Андрей Чернецов - Хлопотный выигрыш

Тарикка выпустила струйку дыма и безмолвно смотрела на неё.

— Все так, — глухо ответила она. — Ты дашь мне время бежать, госпожа нарка?

— Расскажи, как вы все оказались замешаны в этом мерзком деле? — попросила, мягко улыбнувшись Лерна.

Тарикка вздохнула, видимо поняв, что ей ничего не грозит.

— Когда-то, — заговорила она, — я работала поварихой на железной дороге транспортной компании "Золотой парус", единственной железнодорожной компании в старой Каруле. А попасть туда мне, скажу, было непросто. За то, чтобы меня взяли на работу, мне пришлось отдать управляющему поездом кольцо моей покойной матушки, да еще все, что скопила за два года работы в харчевне старой мымры, моей тетки, а приходилось мне там заниматься не только кухонными делами. Ну вот… Мы как-то раз везли пассажиров в Риггинд, и это были Светлый Посланец и его последователи. Их только что изгнали из очередного города тамошние тупые синдики, вот они и отправились в другой. И когда мы добрались до Риггинда, я ушла с ними. Бросила домик, который мне подарила компания возле путей, шумный, но свой, бросила жениха — мастера парусов, бросила светившую мне должность старшей поварихи вагона-ресторана… Вот такая вот дура была… — она рассмеялась каркающим смешком.

— Светлый обратил тебя в свою веру? — спросила Лерна.

Тарикка помотала головой, устремив взгляд куда-то вдаль, и пожала плечами.

— Можно сказать и так, хотя дело посложнее будет… Он просто позвал меня за собой, я вдруг поняла, что должна идти. Скажу просто — если бы он попросил меня броситься с высокой башни, я бы сделала даже это. Ты никогда не видела, не слышала его, мистрис Лерна, а то бы поняла. У него был удивительный дар позволять людям чувствовать себя чистыми… Он не просто имел святость — он мог одарить ей любого и одарял. Просто, не прося ничего взамен. Если ты хочешь знать, да, я была с ним, как и все наши женщины, и не только женщины… И с ним у меня было такое чувство, будто мне прощено все дурное, что я успела натворить… Я ведь, как было сказано, не сразу попала на железную дорогу, было всякое в юности, — она грустно улыбнулась. — Но с ним я поняла… Я поняла, что любовь — нечто большее, чем перепихон в подворотнях. Нас было человек триста, потом — больше… Но мы держались вместе — несколько юношей и девушек из знатных семейств, я, пара бродяг, одна девушка-певица, Рина, и еще Римад, наш казначей, он приходился Посланцу каким-то родственником и следовал за ним потому, что мог обделывать всякие делишки. Все, и даже Римад, были великолепные ребята, не то, что тупые лавочники, которые норовили вдали от своих толстых жен затащить меня в купе за пару монет.

Наверное, там собрались самые чистые люди на всю старую и трижды проклятую Карулу — кому было тесно в этой мерзкой жизни. Я сошлась с травником-дроу, Миз'зримом, он тоже ушел от своих, потому что осмелился лечить бедняков задаром. Любила ли я его по-настоящему, не знаю… Тогда мне казалось, что я его люблю, тем более, что дроу очень даже ничего в постели, а мой к тому же был сногсшибательно красив. Но Пророка я любила сильнее. Когда к нам примкнул Линтон Равди, он предложил всем поселиться во владениях его семейства. Линтон… он был уже другим, не таким, как старые сеньоры. Его тошнило от этой древней дикости и тупого самодовольства. И вот мы отправились туда… И нас стало уже больше тысячи. Я родила Миз'зриму ребенка… Я никогда не думала до того о материнстве, но любила его, а уж отец просто души в нем не чаял. Вот так мы и жили, нас становилось все больше, и мы даже стали думать, что сумеем если не переделать этот дерьмовый мир, то хотя бы показать, что можно жить по-другому… В день, когда появились головорезы капитана Буэно, нашему сыночку как раз исполнилось три годика… — Тарикка запнулась, смахивая слезу.

— Если тебе больно, ма' ло, можешь не рассказывать дальше, — вставила эльфинарка, ощутив давно забытое чувство кома, подступившего к горлу.

— И не буду, до сих пор не могу… — повариха вытерла глаза косынкой. — Во время побоища граната разнесла стену сада, и я тут же кинулась в пролом, как безумная, и многие другие тоже. На бегу я обернулась и увидела, как падает Миз'зрим с простреленной головой… За ним бежал Римад и тащил на руках Рину. Она была любимицей Пророка, потому что он считал ее провидицей. У Рины как раз начались схватки. Надо же было ее ребенку выбрать именно этот час для своего рождения! Римад, Рина и я сумели выбраться живыми. Нам удалось отползти подальше от побоища, и к вечеру мы были в безопасности. Что стало с остальными, я не знаю. В ту ночь Рина родила девочку.

— Орветт? — спросила Лерна.

Кухарка кивнула.

— Дней десять мы прятались в лесу, рыдали в три ручья и ломали голову над тем, что делать дальше. В конце концов, Римад решил, что лучше всего сдаться на милость властям. Мы же не знали, как погиб Линтон, и какую клятву принес его безумный отец, ну и в конце концов никаких законов не нарушали. А Римад еще и никогда особенно не верил в учение Светлого Посланца…

Они с Риной пошли в Риггинд и сдались. Чем это закончилось, ты знаешь. Только девочка чудом осталась в живых.

— А почему ты не пошли с ними?

— Не хотела отрекаться от той жизни, я ведь только тогда почуяла себя человеком по настоящему, — ответила Тарикка. — К тому же я должна была подумать о своем малыше… Ты видишь — на дроу и местисов и сейчас в Риолле смотрят косо. Ну… Вот и все. Я спустилась с горы, отдала детей — сына в храм Ниссы, а девочку — в Ревиманское аббатство. Когда все немного поутихло, я сменила имя и нанялась стряпать в передвижную харчевню… Работа была знакомая, а постоянные переезды с места на место были делом привычным — я же бывшая железнодорожница… К тому же это было мне только на руку. Я сумела выяснить, как Риггиндские власти поступили с крошкой Орветт. Очень трогательно, что они дали ей такое имечко, правда? С тех пор я за ней присматриваю в память о ее отце. Потом забрала её из приюта стала потихоньку воспитывать.

"А сын?" — хотела спросить блондинка, и вот только тут поняла, кто является сыном Тарикки.

Послышался звук приближающихся шагов, дверь приоткрылась, и в кухню заглянул лорд Орнигирр.

— Где бы раздобыть что-нибудь от несварения? — спросил он. — Ах, извините, кажется, я помешал серьезному разговору.

— Очень серьезному, — кивнула Антео.

— Я так и думал, что рано или поздно у вас дойдет дело до подобной беседы, — он придвинул табуретку и сел за стол. — Могу ли я со всем почтением предположить, что никто не станет принимать опрометчивых решений? Даже если по какому-нибудь глупому стечению обстоятельств кому-то пришлось… ну, скажем, прикончить какого-нибудь нехорошего человека. Должен сказать, что я видел вещи куда хуже. Вы не можете представить, что творится в благородных домах Туманного Берега.