Александра Первухина - Mечты, ставшие явью

Закутавшись в одеяло, чтобы не тратить время на поиски одежды, которую куда-то с вечера унесли местные служители и до сих не принесли ничего взамен, Света поискала взглядом что-нибудь способное заменить обычный фонарик и помочь в поисках двух юных путешественниц, которых потянуло на приключение в такое неподходящее время. Ничего даже отдаленно напоминающего переносной светильник в комнате не оказалось, и девушка решила идти, как есть... Девочек нужно было срочно найти и вернуть в спальню!

Светлана решительно направилась к двери, стараясь не обращать внимания на то, как каменный пол обжигает холодом ее босые ноги, и распахнула тяжелую створку... В следующий момент она уже была не так уверена в том, что ей удастся отыскать детей в этом хитросплетении извилистых коридоров и переходов, больше всего напоминающих какой-то замысловатый лабиринт. Решив размышлять логически, Света предположила, что неугомонные малышки вряд ли сочтут, что в спальнях и хозяйственных помещениях есть что-то для них интересное. А вот молельный зал или как он тут называется, вполне может заинтересовать детей, впрочем, как и подземелья, но девушка очень надеялась, что малышки все-таки не станут разыскивать вход в подземелье ночью в незнакомом доме...

Выбрав направление поисков, девушка приступила к выполнению своего плана и тут же столкнулась с первыми трудностями. Храм, в котором ей довелось заночевать, несомненно, строил архитектор, страдающий тяжелой формой паранойи, и использующий каждый свой приступ для изобретения очередного строительного шедевра. Не раз помянув про себя всех строителей этого памятника человеческой подозрительности и, к сожалению изобретательности, Светлана направилась в молельный зал, весьма смутно представляя себе, где он находится, и с трудом ориентируясь в темных коридорах. Она двигалась практически на ощупь, чертыхаясь про себя и в красках рассказывая все, что она думает о местных священниках, экономящих на освещении своего храма.

Хотя если быть совсем уж честной, то источники света в коридорах все же присутствовали. Но только в виде тускло горящих, почему-то сиреневым пламенем, факелов на стенах чего для человека двадцать первого века, привыкшего к электричеству, было явно недостаточно для безопасного передвижения в незнакомом помещении. В очередной раз, стукнувшись босыми пальцами обо что-то твердое, и напомнив себе о долге любого взрослого человека перед несмышлеными детьми вполне способными по незнанию попасть в какую-нибудь неприятность, Светлана упорно продолжила путь. И старалась отогнать от себя крайне неприятную мысль, что если даже ей и удастся каким-нибудь чудом обнаружить в этом лабиринте малышек, то найти путь назад будет не так уж просто, если вообще возможно.

Девушка поежилась от ночной прохлады, от которой, как оказалось, оделяло было не самой надежной защитой и тоскливо посмотрела в глубину темного еле освещенного неверным светом факелов пространства, пытаясь решить, что более вероятно: то что она окончательно заблудилась и теперь ходит кругами, или же то что коридоры в храме тянутся на многие километры. От невеселых размышлений о перспективе провести в блужданиях непонятно где весь остаток ночи, если не повезет натолкнуться на кого-нибудь живого обитателя этого лабиринта, который ее отсюда выведет Светлану, отвлекли оч-чень знакомые голоса. Девушка, забыв об усталости, заторопилась туда, откуда они раздавались, поздравляя себя с тем, что, по крайней мере, первую часть своего плана она выполнила. Детей все-таки удалось обнаружить, теперь осталось только каким-нибудь образом доставить их в спальню. Но в следующий миг она остановилась, боясь поверить собственным глазам.

Света прижалась к стене коридора и как завороженная смотрела на то, что происходило посреди ночи в молельном зале. Еще пару часов назад она была уверена, что после всего пережитого в чужом мире не найдется ничего, что могло бы ее удивить и вот, поди же ты, судьба, боги или кто там заведует людским будущем решили наглядно продемонстрировать ей всю глубину ее заблуждений. Прямо на алтаре стояли близняшки и с каким-то отчаянно затравленным выражением смотрели на Снеару, замершую перед ними на одном колене с обнаженным клинком. Но больше всего поразило Светлану не это, а пульсирующее сияние, охватывающее алтарь и статую за ним.

- Снеа, ты действительно хочешь от нас избавиться? - Девушка вздрогнула, услышав как Лара, едва сдерживая слезы, старается говорить по-взрослому рассудительно. - Почему?

Снеара вскинула голову и изумленно замерла, глядя на расстроенных детей.

- Кто вам сказал такую глупость? - Света почувствовала, как у нее по спине пробежали мурашки, даже зная, что ее сестра не причинит ей вреда, не хотела бы она, чтобы сейчас прозвучало ее имя. Что-то было в позе и голосе Снеары что обещало большие неприятности тому, кто расстроил ее подопечных.

- Но ты же радуешься потому, что можешь побыстрее отправить нас домой! - Нала всхлипнула и сердито потерла кулачком глаза. - Ты хочешь от нас избавиться!

Девушка видела, как при этих словах ее сестра резко поднялась на ноги, и небрежно бросив меч в ножны, обняла детей, осторожно прижимая их к себе, чтобы случайно не причинить им боли.

- Глупышки. - Света никогда еще не слышала в голосе суровой и немногословной Снеары столько нежности. Только сейчас она стала осознавать, что сестра по-настоящему любит детей и пойдет ради них на что угодно. - Я радуюсь тому, что вы будете в безопасности, а не тому что окажетесь вдали от меня. К тому же я буду навещать вас каждую ночь, если вы согласитесь, конечно.

- Правда? - воскликнули малышки в одни голос, и Лара неуверенно добавила, зарываясь носом в короткие светлые волосы жрицы. - Пожалуйста, не надо нас оставлять. Нам без тебя плохо

- Не оставлю. - Снеара глубоко вздохнула и решительно потребовала. - Хватит забивать себе голову всякими глупостями. Я вас люблю как собственных детей и ни за что не брошу. Но вам будет гораздо безопаснее дома. Подальше от всяких отморозков, пытающихся принести вас в жертву. Да и мне будет спокойнее, а то я постоянно боюсь не успеть вовремя.

Света с умилением наблюдала за этой сценой, она думала, что успела уже хорошо узнать свою сестру и может с уверенностью сказать, что этому холодному жесткому подчас безжалостному человеку не свойственны обычные женские слабости вроде любви к детям. И вот сейчас девушка видела наглядное опровержение своих умозаключений, Снеара могла быть мечом богини, воином, жрицей с нечеловеческими возможностями, но при этом рядом с этими девочками, которых умудрилась удочерить, она становилась обычной женщиной, любящей матерью.