Евгения Витушко - Драконий оборотень

— Чтоб тебя разорвало, ведьма проклятая… — зло пробормотала лавочница, отдувая со лба растрепанную челку и без удовольствия рассматривая наполовину оторванный рукав платья. — Мало у меня было без тебя проблем, так теперь, полюбуйся-ка, вообще на улицу носа не высунешь. На кой ляд колдовать-то берешься, коли не умеешь, дуреха окаянная?!

— Сама такая, — раздраженно отозвалась я, печально обозревая остатки и без того видавшей виды рубахи. Наспех произнесенное заклинание кое-как залатало дыры, однако привлекательности потрепанной одежке отнюдь не прибавило. — Во-первых, я тебя честно предупреждала со мной не связываться. А во-вторых, в зеркало на себя сначала посмотри, а потом ругайся.

Булочница перестала сердито шипеть и настороженно впилась в меня взглядом, явно ожидая очередного подвоха. Потом осторожно подняла руку и робко коснулась пальцами щеки — гладкой розовой щечки — с которой мне, все-таки, удалось частично соскоблить коросту старой пятнистой кожи. Кое-где на лице еще оставались жесткие коричневые чешуйки, но их легко можно было бы смыть водой. На лице девушки отразилась растерянность.

Я с трудом поднялась на ноги, обошла прилавок и заглянула на полки. Нашла полированный медный поднос и толкнула его ногой по полу в сторону пекарши. Та медленно подняла его с пола, все еще не сводя с меня глаз, неуверенно подержала в руках, и наконец опасливо заглянула в его гладкую красноватую поверхность. Несколько минут в лавке царила напряженная тишина, а потом булочница неожиданно тихо расплакалась.

Я растерялась.

— Эй! Ну, ты что? По-моему, очень даже неплохо получилось…

Лишенное прежних уродливых веснушек личико пекарши неожиданно оказалось на удивление симпатичным. Теперь, когда взгляд не отвлекали жуткие коричневые пятна, стали лучше видны золотисто-рыжие волосы и ясные голубые глаза. Лет булочнице, с виду, было не намного больше, чем мне — в крайнем случае, где-то около двадцати пяти.

Не обращая никакого внимания на мои робкие увещевания, девушка продолжала истерически всхлипывать, все еще не выпуская из рук подноса. Судя по всему, двойная смена образа в течение последних десяти минут оказалась для ее нервов чересчур большим испытанием. В конце концов, я махнула на нее рукой, устроилась поудобнее на полу в своем уголке, и принялась ждать, когда буря эмоций пойдет на убыль естественным путем.

Вот, в такой вот дождливой обстановке нас и застали мои спутники.

— Да, Мирра, — философски изрек Сев, поднимая меня с пола и внимательно изучая мою расцарапанную физиономию, пока двое других даргов извлекали из угла заплаканную хозяйку булочной. — Я был уверен, что уж тут-то смогу оставить тебя одну без опасений… Но, судя по всему, — он достал из кармана куртки измятый носовой платок и протянул его мне, — ты умеешь находить себе приключения в любой обстановке.

Остаток дня прошел в теплой дружественной атмосфере.

Новоприобретенная привлекательность лавочницы не осталась незамеченной. За ужином мои спутники без конца смеялись и шутили, наперебой оказывая похорошевшей и раскрасневшейся от удовольствия девушке маленькие знаки внимания. Разумеется, барышня не могла остаться к ним равнодушной, и по мере приближения ночи мне все чаще приходила в голову мысль, что одно из гостевых спальных мест сегодня вполне может оказаться лишним. Поймав в очередной раз выразительный взгляд, адресованный девушкой сереброволосому оборотню, я с трудом подавила желание вернуть все ее веснушки на прежнее место и с удвоенной энергией занялась содержимым своей тарелки.

Спала я в эту ночь плохо. Что-то смутное и белесое снова колыхалось передо мной в тумане, и призрачный голос вновь и вновь настойчиво звал меня по имени. Перед самым пробуждением мне приснилось, что мы снова сражаемся с Егерями в самой чаще Фэрр-эль-Дриива. Рыжеволосая чародейка в моем сне почему-то была поразительно похожа на булочницу. Она швырнула в меня боевым импульсом, и тот врезался мне прямо в грудь, с шипением прожигая грудную клетку насквозь. Я подскочила на кровати со вскриком… и проснулась.

За окном только-только начинал разгораться рассвет, солнце робко показывало свои первые лучи из-за окутанных ночным сумраком остроконечных крыш домов. Рано. Спать бы еще да спать. Рухнув обратно на подушку, я закрыла глаза и усилием воли попыталась снова заснуть. Ощущение жжения в груди по-прежнему не исчезало. Я снова села, энергично тряхнув пару раз головой, чтоб скорее прийти в себя, и машинально коснулась пальцами солнечного сплетения.

Серебряная ладанка Йана пылала жаром!

Осторожно потянув за цепочку, я вытащила медальон поверх рубахи и внимательно оглядела его. Ого… Было похоже на то, что кузнец тоже находится где-то в Веллине, может быть, даже всего в паре-тройке верст от меня.

Торопливо выскользнув из-под одеяла, я начала потихоньку одеваться.

Выйдя из крошечной каморки, выделенной мне хозяйкой в единоличное пользование, я на цыпочках прошла через длинную узкую комнату, где на лавках было постелено оборотням. Украдкой скосила глаза на место Сева и, не удержавшись, досадливо скрипнула зубами.

Лавка была пуста.

Не то, что бы это было таким уж большим сюрпризом для меня. Я невольно вспомнила томные взгляды, которыми булочница щедро одаривала сереброволосого оборотня за ужином. Было бы странно, если бы он истолковал эти авансы иначе, чем любой другой нормальный мужчина. Однако, по какой-то непонятной причине, настроение мое все же испортилось. Не оглядываясь больше назад, я бесшумно, почти бегом, пересекла лавочку-пекарню и решительно сдвинула засов на входной двери.

Улица перед булочной была еще практически безлюдной. Пара сонных торговцев вяло шли открывать свои лавки, горожанка с пустой корзинкой неспешно брела на утренний рынок, а с соседней улицы доносилось приглушенное эхо шагов городской стражи, совершающей свой последний на сегодня ночной обход. После дневного столпотворения такое спокойствие и тишина казались почти нереальными.

Дойдя до первого поворота, я остановилась, сняла с шеи медальон и, зажав его в ладони, быстро восстановила в памяти заклинание поиска.

— Далеко собралась? — тихо прозвучал за моей спиной насквозь знакомый вкрадчивый баритон.

Подскочив от неожиданности, я невольно сбилась с ритма и резко обернулась, тут же наткнувшись на язвительный серый прищур. Сев стоял позади меня, скрестив руки на груди и глядя на меня с таким выражением, словно я стащила у него последнюю пару сапог и теперь втихаря собираюсь сбыть их старьевщику. Над плечом оборотня возвышалась черная рукоять меча в заплечных ножнах.

— Мирра, жизнь тебя, вообще, хоть чему-нибудь учит? — ровно поинтересовался он у меня. Тон его откровенно не сочетался с задумчивым выражением глаз. Я бы даже, пожалуй, предположила, что в этот самый момент он отчаянно борется с соблазном отвесить мне вполне заслуженную затрещину.