Ольга Березовская - По дороге домой

Я перевела взгляд на капитана. Он не был зол, не метал молнии, как обычно. Рядом со мной сидел усталый, немного растерянный человек. Как же мало мне надо, для того чтобы все простить- просто увидеть в нем человека, а не заносчивую скотину.

— Угроза? Совсем нет. Если Звезда не врал, то через пару дней я буду дома. А вы, Лорд Капитан, отправитесь изучать аномалии на границе. Не думаю, что нам еще когда-нибудь удастся встретиться.

— Логично.

— Еще бы, — я встала, стараясь, чтобы на лице не отразилось, как мне сейчас на самом деле больно. Рок поднялся следом.

Ох уж эти лестницы и больные ноги!

Рок предложил мне руку. Предложение я отвергла, упрямо буркнув, что сама справлюсь, не инвалид. Капитан пожал плечами и ловко сбежал вниз. Мне оставалось только завидовать и, стиснув зубы, спускаться.

— Куда направляемся? — наконец дождавшись меня внизу, решил уточнить Рок.

— Спать. Ночь на дворе, если ты не заметил.

— Ну-ну. Такими темпами ты как раз к рассвету и доберешься.

— У тебя есть другие предложения?

— Миллион, — Рок подхватил меня на руки и взмыл в воздух.

— Эй, я же не знаю, где мое окно!

— Я знаю. — Он не стал уточнять, что частенько, пока она была без сознания, подлетал к этому окну, чтобы проверить, все ли в порядке. Почему подлетал, а не поступал как остальные, которые заходили через дверь? Ну, потому, что его не волнует ее здоровье и она в том числе. По крайней мере, другие должны были так думать и она в их числе.

Спустя минуту, мы находились в той самой комнате, которая временно считалась моей. Рок аккуратно опустил меня на кровать, но уходить похоже не собирался, присел на подоконник, закинув туда же одну ногу.

— Какие-то вопросы? — спросила я.

— Да.

— Задавай.

— Тот гвардеец, помнишь? — я кивнула. — Его лицо мне знакомо. Откуда?

Я пожала плечами.

— Может быть видел в подземельях Дарана. А может быть запомнил, когда в очередной раз меня спасал, — как можно беззаботнее произнесла я. — Когда Даран отправил меня казнить к мусорной яме, палачом моим был тот гвардеец.

— Какое-то маниакальное преследование.

— Ничего удивительного. Я же сломала ему жизнь.

Мало сказать, что лицо капитана вытянулось от удивления, он был шокирован.

— Как?

— Откуда я знаю, — все так же беззаботно продолжала я. — Это он так сказал. Похоже, одного моего появления достаточно, чтобы сломать кому-нибудь жизнь. — Почему-то эти слова дались не так легко, но я не буду об этом думать, ни сейчас, никогда.

— А я уж было подумал…

— Что ты подумал? — резче, чем хотелось бы. Ну почему он всегда думает самое плохое! Ненавижу его!

— Ничего хорошего, — Рок тоже немного напрягся.

— Я и не сомневалась! — простые слова прошлись острым ножом по сердцу. Я вскочила с кровати и отвернулась от окна и от человека, который там сидел. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за спинку кровати.

— Что за черт, Мирослава! — сквозь зубы проговорил капитан. — Ребячество какое-то.

— О, а я расту! Недавно был детский сад, теперь вот ребячество!

— Я не понимаю, почему ты опять злишься?

— А я не понимаю, почему с самого первого дня в этом мире, чтобы я не сделала, ты пытаешься найти в этом какую-нибудь мерзкую подоплеку. Сделать меня хуже, чем есть. Я сама в себе порой начинаю сомневаться.

— Ты ошибаешься.

— Нет! Я не ошибаюсь!

