Веда Талагаева - Потерянная реликвия

- Вот, - изрек Олто, вытирая платочком вспотевший лоб.

- Я же говорил, нам понадобится моя лошадь, - заметил Элиа, окинув взглядом кучу клади.

- И это все его? - воскликнул Ронф.

- Только саквояж, - объяснил малолюдец, - Остальное - подарки.

Ронф тут же кинулся к саквояжу и, не смущаясь присутствием Олто, его жены и дочерей, обыскал его.

- Нет книги, - с досадой проворчал он, кое-как запихнув вещи на место, и закрыл крышку.

- Конечно, нет, - торжествующе ответил Элиа и поклонился хозяину с хозяйкой, - Спасибо за все, нам пора.

- Погодите, мы забыли самое главное, - спохватился Твинклус, - Мой личный подарок за спасение дочери.

- Надеюсь, не очень большой? - встревожился Ронф, покосившись на уже скопившуюся гору подарков.

- Вовсе нет, небольшой сувенир, - успокоил его Олто, - Я пока дал его Бегонии поиграть. Ты не потеряла, детка?

- Нет, - пискнула девочка, пошарила в нагрудном кармашке своего бело-розового платья и вынула какой-то блестящий предмет, занявший всю ее ладошку, - Вот, дядя Элиа.

Она протянула Элиа большую булавку для галстука. Булавка была очень тяжелой. Она была сделана из золота, у нее была золотая головка в виде ромба с фигурно вырезанными краями. Посередине ромба сверкал неграненый, гладко отполированный овальный изумруд.

- Ух ты, какая цацка! - восхитился Ронф и потянулся было к булавке, но Бегония вдруг хлопнула его по руке.

- Это Элиа, - возразила она и приколола булавку к воротнику его куртки.

- Очень красиво, но Гвендаль ведь не носит галстуков, - заметил Элиа.

- Ему она очень понравилась, - довольно заулыбался Олто, - Он просил вас поберечь эту булавку и никогда с ней не расставаться, пока не передадите ее ему в собственные руки. Носите там, куда приколола малышка.

- Ладно, - согласился Элиа.

Одна золотая булавка его не утянет, подумал юноша, а на одежде она будет в большей сохранности, чем в сумке. Может ведь выпасть через дырку в донышке.

Туман скрывал берега, стелился по воде, клубился в воздухе. Последние лучи заката пронизывали его насквозь, превращаясь то ли в золотые нити, то ли в прозрачные струны волшебной арфы. Звуки стихали в тумане, казалось, что к ночи мир постепенно, но неуклонно погружается в густое белое молоко. Когда ладья с Кадо и путешественниками причалила к берегу Туманного острова, их уже ждал ужин, накрытый в круглой комнате со множеством стеклянных дверей. Самой Южной Колдуньи нигде не было, но ее голос, опять звучавший и издалека, и совсем рядом, предложил гостям отужинать и быть как дома. Юн этому несказанно обрадовался и даже не стал задавать голосу вопросов о причине, по которой их пригласили на Нолаву. Нок, изрядно проголодавшийся после длинной поездки по Полуночному лесу, последовал примеру Восточного Колдуна. И только Орн выглядел притихшим и задумчивым. С самой первой минуты прибытия в Нумар он чувствовал смутное беспокойство, от которого ему кусок в горло не лез. Немного поковыряв вилкой отварную баранину, демон потихоньку вышел из-за стола и из комнаты. Внутренние двери круглой комнаты вели в длинный коридор, кончавшийся выходом на веранду. Она опоясывала дом по кругу, со стороны сада была деревянной, в части дома, прилегающей к берегу озера - каменной. Орн вышел на веранду, уже залитую лунным светом. Она нависала прямо над водой. Перила ограждения покрывала причудливая каменная резьба, крышу над верандой поддерживали круглые колонны, увитые сухими стеблями плюща, в каменных вазонах на перилах краснели сухие зимние верески. Орн прошел по мозаичному каменному полу, осыпанному сухими листьями, и подошел к перилам в том месте, где в ограждении была проделана калитка. Калитка вела к лесенке, нижние ступени которой были залиты водой. Озерная вода плескалась о гранит, покрытый трещинами времени, и уходила в туман. В туман уходил и весь пейзаж, окружавший Нолаву. Очертания гор, леса на восточном берегу были размыты белой дымкой. Облокотившись на перила, Орн задумчиво всматривался в эту дымку. В ней мелькнул темный силуэт, и рядом с верандой из тумана выплыла ладья, украшенная деревянной головой лебедя. На корме сидели двое гребцов-древунов, на носу стояла женщина. Она была полностью закутана в широкий белый плащ, а лицо ее скрывал капюшон. Не смотря на это, вид ее не внушал страха, а только благоговейное волнение. Вся фигура женщины, скрытая складками плаща, была подсвечена лунными лучами. Орн понял, что перед ним хозяйка Туманного острова.

