Ольга Березовская - По дороге домой

— Ни одного, если конечно не случиться чуда.

— А какая в этом мире религия?

Темно-коричневые глаза прищурились, уже в который раз пытаясь определить степень тяжести моего душевного состояния.

— Тебе это зачем? — все же спросил он.

Я отстранилась и пожала плечами.

— Должна же я знать, кому молиться.

Я прошлась вдоль уступа, на который мы спустились. Совершенно нефункциональная вещь: забираться назад сложно, а прыгать вниз далековато.

— Куда дальше?

Ответа не последовало. Только порыв ветра и мелькнувший край дымчатого крыла. Затем крылья исчезли, а я поняла, что мы уже на земле. Хотя бы предупреждал.

— Почему они не нападают?

— А куда им спешить? Нам некуда отсюда деться, и им это хорошо известно.

— Неужели ничего нельзя сделать! — крик души, вырвавшийся из-под груза безысходности. — Так не бывает.

— Бывает, Мирослава. Очень даже бывает.

Луна сползла за горизонт, первые лучи солнца разогнали предрассветную дымку. В армии Дарана не происходило никакого движения, о чем сообщил вернувшийся минуту назад Великан.

— А мы так и будем сидеть и ждать, когда твой родственник придет нас убивать или что-нибудь сделаем? — поинтересовался он, опускаясь на облюбованное на полу место.

Рок покачал головой.

— Нужно сделать хоть какую-то защиту. Лим, справишься?

— Хоть какую-то? Конечно, — попытался пошутить целитель. Но шутку никто не понял. — Мирослава, поможешь?

— Я? Конечно. А чем?

— Тем же, чем и на корабле.

Лим выглядел немного смущенным. Я же окончательно растерялась. Чем же таким особенным я могла помогать нашему целителю. Память услужливо подкидывала воспоминания о раскрасневшемся от злости Лиме, после того как я добавила в настаивающейся уже две недели отвар каких-то очень ценных трав измельченную полынь. Исключительно благодаря моей помощи ценный, трудно и долго готовящийся отвар пришел в негодность. Лим тогда прогнал меня от своих мешочков на целый день. Потом, конечно, извинялся, и даже рассказал по очень большому секрету, что это уже второй испорченный настой, первый он загубил сам. Порешив на том, что третий раз должен сложиться удачнее мы помирились. Потом помню, как с моей помощью Лим лишился последнего запаса сушеных корешков Женьшеня. И обреченно смирившееся лицо целителя, когда ему несколько часов пришлось отделять цветки Цирцеи от цветков Тысячелистника. Нет, были, конечно, и более удачные попытки, без травм, без испорченных настоев или их ингредиентов, но я, хоть убей, не пойму, чем нам это может помочь в защите от Дарана.

— А поконкретней можно? — попросила я.

— Во время последнего нападения Дарана. — Лим устало опустил лицо на ладони.

— Рядом постоять что ли? — на всякий случай уточнила я, продолжая не понимать, чего от меня требуется.

— Смеешься? — глаза целителя буравили меня сквозь неплотно сжатые пальцы.

— Нет, — ответил за меня Звезда, — судя по каше, которая у нее в голове, она и правда ничего не понимает.

— А что было на корабле? — Рок переводил взгляд с целителя на меня и обратно.

— Она помогала мне удерживать щит.

— Она?

— Я?

— А я думал, она от страха в обморок упала, — заржал Великан.

— Нет. Когда щит пробили, нас остатками разрушенного заклинания и выпущенной силой хорошенько приложило, даже я закрыться не успел, что уже о ней говорить.

— А ты оказывается молодец, малохольная. — Звезда шутливо подмигнул.

— Да уж, что есть, то есть… Сама себе удивляюсь. — Я пожала плечами, не принимая похвалу всерьез. — Я с удовольствием помогу, Лим. Только я все равно не знаю, что делать, потому что тогда на корабле я просто взяла тебя за руку и… все. Что потом случилось я и сейчас толком не пойму.

— Мне просто нужно, чтобы ты снова поделилась со мной своей силой, я понимаю, что у тебя… ее и так почти не осталось, но… один я не справлюсь.

Вот теперь я поняла, что же так смущало целителя.

— Не проблема. — Почти жизнерадостно заявила я. Чего у меня там осталось, чего нет, я и сама еще не знаю, по ходу дела будет видно. — Пойдем.

Глупо, но мне было ужасно приятно ощущать себя причастной к общему делу. Я не просто сижу и жду того, что сделают другие, а делаю вместе с ними. Я радовалась как ребенок, которого взяли поиграть старшие дети в свои игры. С таким же рвением и серьезностью отнеслась к делу.

От усердия уже через пару часов у меня кружилась голова, а перед глазами мелькали разноцветные точки. Я прислонилась к стене, чтобы немного отдохнуть.

На небе не было ни облачка, легкий ветер раздувал листья на деревьях и путал отпущенные на свободу волосы. В неменяющейся уже несколько часов картине произошли изменения: гвардейцы взбодрились и забегали, из толпы выехал всадник и направил лошадь в сторону крепости.

— Лим.

Целитель повернул ко мне голову. Я молча указала на всадника. Лим, перелетая через ступеньки, помчался за капитаном.

Всадник приближался к крепости в гордом одиночестве, остальные гвардейцы не трогались с места. Парламентер? Для чего? Предложить нам благополучно сдаться? Интересно, у кого хватит решимости сделать такое предложение дракону?

— Даран, — услышала я над ухом голос капитана.

Еще минута и я тоже смогла различить человека на коне. Без сомнения это был Даран. Хочет поговорить? Как мило.

Всадник остановил коня в нескольких метрах от стены. Мы отлично могли видеть друг друга, разве что Дарану приходилось неудобно поднимать голову, но его это нисколько не смущало. Мы встретились взглядами, и на лице Дарана расцвела улыбка. Искренняя такая улыбка, что у меня даже мурашки побежали по коже.

— Леди, я несказанно рад встрече с вами. — Он словно и не заметил, что на стене нахожусь не только я одна.

— К сожалению, не могу ответить взаимностью, — в тон Дарану ответила я. Улыбка на его лице стала еще шире.

— А знаешь, Мирослава, у меня к тебе предложение: пойдем со мной, бросай шайку этих неудачников и присоединяйся ко мне, — над ухом неопределенно хмыкнули, — На твоей стороне удача, а мне не помешает такой человек.

Я нервно облизала пересохшие губы. Удача, как же! Везет как утопленнику!

— Благодарю за предложение, но, к сожалению, не могу его принять.

— Почему же?

— У нас… разные взгляды на некоторые вещи.

— Всегда можно прийти к компромиссу, — над ухом снова хмыкнули. — Так в чем же ты со мной не согласна?

Я пожала плечами.

— Я уже говорила. Я считаю, что убивать отца, даже самого плохого, это не способ доказать ему, что он был не прав.

Даран застыл, но продолжал также, не отрываясь, смотреть мне в глаза.

— А почему у тебя даже на минуту не возникает сомнения? Почему ты считаешь, что это не правильно? Почему ты считаешь, что ты права?