сворачивать голову курице несущей золотые яйца! — прошептал он вслух, чувствуя, как ядовитая горечь с новой силой прихлынула к сердцу.

«Или ты устала быть серым кардиналом, и захотела стать главным действующим лицом? — В его душе промелькнуло невольное восхищение. — Да, моя королева! Ты была великолепна. Скрепя сердце, должен признать, что тебе единственной подошла бы роль Властительницы мира, — его глаза сухо заблестели, и он сглотнул комок, подступивший к горлу. — Может быть, будучи властной женщиной, я поступил бы точно также. В мире мужчин гораздо проще расчистить себе место под солнцем с помощью сильного самца, а когда он устранит сильнейших из конкурентов, наступит и его время. Убрать единственное препятствие на пути к безграничной власти, проще простого».

Палевский горько скривился.

«Особенно, когда он такой дурак что влюблен по уши и ничего не подозревает, находясь в плену собственных иллюзий».

Скрежет удара о поребрик, привёл его в чувство. Резко затормозив, Палевский остановился и в досаде ударил по рулю. Он недовольно скривился, заметив, что тот погнулся. «Надо бы выправить», — промелькнула мысль, но тут перед его внутренним взором возник изящный силуэт девушки с гордой осанкой и профилем царицы Нефертити. Позабыв обо всем, Палевский погрузился в омут прошлого, которое не желало отпускать его на волю, по-прежнему прочно держа в плену горько-сладких воспоминаний.

Всё началось с безобидного увлечения кинематографом. Во всяком случае, Михаэлю так показалось и в чём он начал сомневаться после гибели жены. А тогда на заре двадцатого века он страстно полюбил детище братьев Люмьер, и всё свободное время пропадал в импровизированных кинозальчиках с восхищением глядя на сказочные туманные картинки.

Однажды во время сеанса громко скрипнул отодвинутый стул, и в полутьме зале поднялась высокая женская фигура. Как и многие зрители, Михаэль недовольно обернулся и больше не смог отвести взгляда. Та, что плыла по проходу, была прекрасней и желанней любой фантазии, являя собой воплощённую грёзу. Чем ближе незнакомка подходила к его ряду, тем большее он волновался, не зная, что предпринять.

«Кто ты? Почему не живёшь на базе вместе с остальными? Не молчи, отвечай», — потребовал он в несколько грубоватой форме, с нетерпением ожидая ответа.

Поравнявшись, незнакомка повернула изящную головку и в мглистой полутьме синими звёздами сверкнули её глаза на странно бледном лице.

«Это Вы мне?» — высокомерно спросила она, поднеся руку к груди.

«Да-да, я обращаюсь к тебе!»

«Не припоминаю, чтобы я разрешала Вам обращаться ко мне на «ты», adieu, месье», — насмешливо ответила незнакомка и, больше не замедляя шага, двинулась прочь.

«Постойте, Вам небезопасно одной находиться среди людей. Подождите, я провожу Вас».

Михаэль начал поспешно пробираться к выходу отталкивая со своей дороги возмущенных зрителей вместе с их стульями. Догнав незнакомку, он взял ее под руку.

«Кажется, Вы из тех галантных кавалеров, которые считают женщин слабыми созданиями, о которых нужно неустанно заботиться и опекать. Уверяю, месье, я не из числа неженок, и Ваша помощь мне не нужна, — улыбнувшись, сказала незнакомка, впрочем, не делая попытки освободиться.

— Вы ошибаетесь, мадмуазель, — быстро проговорил Михаэль, страшно довольный тем, что его не отшили, и наставительно добавил: — Как все феминистки, Вы пребываете в наивном убеждении, что хулиганы немедленно отстанут, как только услышат о Ваших прогрессивных убеждениях, — немного помолчав, он всё же не утерпел. — Умоляю, не будьте жестоки! Скажите, что Вы не связаны обязательствами, и я не должен именовать Вас «мадам»! Учтите, если Ваш муж человек, меня это не остановит!»

Удивлённо покосившись на него, незнакомка презрительно фыркнула.

— Я и замужем за животным? Неужели такой ужас мог прийти Вам в голову, месье? Что касается хулиганов то, я не столь самонадеянна и держу про запас иные методы убеждения, чем слова. Хотя в иных обстоятельствах и они серьёзное оружие. Впрочем, в этом мире эреи, пардон, вампиры редко встречаются, а люди нам не противники. Не так ли месье?

— Я счастлив, что Вы столь благоразумны, мадмуазель. Может, познакомимся? Михаэль Павлович к Вашим услугам, — представился он, не сводя завороженного взгляда с изящного профиля. — Почему Вы молчите? Неужели не осчастливите меня, назвав свое имя?

— Вы чересчур напористы, месье. С чего вдруг Вы вообразили, что я должна Вас осчастливить?.. Ладно. Прежде чем что-либо выяснять, давайте выйдем из зала. Видите, зрители сердятся, мы мешаем подсматривать за чужими грезами.

Оказавшись на улице, Михаэль преградил путь незнакомке и, взяв за руки, поражённо замер, глядя в нечеловечески прекрасное лицо юной девушки.

— Матка боска! — невольно вырвалось у него. — Кто Вы такая?

И тогда произошло нечто странное. Отступив на шаг, девушка вдруг опустилась перед ним на колени и, смиренно склонив голову, произнесла нараспев:

— Сонами-сонам, Ае Рай-ин-Рай вэйт Ганье райтан Таятан Реази Вистанио таноэль Малосье аде и эд Литосо Южи. Аи райдиэль Риезель Реази Вестаньо сентано Ами Кого румит ае.

Потеряв дар речи, Михаэль ошарашено глядел на коленопреклоненную фигурку. И пока он лихорадочно пытался определить, к какой группе относится язык, девушка подняла голову, и на миг на её лице отразилось ликование хищницы.

— Ведь Вы не поняли ни слова из того, что я сказала. Не так ли, месье? — мягко спросила она с полуутвердительной интонацией.

— Увы, мадмуазель. Может быть, Вы подскажете, что все это значит?

Не приняв помощи Михаэля, девушка легко поднялась на ноги и сама взяла его под руку.

— Если не затруднит, зовите меня Эльжбетой, месье. Из двух имен оно мне больше нравится.

Внезапно она остановилась и испытующе заглянула Михаэлю в глаза.