Евгения Гордеева - Все точки над ё...?

— Мы вас чуть-чуть не застали, — вынырнул из прострации Май.

— Тогда понятно, — улыбнулся оборотень и продолжил. — И теми могли быть и другими. Этот ген передаётся не всем. Поэтому в семье могло быть пять или даже десять детей, и лишь один ребёнок был его носителем. Человек мог прожить всю жизнь, так и не узнав о своих скрытых возможностях.

— А как заставить этот ген работать? — во мне проснулся исследовательский азарт.

— Укус, — загадочная улыбка не сходила с лица Волка.

— Что, всё так просто? — не поверила я.

— Ме-э.

На мнение козла уже никто не обращал внимания. Касым вышел из своего укрытия и с любопытством ус-тавился на Волка.

— Конечно, не просто! — оборотень потрепал козла по холке. — Кусать должен оборотень.

— Выходит, легенды не лгут? От укуса оборотня сам становишься оборотнем! — печально подытожила я.

— Только тогда, когда есть такой ген, и ты готов стать оборотнем, — Белый Волк отвёл от Марлы морду Касы-ма, норовящего ущипнуть ту за близлежащую часть тела. — Без этого — никак! На козлов это не распространяется!

— Это ж, сколько народу надо перекусать, что бы выявить одного — единственного кандидата! — я ужаснулась.

— Да никого особо кусать не надо, — развеселился Волк, — это чувствуется.

— Ага, — скептически отозвался Май, кивая на упрямое животное, продолжающее попытки дотянуться до роди-тельницы.

— И Вы сразу почувствовали Марлу? — догадалась я. — Там, в гостинице. Касым, ты что прицепился?

Козёл, не достигнув цели, вернулся к ощипыванию травы, всем своим видом показывая, что не очень то и хо-телось…

— Нет, я почувствовал ещё раньше, что идёт к нам нужная женщина. Поэтому и пришёл на Заставу.

— Ядрёна Матрёна….

— Мама, ты уже… — Андрей не решался взглянуть на мать.

— Ещё нет. Я хочу знать ваше мнение.

— Да? — с надеждой отозвался сын, но, встретившись с взглядом родительницы, понял, что если он не одобрит выбор матери, то сделает её несчастной до конца жизни. — А что это тебе даст, — совсем упавшим голосом поинтере-совался Андрей, — кроме… возможности принимать звериное… волчье обличие?

— После альтерации…, - начал пояснять Волк.

— После чего? — встрепенулась я.

— Альтерация — ритуал изменения, после которого она обретёт вторую, альтернативную сущность, — пояснил Волк, — её организм омолодится, срок жизни значительно увеличится.

— А ещё я смогу иметь… щенков, — щёки Марлы порозовели, и она опустила виноватый взгляд.

Это был аргумент, который Май не смог бы разбить и сотней полновесных доводов «против». Марла, остав-шись вдовой, больше всего сокрушалась, что не родила ещё ребёнка от любимого мужа. Она очень любила детей, и была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что скоро станет бабушкой. А тут выпадает шанс самой родить… щенков.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — тихо сказал Андрей. — Она будет счастлива? — он в упор посмотрел на Белого Волка.

— Будет, — не отводя глаз, пообещал оборотень.

— Погодите, — влезла я, — а каким она будет оборотнем?

— Ты опасаешься, что циклическим? — поинтересовался Волк.

— Опасаюсь!

— Она будет высшим, самоуправляемым оборотнем.

— Получается, цикличные — это низшие оборотни?

— Правильно.

— А у меня тоже есть такой ген? — вдруг поинтересовался Андрей.

— У тебя нет, — успокоил его Белый Волк, — а вот у сына твоего, похоже, есть.

— Успокоил, называется, — нахмурился Май.

— Вы это что, тоже меня нюхали? — возмутилась я.

— Прости, Варя. Не могу же я заткнуть нос.

— И когда альтерация? — обречённым голосом поинтересовался Андрей.

— Завтра, в полночь.

— А кто будет… ну…. кусать? — запинаясь, задала я очередной вопрос и наткнулась на ироничный взгляд Вол-ка.

— Как ты думаешь, кому я могу доверить столь деликатное дело? — усмехнулся он. — Я, конечно!

— Ме-э-э-э! — скептически прокомментировал Касым.

— Деликатное!?… — слегка напряглась я, и в голове у меня зашевелились разные фривольные мысли. — Это ку-да же кусать то надо?

— Да куда угодно, — Волк пожал плечами, — но надо выбрать место, где шрам от укуса будет наименее заметен. Она всё-таки женщина.

— Тонкий шрам на любимой попе…, - запел Май, устремив взгляд в небо, вогнав в краску всех, и себя в том числе, — рваная рана в моей душе, — мужественно завершил он сольную программу.

— Высказался? — Марла укоризненно покачала головой. А потом, не сдержавшись, всё же расхохоталась.

— Дельная мысль, — одобрил Волк, — можно попробовать.

Свекровь, не переставая хохотать, пихнула оборотня в бок и отвела глаза. Видно, представила это занима-тельное зрелище. Мы с мужем тоже представили и заржали во всю мощь молодых глоток. Лишь Белый Волк сохранял невозмутимую физиономию… зажёвывая, рвущуюся улыбку. Кого стеснялся? Все свои…

Марла решила и эту ночь провести в Волчановке. Тем более что было необходимо приготовиться к альтера-ции. Присутствие ближайших родственников приветствовалось.

— Варенька, сынок, пойдёмте с нами, — уговаривала нас Марла. — Там так замечательно! Вам понравится!

— Мама, мы там уже были.

— Я забыла…, конечно, были. Идёмте, а?

— Варь, ты как? — Май был готов уступить просьбам матери.

— Надо Джинни с Рыськой предупредить тогда, — почти согласилась я, — чтоб не искали. Пойду, скажу им.

Я вернулась в дом Дуплянских. Веселье было в самом разгаре. Юдо рассказывал очередную байку из своих путешествий, а Боцман смачно комментировал. Джинни, подперев голову кулачком, заворожено слушала рассказчика. На мои призывные взмахи руками она не обращала никакого внимания. Да и никто не обращал. Я попыталась протол-каться к подруге через гостей, набившихся в горницу, но давалось мне это с большим трудом. Все были настолько поглощены происходящим, что я могла топтаться по их ногам, лезть по их головам, они не обратили бы и на это ника-кого внимания. Жаль, что сделать это мне не позволяло воспитание. Я как раз протискивалась между Бабой Ягой и гномом Додором (и как это он всегда умудряется на гулянке оказаться), когда Яга отвлеклась от рассказа и взяла меня за руку.

— Поговорить надо, — шепнула она мне, легко поднялась и повела обратно на улицу.

— Это срочно? — взмолилась я.

— Раз чародей просил, значит срочно.

— Чародей?

Мы вышли на крыльцо. Ожидавшие меня родственники (чего уж там), с недоумением на нас оглянулись.

— Ты не предупредила Рыську, — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Андрей.

— Нет.

— Это я её задержала, — Яга спустилась во двор. — С ней Всевед побеседовать хочет.

— Всевед?

Это мы сказали хором, в четыре голоса, но с разными интонациями. Андрей — с подозрением, Марла — с непо-ниманием, Я — с удивлением, а Волк — с одобрением.