Марина Дяченко - Привратник

— Это безвкусица, Ушан, — вещал мой хозяин, отбрасывая очередную обглоданную кость. — К тому же, клянусь канарейкой, всё это собрание монстров никак не соответствует твоему темпераменту. Подай соус, Дамир.

Великий Волшебник напряжённо хихикал.

— Действительная ценность всех этих образцов невелика, — продолжал менторствовать Ларт. — Это что, маслины? — он заглянул в очередную тарелку.

За окнами бушевала непогода. Мы слушали завывания ветра, жмурясь на огонь камина.

Наконец Великий Волшебник стал проявлять признаки нетерпения:

— Могу я узнать… Я так рад видеть вас, добрый господин Легиар, осмелюсь сказать, дорогой Ларт, что позабыл спросить, так сказать, о цели…

Ларт заинтересованно его разглядывал, и не думая приходить на помощь.

— Гм… Должен сказать вам, дорогой Ларт, что если вы намерены предъявить, так сказать, требование… то я готов подтвердить свои вассальские обязательства сразу и не оспаривая.

— Ты же вассал Орвина, — холодно напомнил мой хозяин.

Великий Волшебник на минуту растерялся, пошлёпал губами и наконец пробормотал:

— Орвин уехал… Я полагал, что ваш визит, так сказать, следствие…

Ларт отодвинул тарелку:

— Так-так… А если Орвин вернётся?

Великий Волшебник съёжился.

— Вы не хуже меня знаете, господин Легиар, что он не вернётся… Он был очень храбрый, Орвин… Пока не поверил этой безумной книжке. Всё твердил про Третью Силу…

Ларт подался вперёд:

— Что такое Третья Сила, Ушан?

— Не знаю, господин Легиар. Мне кажется, это бред, который преследует Орвина…

— Ты что же, считаешь Орвина сумасшедшим?

— Да… Нет… Не смотрите так, господин Легиар. Я плохой маг, я перед вами беззащитен. Но я честный человек…

— Честный человек?! Скажи, Ушан, если явится кто-то сильнее меня, ты так же быстро предложишь ему себя в качестве вассала?

У Великого Волшебника прыгали губы:

— Мои змеи и мои нетопыри не защитят меня… Мой замок стар, сам я слаб… Что же мне делать, господин Легиар?!

Ларт вздохнул и отвернулся. Великий Волшебник тяжело опустился в кресло. Его покатые плечи вздрагивали.

Стало тихо. Выл ветер за толстыми стенами да трещали дрова в камине. Ларт смотрел в огонь.

— Я не прав, Ушан, — сказал он наконец. — Прости. Где мы сможем переночевать?

Лицо Великого Волшебника немного просветлело:

— Я велел приготовить комнаты… Чем я ещё могу быть полезен, господин Легиар?

— Нам понадобятся лошади. Мы возвращаемся домой.

…Таверна называлась «Щит и копьё», хотя ни один из её посетителей сроду не держал в руках ни того, ни другого. Самым воинственным человеком в округе был Угл, отставной солдат на деревяшке. В былые времена его превосходила боевитостью матушка Регалар, жена трактирщика, но она вот уже три года как умерла, и с тех пор старик Регалар с племянницей управлялись вдвоём. Постояльцы в гостинице были редкостью, зато каждый вечер обеденный зал заполнялся окрестными фермерами — трактирщик давно бы разбогател, если бы не пагубная привычка давать в долг.

Было довольно рано, посетители едва начинали собираться, но старый Угл, завсегдатай, восседал уже на своём обычном месте, у стойки, и шумно приветствовал каждого нового гостя. Регалар гремел посудой на кухне, а его юная племянница бегала с кружками пива на маленьком подносе.

— А! — скрипел вояка Угл. — Вот и старина Крот! Самое время промочить глотку! — или: — А вот и Виль, глядите-ка! — и через минуту: — Ага, и Крокус явился! Ну и денёк сегодня выдался, верно? Лина, пива!

Розовощёкая веснушчатая Лина бухнула перед ним на стол огромную, в белой шапке пены, янтарную кружку. Он привычным жестом потрепал девушку по щеке.

Трактирщик вышел, чтобы поприветствовать гостей, и снова вернулся к очагу. Зал наполнялся; голоса сливались в нестройный гул. Говорили в основном о видах на урожай, да ещё опасливо пересказывали слухи о банде разбойников, якобы объявившейся в округе. Подвыпивший Угл, подозвав Лину, туманно рассуждал о смотринах и женихах. Та слушала, залившись краской. В это время хлопнула дверь.

— А вот и… — привычно начал, обернувшись, Угл, и вдруг запнулся. Он не мог опознать человека, стоящего у входа, а такое случалось с ним нечасто и само по себе уже было событием.

Будто уловив фальшивую ноту в слаженной песне, собравшиеся по очереди замолчали и обернулись к дверям.

Вошедший был молодой мужчина в простой запылённой одежде, с котомкой за плечами и широкополой шляпой в опущенной руке. Никто из сидящих в зале никогда его не видел.

— Вишь, как, — прервал наконец Угл неловкое молчание. — Входите, молодой господин, поскольку тут собралась достойная компания. Лина!

Шум возобновился, правда, несколько тише, чем до этого. Девушка усадила гостя за единственный свободный столик. Тот положил рядом котомку, сверху бросил шляпу и устало вытянул ноги.

Со всех сторон его изучали. Любопытные взгляды разгуливали по прохудившимся сапогам, видавшей виды куртке и дырявой котомке. В лицо незнакомцу, однако, смотреть избегали, будто стесняясь.

Ни о чём не спрашивая, Лина поставила перед посетителем тарелку бараньего жаркого и кружку пива.

— Спасибо, милая девушка, — проронил незнакомец.

Лина вернулась за стойку, так и сяк повторяя про себя его слова.

После того, как пришелец был рассмотрен, изучен и перемыт по косточкам, разговоры за столами вернулись в обычное русло. Лина отправилась на кухню к трактирщику.

— Папаша, — так она обычно звала своего дядю, — папаша, там чужой человек. Одет по-простому, а лицо как у господина. Я подала ему, а он назвал меня «милой девушкой».

— Хм… А расплатиться он сумеет? — поинтересовался трактирщик и, влекомый любопытством, направился в обеденный зал.

Незнакомец расправился с содержимым тарелки и явно повеселел. Поднявшись навстречу Лине, он вдруг отвесил церемонный поклон, так что та смутилась:

— Милая девушка, вы спасли меня от голодной смерти. У вас не будет повода сомневаться в моей благодарности, — объявил он торжественно и вытрусил из тощего кошелька несколько медных монет.

«Ишь, ты», — подумал старый Угл.

«Как он говорит!» — подумала Лина.

«Беден, как крыса», — подумал трактирщик и решительно шагнул вперёд:

— А позвольте узнать, мой господин, какая такая надобность привела вас, человека нового, незнакомого, в наши заброшенные и ничем не примечательные края?

Незнакомец обнажил вдруг в улыбке два ряда блестящих зубов:

— Рад, что моя персона заинтересовала вас, добрый трактирщик… Я — путешественник и знаменитый охотник за бабочками, но иногда не прочь наняться на работу… Дрова колоть, воду носить, детей нянчить, шить, мастерить, играть на музыкальных инструментах… Не надо? — он вопросительным взглядом окинул примолкших гостей.