- Здравствуй, госпожа, - сказал Орн с поклоном и удивился тому, насколько взволнованно прозвучал собственный голос.

Лица женщины было не видно, но ему казалось, что взгляд, устремленный на него из-под капюшона, пронизывает насквозь.

- Здравствуй, дорогой гость, - голос Южной Колдуньи вблизи прозвучал низко, но благозвучно, - Ты не ужинаешь с остальными?

- Благодарю тебя, - Орн пожал плечами со смущенной улыбкой, - Нет аппетита.

- Тогда, может, прокатишься со мной, Эзельгер? - вопрос Колдуньи прозвучал шутливо, но в нем был скрытый смысл, не ускользнувший от демона.

Орн согласно кивнул. Ладья причалила к лестнице, и Колдунья протянула Орну руку. Орн вошел в ладью, даже не качнувшись, показав тем, что умеет удерживать равновесие, как опытный воин. Дотронуться до руки Колдуньи он не решился.

- Сядь там, - мягко, но властно распорядилась чародейка, указав на скамью на носу ладьи.

Сама она заняла место на корме, и ладья отчалила от берега. Весла в суковатых ручищах древунов двигались совсем беззвучно, неслышно увлекая ладью все дальше и дальше в туман. Вскоре она отошла далеко от берега. Колдунья хранила молчание, Орн тоже молчал, не отрывая от чародейки глаз. Лица ее по-прежнему не было видно, но демон чувствовал, что Колдунья тоже испытующе смотрит на него. Наконец, ладья вышла на самую середину озера и остановилась.

- Ты приехал издалека, Эзельгер? - спросила тут Колдунья.

- Да, можно и так сказать, - опустив глаза, согласился Орн.

- И не жалеешь, что вернулся? - молвила чародейка.

Ее голос стал таким же испытующим, как ее взгляд.

- Нет, не жалею, - твердо ответил Орн, - Я давно это решил и рад, что смог, наконец, исполнить свое решение.

Колдунья кивнула головой, выслушав его ответ.

- Ты, верно, хочешь знать, почему ты здесь? - спросила она, - Я видела тебя в шаре несколько дней тому назад. Признаюсь, что беспокоилась из-за твоего появления. Поэтому и должна была тебя увидеть. Теперь, увидев тебя, поглядев тебе в глаза, я поняла, что беспокойство было напрасным.

Орн по-прежнему сидел, опустив взгляд. Недосказанность, витавшая в воздухе, тяготила его.

- Вы ведь знаете, кто я? - набравшись смелости, спросил он, наконец.

Колдунья кивнула.

- Но больше никто не должен этого знать, - сказала она, - И так слишком многим известно о тебе. Они не выдадут, но для всех остальных твое возвращение должно остаться тайной. Я еще не знаю почему. Но я предчувствую впереди перемены, ожидающие нас. И ты часть их. Обещай, что до срока ты себя ничем не выдашь.