Веда Талагаева - Нехоженая земля

- Есть еще неприятность, госпожа, похуже смерти Артофа, - смущенно глядя в пол, добавил Рюадар, - Когда дракон садился на землю в лесу Забвения, он ударил хвостом и разрушил мостик через сухой ручей.

- Дверь уничтожена? - возмущенно воскликнула госпожа, - Да это неслыханно! Ну да ничего, это лишь отсрочит мою встречу с нужной мне вещью, но не более. Мои гонцы прибудут за мальчишкой чуть позже, чем я рассчитывала, а до тех пор пусть он побудет в замке. Береги его пуще глаза, ты отвечаешь за него головой.

Гоблин поклонился.

- Хорошо, госпожа. Есть у меня и приятный сюрприз. Мои гоблины взяли в плен воина Крылатого Льва, возвращавшегося из похода на юг. Он ехал обратно в Занбаар, чтобы исполнить какое-то важное поручение короля Кальдиена. Возможно, он тебе пригодится.

- Возможно, - кивнула госпожа, - Ты слишком умен для гоблина, Рюадар. Выжми из воина все, что он знает о планах Кальдиена. Этот хитрец-король может помешать моим замыслам. Когда воин заговорит, убей его. И жди моих гонцов.

Рюадар низко поклонился, а когда выпрямился, Темная госпожа исчезла из зеркала. Гоблин со злостью сплюнул на пол. Проклятая ведьма! Артоф погиб, а ей хоть бы что. Так бы могло быть и с ним самим. О, если бы только она не внушала такой непреодолимый, обессиливающий ужас! Как трудно противостоять той, один взгляд на которую, кажется, отнимает полжизни. Рюадар подошел к камину и снял с грубо выложенной из камня каминной полки колокольчик. Он позвонил, и вошли два гоблина.

- Давайте-ка сюда этого человека из Занбаара. Пора ему побеседовать со мной, - сказал Рюадар.

Нестерпимо яркий свет бил в глаза, даже сквозь опущенные веки и причинял боль во всем теле. Вернигор сразу понял, что не умер. И свет, и боль были знаками жизни. Он заставил себя приоткрыть один глаз и увидел, что лежит на широкой постели с витыми дубовыми столбиками по углам, укрытый одеялом и весь перебинтованный. "Я думал, после таких ранений не выживают", - хотел сказать Вернигор, но не смог пошевелить языком. У постели сидел кто-то в светло-коричневой куртке с блестящими пуговицами, печально склонив кудрявую лохматую голову. Щурясь от яркого солнца, льющегося в узкое окно комнаты, Вернигор с трудом узнал Юна.

- Он очнулся! - вдруг вскочив, заорал маленький чародей, - Он смотрит на меня! Правда, одним глазом, но смотрит! Тарилор! Орн! Нок! Кадо! Ко-от!

В ушах у Вернигора зазвенело от этих воплей, и он был даже рад тому, что Юн выбежал из комнаты. Не успел он выскочить за дверь, как в противоположной стене открылась другая дверь, и быстро вошел Кадо.

- Хвала солнцу и звездам! - обрадовался он, едва взглянув на Вернигора, - Просто чудеса в решете: еще вечером выглядел совсем как покойник, а с утра уже открыл глаза.

Вернигор в самом деле чувствовал, что прежние силы возвращаются к нему, и даже мог приказать им, чтобы они возвращались быстрее. Собрав волю в кулак, он открыл второй глаз и сел.

- Где Элиа? - первым делом спросил он.

По простому открытому лицу Кадо пробежала тень.

- Его взяли в плен гоблины, которые чуть не убили тебя, - тихо проговорил мальчик, - Он за рекой, в замке Марал.

- Как я спасся? - это был второй вопрос, интересовавший Вернигора.

- К нам вернулась Тарилор, и Орн вовремя вспомнил, что ты забыл свой драконий свисток. Он вызвал госпожу Толстушку и полетел в лес. Как раз, чтобы успеть тебя выручить из беды, - объяснил Кадо и с горечью добавил, - Но Элиа он и Тарилор спасти не успели.

