Эндрю Оффут - Железные лорды

Вокруг белого пламенного круга вращались четыре сферы. Нет, пять… Или шесть…

Но его внимание привлекли только четыре; возможно, проводник сделал так, чтобы он видел только их.

Одна сфера была маленькая и красивая, самая удаленная от центрального огненного шара. Кроме нее, вокруг шара вращались, как близнецы, еще две сферы, маленькие и бело-голубые, а одна из них с красными прожилками. Они вращались вместе, описывая концентрические круги. И наконец, еще одна сфера, которую нельзя было назвать бело-голубой. Она была и белая, и голубая. Как и остальные, она описывала окружности вокруг центрального шара.

Джарик подумал, что эти сферы держатся на небе так, будто движутся по невидимой плоскости. Что же заставляет их двигаться? Он не знал. Они вращались и вращались на фоне серого неба по своим концентрическим кругам.

Они напомнили ему Шраллу. Может, и солнце выглядит так же, если к нему подлететь поближе?

Джарик летел и летел.

Он смотрел на движущиеся по орбите жемчужины, которые не смогли сойти со своих предначертанных путей, и вдруг заметил, что их пути пересекаются в двух точках. Он стиснул зубы, ожидая столкновения, но они пролетели совсем близко друг от друга.

Он смотрел, как будто его глаза были прикованы цепью к этим двум сферам.

Он заметил, что они постепенно стали сбиваться со своих орбит. Их движение перестало быть правильным, они уже мчались навстречу друг другу. Языки пламени вырывались из них, как будто эти жемчужины прорвались.

Красная сфера и большая голубая продолжали свое движение, как бы не обращая внимания на своих соседок. Центральный шар горел ровным пламенем, неподвижным и не возмущенным. Жемчужины мчались навстречу друг другу, распухая, как бы готовясь к столкновению.

Они все сближались, и огненная стрела вырвалась из одной из них, прорезала мрак и устремилась к огромной бело-голубой сфере, неспешно вращающейся вокруг желто-белого пламени. Пламя летело, как брошенное копье.

- Так я улетел, и с собой я принес жизнь, хотя я был один на корабле.

Из жемчужины вылетели еще огненные стрелы и упали обратно. Джарик ждал, что Проводник объяснит ему, что это, но в мозгу его ничего не прозвучало. Жемчужины все сближались. Они все мчались навстречу друг другу. И вот они слились.

Нет. Они не слились. Они столкнулись и больше не разъединились.

Ужасное пламя охватило их, и Джарик понял, что это столкнулись две могучие силы. Две сферы столкнулись со страшной силой и уничтожили друг друга, разлетелись на огненные обломки. Но Джарик не слышал ни грохота, ни треска, ни единого звука столкновения. Только в ушах его стоял вопль, жуткий, леденящий кровь вопль. Он понял, что это предсмертный крик биллионов людей. Этот вопль проник в его сердце и душу, как отточенный нож из самой лучшей стали.

- Так умер наш мир. Погиб в столкновении с другим миром.

Слова звучали в мозгу Джарика. Он не видел своего Проводника, хотя знал, что тот здесь. Джарик судорожно стискивал его посох. Знание приходило в его мозг само собой, без помощи слов. Он знал, что погибли два мира со всеми людьми на них. Эти два мира находились между его миром и тусклой звездой, которую часто можно было видеть на небе. Глаз Бодмора.

Обломки разрушенных миров разлетелись в разные стороны. Но они замедлили свой бег и скоро вновь закружились вокруг желто-белого шара, как вращались до этого два целых мира.

Джарик напрягся. Он разглядел движущуюся белую точку, которая приближалась к большой голубой сфере. Она приближалась и вот соединилась с ней. Но ничего не произошло. Абсолютно ничего. Это была точка, покинувшая погибшую сферу, пересекшая пространство и прилетевшая на голубую сферу. Джарик вспомнил слова Проводника.

- Так я улетел.

- Ты бог на земле.

- Я бог, сын Джарик.

Джарик спросил:

- Что же я видел?

- Ты видел двоих, которые были одним, и когда они соединились в одно, они превратились в ничто. В тебе тоже таятся двое, которые должны стать одним, но это случится только тогда, когда ты найдешь свое третье «я», которое объединит тебя в одно.

- Я… я не понимаю.

- Ты не поймешь. Ты не можешь понять. То, что ты не понимаешь, всегда будет мучить тебя, и я очень сожалею об этом, сын Джарик. Но эти мучения будут продолжаться даже тогда, когда ты станешь одним. Но это будет совсем другое, ты даже сможешь познать счастье. Одна часть твоя — дерево, другая находится на острове, а ты… ты лежишь в своей постели в доме Строда. Ты и я, мы еще встретимся о тобой.

И Проводник исчез, и Джарик почувствовал, что он лежит в своей постели и не посох Проводника он сживает, а ножку стула.

Джарик был очень задумчив все последующие дни и никому не говорил, что случилось с ним, или, может, приснилось. Он не мог понять: сон это был или явь. К тому же большая часть увиденного исчезла из его памяти. Он старался, чтобы никто не заметил его состояния.

Сон ли это был? Или действительно его душа покинула ненужное тело и путешествовала где-то по другую сторону реальности. Существовал ли проводник? Неужели он, Джарик, действительно путешествовал где-то вне времени и пространства, или же он просто спал и видел сон? Ведь такое с ним уже было в Ошинсайде, в ужасный день, когда он тоже не мог понять, видит ли он просто сон или явление, посланное богом.

Джарик никому не сказал об этом. Если бы он и захотел рассказать, то не смог бы, ведь тех жалких слов, которыми довольствуются люди, существующие в трех измерениях, не хватило бы, чтобы описать все его ощущения. А кроме того, он не мог вспомнить все. Он знал только одно и был уверен в этом, что два раза видел двух богов земли. И дважды он слышал о том, что в нем самом каким-то образом сочетаются две личности, хотя сам он об этом и не подозревает.

Новые сомнения и тягостные раздумья овладели им, ему хотелось знать, кто же он и что он должен делать. Он просто не хотел быть иным, чем все остальные, он отчаянно хотел быть таким, как Братис.

И все это внесло в душу Джарика новые травмы, добавило узлов и переплетений в нескончаемую ткань его жизни. А ткачи ткали.

Вскоре голос его стал ломаться, и Джарик в отчаянии почувствовал, что не может управлять им. Он подумал, что в этом и заключается его двойственность — он и его голос отделились друг от друга. Но он надеялся, что скоро отыщет остров, где находится его третье я, и тогда он может воссоединиться в одно целое.

Даже находясь в кругу своей семьи, он стал до смешного скрытен. Но Строд знал, что мальчик достиг половой зрелости и находится в переходном периоде между юношей и мужчиной. Правда, он несколько удивился, что этот период наступил с таким запозданием.

Ткачи ткали, и Джарик продолжал меняться.

Через месяц на лице его появился мягкий пушок, голос превратился в красивый резонирующий баритон, плечи округлились, налились силой и он даже подрос на целый дюйм. Уже через три месяца он стал настоящим мужчиной и с гордостью напрягал руку и грудь, показывая своим домашним новую мускулатуру.