Мария Чернокрылая - Сестра Смерти

А еще, кажется, мне снился сон. Или это была правда?..

Где-то далеко шумит прибой. Такой мягкий и успокаивающий шум. Ног нежно касается что-то холодное, словно набежала волна. Легкое удивление. Открываю глаза. Оказывается, что прибой гораздо ближе, чем мне казалось. Я стою на самом краю, разделяющем песчаный берег и синее море. Изредка более сильные волны даже касаются моих ступней. С моря дует легкий беспокойный ветерок, обещающий принести с собой бурю. Небо затянуто тяжелыми свинцовыми облаками. Легкая улыбка помимо воли касается губ. Будет гроза. А в чем легче всего забыть саму себя, как не в буйстве стихии?

Вода. Она может быть мягкой и спокойной. Может успокаивать и исцелять. А еще вода может замереть льдом, застыть, остановив мгновение. Стать неприступной и беспощадной. Но лед бывает и снегом. Легкими хлопьями, отдавшими себя целиком во власть ветра, позволив играть собой. Веселое время, когда каждый твой полет с неба становится незабываемым танцем. Последним в твоем одиночестве. А затем снежинка падает на землю и видит, что вокруг нее много таких же. Но как бы то ни было, каждая из них уникальна и неповторима. А еще вода может быть неистовой и беспощадной. Барабанить свою мелодию по земле и листьям. Не уступать. Позволить душам успокоиться в своем шуме. Вода может быть живой. А может быть мертвой. Вода — это непостоянство, удивительное в своей красоте. Она может принять чужой облик, приняв за свой. Она может убить и подарить жизнь. Вода может решать, и в то же время лишена такой возможности…

Особенно прекрасна гроза. Она сочетает в себе сразу три стихии, которые обращаются в одну в самом опасном танце. Невозможно разорвать то, что свяжет во время бури воздух, огонь и воду. Буря приносит с собой смерть и дарует жизнь. Неистово и безумно. Великолепно и смертельно опасно. Невозможно назвать эту стихию одним словом. Невозможно передать все ее величие в одном слове. Нет сравнения для нее. Так же, как и нет объяснения тому, почему так волнует она души.

Скоро, совсем скоро начнется гроза. Сильная. Я это знаю. И не собираюсь уходить с этого берега. Иду вперед, мягко ступая по остывшему песку и изредка по воде. Иду и жду. Ветер набирает силу, заставляя волны волноваться и все чаще и чаще касаться моих ступней. Где-то совсем далеко раздается первый раскат грома, заставляя душу встрепенуться. Все больше опасности витает в воздухе и все слаще становится она, заставляя бежать кровь по жилам быстрее.

Проходит совсем немного времени и ветер с моря начинает безжалостно путать волосы и пытаться порвать обманчиво легкую одежду. Волны, с небывалой силой накатывают на берег, в тщетной попытке ухватить меня за ноги и утащить на дно. Все чаще и чаще слышатся раскаты грома и все ближе становятся они. Небо потемнело до неузнаваемости, почти лишая возможности хоть что-либо разобрать в наступившей тьме. Первые нерешительные капли, словно слезы, падают на песок, гибнут в морской пучине и скатываются по моему лицу рукам. Зазвучала симфония грозы, загремели барабаны и зазвучала скрипка, предупреждая об опасности. Звуки становились все громче, сливаясь в непередаваемую, но до безумия прекрасную мелодию грозы, понятной лишь душам.

Я замерла, закрыв глаза, и впустила в себя бурю, становясь ею. Все остальное стало неважным и далеким, заблудившись в аккордах и нотах, ведомых лишь этой стихии. Осталось лишь вода, стекающая по моим волосам, лицу, шее, рукам и одежде. Лишь волны, беспощадно бьющие по ногам. Брызги смешивались с каплями и становилось непонятно, соленая вода или нет. Как слезы. Остался лишь ветер, играющий на скрипке нестандартную ему мелодию. Ту, которую он никогда бы не исполнил, если бы не вода и огонь. Остался лишь гром и яркие вспышки молний, рвущие небо на куски, которые, кажется, больше никогда не срастутся. Осталась лишь захватывающее чувство свободы, смешанное с восхищением и понимаем чего-то такого, что раньше было просто недоступно.

И осталось желание станцевать вместе с бурей свой танец. Танец, полный страсти, свободы, отчаяния и силы. Такой танец, который ты больше никогда не повторишь. Больше никогда и негде. И есть лишь один шанс исполнить его, вложив всю душу и сердце. Танцевать вместе с бурей. Под ее музыку, которую нельзя спутать ни с чем другим. Танец свободы и опасности. Танец смерти и жизни. Тот, который называют последним.

Вместе с тем, как набирает буря свою силу, движения становятся более быстрыми и неистовыми. Невозможно разобраться в их хаотичности, тем более если танцующая умеет вложить в них саму себя. Несмотря на это каждое движение перетекает в другое, словно так и должно быть. Гроза никогда не ошибается. Так же, как никогда не ошибется тот, кто рискнул станцевать вместе с ней, отдав всю свою душу в ее власть. Подчиняться лишь ее велениям, повторять каждый жест лишь за ней. Становится такой же беспощадной, как ветер. Такой же опасной и яркой, как молния. Такой же смелой, как волна. Такой же свободной, как капля, летящая на встречу своей смерти.

Внезапно, когда особенно яркая вспышка разделила небо ровно пополам, я услышала в музыке бури чей-то голос. Он казался смутно знакомым и в то же время был совершенно чужим. Слова вплелись в неистовую мелодию ветра, будто став ее частью, и я невольно остановилась. Это было похоже на песню, но в то же время вовсе не было ею…

Как только отзвучало последнее слово, буря, словно сорвавшийся с цепи пес, загремела вдвое громче, чем раньше. Ветер начал рвать мою одежду и волосы, что почти получалось у него. Капли хлестали по коже с неимоверной силой. А раскаты громка заглушали все и вся. Я упала на колени, словно во мне совсем не осталось сил и безучастно смотрела на сплошную стену дождя, за которой не было видно абсолютно ничего. Стало неимоверно холодно и пусто в душе, словно замолчала для меня гроза, словно смолкла музыка….