Вернигор болезненно поморщился при последних словах мальчика, но не дал чувству вины уложить себя обратно на подушки.

- Ты сказал, он за рекой, - напомнил Вернигор, - А где сейчас мы?

- Замок Меир-на-Трясинках, - ответил Кадо, - Это за лесом Забвения, милях в пяти к югу. Когда Орн и Тарилор подобрали тебя в лесу, нам на помощь пришли жаболюды, которые живут на берегу Лигрейны - Буйной реки. И мы отвезли тебя в Меир, к графу Кваге. Он знает всякие болотные травы и заживляющие отвары да еще пришептывает над ними всякие знахарские заклинания. Это Квага так быстро тебя вылечил своими волшебными средствами. И еще он сказал, что в тебе сидит сила, которая не даст убить тебя так просто, как любого другого смертного. Это правда?

Вернигор торопливо кивнул.

- Далеко ли замок Марал? - спросил он.

- На другом берегу Буйной, - ответил Кадо, - В нем хозяйничают гоблины под началом некоего Рюадара, отъявленного бандита. Они контролируют южный берег, а жаболюды графа Кваги - северный. Два замка стоят почти друг против друга. Марал видно даже с этой башни.

- Покажи, - приказал Вернигор и еще одним усилием воли заставил себя приподняться и спустить ноги с постели.

- Нет, тебе надо лежать! - испугался Кадо, - У тебя такие раны, вдруг они откроются!

- Я должен видеть замок Марал, - повторил Вернигор, оперевшись о спинку стоявшего у постели кресла, и встал, - Помоги мне выйти на башню сейчас же.

- Сумасшедший, - пробормотал Кадо, но послушно подставил свое плечо.

С его помощью Вернигор прошел по комнате. Яркий солнечный свет уже не резал глаза. Жизнь постепенно возвращалась к Вернигору. Возвращалась слабостью и дрожью в мышцах и головокружением, ноющей болью в свежих ранах, но Вернигор старался превозмочь немощь своего тела. Он должен был исправить свою ошибку, должен был помочь Элиа, который так надеялся на него и потому попал в беду. Для этого надо было срочно начать действовать. Поддерживая Вернигора, Кадо провел его по комнате мимо узкого окна к третьей двери. Оказалось, что комната, в которой поместили Вернигора, находится на самом верху одной из башен замка Меир. Две двери вели из нее во внутренние покои, а третья выходила прямо на полукруглую каменную площадку на верхушке башни. Она была огорожена высоким надежным парапетом из серого тесаного камня. Кадо подвел Вернигора поближе к парапету, чтобы он мог сверху осмотреть окрестности. Свежий ветер с реки ударил Вернигору в лицо. Щуря глаза на солнце, он посмотрел вокруг. Серовато-коричневые стены и закругленные башни замка Меир выглядели так, словно были слеплены из глины. Но тем не менее замок жаболюдского сеньора производил впечатление надежной твердыни. Прямо к его стенам со всех сторон подступало вязкое мокрое болото, окруженное торфяниками, а за ним к югу простиралась безрадостная равнина с мелкими холмиками, поросшими жидким лесом из низеньких искривленных деревьев. Среди редколесья виднелась бежавшая с востока на запад широкая река. Ее темные, маслянисто-тягучие воды переливались на солнце, выдавая мощное быстрое течение. Прямо за рекой, чуть наискосок и влево поднимался укрепленный замок с прямоугольными башнями, окруженными острыми зубцами. Его стены были сложены из огромных черно-серых валунов, бойницы смотрели узкими черными щелями, словно злобные глаза великана. Замок казался неприступным. С юга, востока и запада его окружал двойной глубокий ров, а с севера прямо под стенами струились волны реки. Рядом с замком они пенились, рябили, шипели и закручивались в водовороты, готовые затянуть в себя все, что им попадется.