— Хорошо, черт возьми! Я был не прав! Извини! — Рок был раздражен. Он сейчас и сам не мог понять почему, возможно, потому что ее слова были чистой правдой, возможно, потому что все было наоборот, но ему надоели эти бесконечные споры. Он шел к ней не для того, чтобы ругаться. Напротив. Раз и навсегда помириться. Договориться. Только, похоже, этому не суждено случиться. — Повернись и посмотри на меня!

Было в этом приказе что-то, что заставило меня его выполнить. Может потому, что я не почувствовала в нем угрозы.

— Я предлагаю заключить перемирие.

— Я не объявляла тебе войну. — Да, это было уже не упрямство, простая глупость. Но что-то внутри, какая-то навязчивая сила не давала промолчать и примирительно улыбнуться.

Рок устало прикрыл глаза, тяжело вздохнул и развел руками.

— Я сделал все, что смог. Мы никогда не сможем разговаривать по-человечески.

— А знаешь, почему? — Рок вопросительно вскинул на меня глаза. Я улыбнулась. — Это потому, что ты дракон, а я фея.

Рок улыбнулся в ответ.

— Спокойной ночи.

Уже в дверях он остановился.

— На самом деле, я хотел сказать тебе совсем другое.

— Как загадочно звучит.

Он на минуту задумался, решая, стоит ли все-таки продолжать этот разговор. Я молча наблюдала за его застывшим силуэтом.

— Даран жив.

Я не поверила своим ушам.

— Что?

— Даран жив, — терпеливо повторил Рок.

— Но ты же сказал…

— Я этого не говорил. Я просто не стал отрицать, не имело смысла.

Перед внутренним взором промелькнул тот день, когда я, не дав ему ничего толком сказать, набросилась на него с обвинениями.

— Но как же тогда… мы тут, а…

— Кроме нас четверых, никто больше об этом не знает. А Даран не знает даже, что когда-то у него была гвардия.

Я молчала, пораженная не столько услышанной новостью, столько тем, как была несправедлива к нему.

— Я собирался, но не смог. Просто стер ему память. Он сможет выжить и позаботиться о себе, но никогда не вспомнит, кем был когда-то.

— Но он… его поведение… Кто-то может догадаться.

Рок покачал головой.

— Нет. На этом континенте Дарана нет.

Я не стала расспрашивать, как и куда делся Даран, и так понятно, что Звезда найдет способ спрятать его ото всего мира. Мне не нужно было знать, где он, я не собиралась когда-либо еще с ним встречаться, но с известием о том, что он жив, свалился с души огромный камень. Даран не заслуживал смерти, он был не в себе, а таких людей не наказывает даже в моем мире. Пусть живет. Пусть хоть немного поживет без злости в душе.

— А гвардеец? — на всякий случай уточнила я.

— Гвардеец мертв.

— Понятно.

Через мгновенье он уже исчез за дверью. Но томительное ощущение недосказанности все же оставалось. Недосказанности и тоски. Я была не права, и не один раз. Стоило бы вести себя по-другому.

Я опустилась на кровать и закрыла глаза. Не буду думать об этом. Не хочу.

Утром вместе с восходом солнца появился разъяренный Лим. Он ругался на меня за вчерашнюю выходку. Кричал, что рана была слишком глубокая, а он целитель, а не волшебник, и, если я не желаю лечиться, то, пожалуйста, конечно можно гулять и бегать по лестницам. А если с ногой возникнут какие-то проблемы, то он умывает руки, силой вылечить нельзя.

Я покладисто выслушала все, что накипело на душе у целителя, ни разу не перебив. Дождавшись окончания обличительной тирады, я сделала самое виноватое выражение лица, на которое была способна, извинилась и пообещала что больше никогда — никогда такого не повториться. Он поверил. Еще бы! У целителя была очень добрая душа, а у этого качества всегда есть издержки: наивность. Лим был слишком легковерный. Единственное, ему повезло с друзьями, они чувствовали подвох за версту — капитан в силу своей драконьей натуры, Великан, потому что сам был еще тем прохвостом, а дурак дурака, как говориться, видит из далека.