Энтони Варенберг - Наследие мертвых

Положительно, Джахель была не только умна, но и обладала способностью мыслить весьма необычно.

— И ты полагаешь, что мои противники были неопытны или слишком жестоки, потому что я много раз бывал ранен, но при том не смертельно?

— Может быть.

— Джахель, побеждает тот, кто более уверен в себе, сильнее и быстрее в реакции, — как мог, объяснил ей Конан.

— Наверное, у тебя было много… — она замолчала, споткнувшись на слове, которое хотела произнести.

— Врагов? — помог ей киммериец.

— Женщин, — решилась Джахель. — Ты сильный и добрый. Тебя должны любить самые лучшие женщины. Почему же ты до сих пор не выбрал среди них ту, которая могла бы стать твоей женой и родить тебе детей?

— Совсем спятила, — развел руками Контур. — Остановит кто-нибудь это несносное создание или нет?! Джахель, ты что, не понимаешь пределов, за которые не следует переступать?

— Пусть говорит, — ледяным тоном произнесла Дара, глядя на дочь так, что если бы у камня могли быть глаза, то они бы примерно такими и были. — Даже интересно случается узнать, на что способны окружающие тебя люди. Особенно если прежде и не подозревал за ними некоторых-талантов.

Конан, несколько сбитый с толку, между тем обдумывал вопрос Джахель.

— Наверное, я не слишком хорош для семейной жизни на одном месте, — наконец сказал он. — Я много времени провожу в странствиях, и примерный супруг из меня не получится.

— Она могла бы путешествовать вместе с тобой, — тут же парировала Джахель.

— Но женщины привязываются к дому, такова уж их природа. Всю жизнь проводить в пути не их стезя.

— Кошки привязываются к дому, — Джахель зашла уже слишком далеко, чтобы отступать. — А женщина, которая любит, готова разделить со своим избранником любую судьбу. Все, что ей нужно, — это быть там, где он.

— Если ты так считаешь и сумеешь сохранить свою уверенность и в будущем, полагаю, мужчине, которому ты отдашь свое сердце, очень повезет, — одобрил Конан. — Верность и мужество — достойные качества, их трудно переоценить.

Произнося это, он смотрел на Дару, и та ответила ему благодарным взглядом. Кажется, варвар сумел достаточно красиво разрешить неловкую ситуацию, созданную Джахель.

— И меня не удивляет, что ты так рассуждаешь, — добавил он. — Имея перед глазами пример своей матери, странно было бы тебе мыслить иначе. Дара, ты можешь гордиться тем, что воспитала прекрасную дочь.

— У него нет жены, но есть я, — вдруг заявил Райбер. — Я — его семья, ведь правда, Конан?

— Ну да, пожалуй, — подтвердил киммериец. — Я вернулся именно за тобой, чтобы забрать тебя в Нумалию. Что скажешь?

— Здорово! — в восторге завопил Райбер. — Но… как же… Элай… и все? — тут же вспомнил он.

Почти всю свою коротенькую жизнь Райбер провел в одиночестве, в обществе одной лишь Ирьолы, и не было ничего удивительного в том, что теперь, когда он впервые обрел приятеля, это было для него чрезвычайно новым, захватывающим и ценным. Хотя по возрасту он и был старше Элая, зато по опыту обычной, нормальной жизнь тот, безусловно, значительно превосходил его.

Глаза Элая округлились и стремительно наполнились слезами.

— Я не хочу, чтобы Райбер от нас уходил, — он вцепился в своего друга мертвой хваткой. — Мама сказала, он может жить с нами!

Теперь мальчишки ревели вдвоем.

Конан мысленно возблагодарил небеса за то, что у него нет детей. В подобной ситуации он чувствовал себя беспомощным идиотом.

— Мы еще ничего не решили окончательно, — спокойно сказала Дара. — Не о чем рыдать. Джахель, если ты уже все на сегодня успела высказать, сделай милость — уведи детей и займи их чем-нибудь.

Девочка немедленно подчинилась. Контур, пробормотав нечто невразумительное, тоже поспешил уйти. Оставшись с Дарой наедине, Конан сказал:

— Даже не думай, что я оставлю его здесь.

— Даже не думай, что я позволю увести ребенка одни демоны знают, куда, — в тон ему твердо возразила Дара. — Даже если в нем есть некая колдовская сила, в первую очередь Райбер — дитя, которому нужна семья, и…

Она не успела договорить, и неизвестно, чем бы закончился спор, прерванный появлением Донала Ога.

— Отец, — воскликнула Дара, — что случилось?

— Разве должно случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы я мог навестить свою дочь и внуков? — удивился тот, подходя к ней и усаживаясь рядом.

— Разумеется, нет, но…

— Ладно, ладно. Ты все еще дуешься на меня за то, что я отправил Тариэля с поручением в Нумалию? Напрасно. Уверяю тебя, он скоро вернется. Ему пойдет только на пользу немного отдохнуть от твоей опеки, дорогая! Объятия женщины прекрасны, главное, не упустить момент, когда они становятся удушающими… Конан, а как вышло, что ты здесь? Разве ты не уехал вместе с Тариэлем, или я что-то путаю?

— Мне пришлось ненадолго вернуться, — объяснил варвар, — но я вскоре намерен вновь покинуть Бельверус и присоединиться к нему.

— И я усматриваю в этом волю богов, — Донал Or улыбался, однако Конан видел, насколько тот серьезен — глаза его оставались настороженными и суровыми. — Нам придется кое о чем поговорить, киммериец, и полагаю, мы никого не станем утомлять этой беседой.

— Ты ничего не ешь, отец, — заметила Дара, ибо Донал Ог действительно не притронулся к пище. — Выпей хотя бы вина.

— Спасибо, дорогая, может быть, позже, — он поднялся, жестом приглашая Конана следовать за собой.

Оставшись с киммерийцем наедине, Донал Ог сразу перешел к делу.

— Я собирался послать гонца в Нумалию следом за вами, но, по счастью, ты здесь и собираешься туда вернуться. Как скоро? Возможно ли, чтобы ты отправился нынче же? Ты не находишься в моем подчинении, я не могу тебе приказывать, поэтому спрашиваю.

— Многое зависит от того, чего ты от меня хочешь, — сказал Конан. — Насколько я понимаю, произошло нечто, требующее особенной срочности?

— Да, не произошло, но выяснилось. Одно время, уже довольно давно, я знавал некоего Амальрика, стоявшего во главе Ордена Черного Ястреба, — произнес Донал Ог. — Он не состоял на службе в тайной охране, да и я тогда еще не был ее главой, однако, человек этот посвятил свою жизнь уничтожению колдунов, как и я. Пожалуй, во всем остальном между нами не было ничего общего. Ну, да я не стану вдаваться в ненужные подробности, скажу лишь, что Амальрик в своих весьма подробных записях, каковые вел постоянно, упоминал о некоем Ордене Воплощения…

— Я слышал о нем от Тариэля, — подтвердил Конан. — Покойный Хэм в своих последних донесениях…

— Да, — прервал его Донал Ог. — Но в записях Амальрика названы некоторые имена, которые могут быть весьма полезны в поисках убийц. Я не сразу обратил на них внимание, ибо Амальрик зашифровал многие сведения в форме легенды, и только вчера, перечитывая ее, я многое понял. В Нумалии живет некий князь Гаал, неистовый собиратель древних предметов искусства, в том числе тавол. Так вот, предки его были торговцами, которые вели дела с Барахскими островами, и, в частности, с Тиаром, погибшим до последнего человека во время извержения вулкана. Амальрик предположил, что сей князь, вероятно, является владельцем магической реликвии, предмета, дарующего ему особые возможности, и имеет отношение к Ордену Воплощения, в основном благодаря этой реликвии. Там также шла речь о демоне, именуемом Вундвормом, и человеческих жертвоприношениях. Признаться, Амальрик, в отличие от меня, искренне верил в существование и силу демонов. Я же полагаю их скорее плодом человеческого воображения, во всяком случае, в большинстве своем. Но это дела не меняет. Демону или только его образу приносятся кровавые жертвы, результат один. Думаю, имя Гаала должно стать известным Тариэлю. Видишь ли, киммериец, муж моей дочери в глубине души очень неплохой человек, и я не желаю ему поражения или какого бы то ни было зла, клянусь. Сам Тариэль может думать обо мне все что угодно, но я высоко ценю и по-своему люблю его, хотя мне жаль, что он недолго состоял у меня на службе, прежде чем жениться на Даре. Я не успел научить его дисциплине и разумному повиновению. Он из тех, кто нуждается в жестком управлении, точно норовистый конь, коему порой необходима бывает плеть… так вот, сведения, которые оставил Амальрик, должны помочь Тариэлю сузить круг поисков и в то же время быть очень осторожным.