Светлана Быкова - Путь королевы

— Я не хочу слушать Виолу, — жестко отрезала королева.

— Дело твое, девочка, — спокойно ответил маг.

Он стоял к ней спиной и внимательно смотрел на что-то, лежащее на столе прямо перед ним. Там же находилась раскрытая книга с заметками мастера, листы в которой чаще всего были перечеркнуты и неоднократно переписаны. Именно в этой заветной книжице Лукеен записывал свои знаменитые заклинания для человеческой магии.

Девушка сделала шаг от камина, возле которого вышла, и вдохнула своими чувствительными ноздрями насыщенный дух мастерской. Воздух здесь был таким густым, а ароматы так тесно переплетались между собой, что даже эльфийский нюх порой отказывался воспринимать столь загадочные комбинации. Сейчас вокруг витал запах корицы, к которому примешивались ароматы развешанных под низким потолком сушащихся пучков свежесорванных трав. От дыма кипятящейся на огне реторты пахло глицерином, серой и жженым сахаром. Остальные запахи по сравнению с этими ароматами казались лишь слабыми призраками.

Эйриэн нравилась мастерская Старого. Здесь все было так интересно: свежие и старые травы, висящие под самым потолком, многочисленные алхимические сосуды, изготовленные из гномьего стекла, загадочные инструменты, о назначении которых можно было лишь догадываться, множество редких книг, даже таких, которые не хранились в королевской библиотеке. По ним можно было отследить развитие всей человеческой магии со времени ее зарождения. А главное — сам Лукеен, которого королева никогда не видела отдыхающим. Когда бы она ни зашла, непременно заставала старого мага в лаборатории за работой: он всегда без устали что-то колдовал, варил, сушил, придумывал. А еще он был очень добрый и мудрый, и борода у него была белая и густая и опускалась почти до самого пола.

— Старый, — королева наконец решилась заговорить о цели своего визита, — ты не мог бы приготовить мне живительный отвар и одолжить пару амулетов с большой магической силой?

— Я могу поинтересоваться, зачем вашему величеству нужны подобные амулеты?

— Конечно. Для Милены. Я хочу отправить ее завтра вместе с посольством на традиционную прогулку по городу, и у меня есть небезосновательные причины не доверять одному из орков. Мне кажется, он сильный маг. Милена не будет пользоваться этими амулетами, вы же знаете, у нее нет способности к волшебству.

— Орк — маг? — Лукеен впервые за весь разговор повернулся лицом к королеве. — Девочка, ты уверена в этом? Традиционная магия крови для орков — шаманство. У них не может быть силы в чистом виде, она сохранилась лишь до рас весны.

— Я знаю, что такое шаманство и как оно чувствуется, но он — определенно маг!

Старый задумался:

— Я могу его как-нибудь увидеть? Только незаметно для него.

— Да, завтра вечером, после экскурсии, устраивается званый ужин для гостей. Там будет много народу. Я как раз собиралась пригласить тебя для этой цели, чтобы ты тоже мог его почувствовать. Даже короли иногда ошибаются, и им необходим совет мастера.

— Хорошо, — одобрительно кивнул волшебник.

— А что там насчет отвара? — невинно поинтересовалась эльфийка.

— Я помню. — Старый отошел от стола, возле которого стоял, и подошел к другому, с алхимическими принадлежностями.

Только тут Эйриэн увидела, над чем он трудился все это время. На деревянной дощечке, напоминающей разделочную кухонную доску, лежало тельце мышонка. Его спинка была неестественно изогнута, из чего девушка сделала вывод, что бедное животное пострадало от мышеловки.

— Сколько суток ты не спала? — Маг отвлек ее от созерцания несчастного зверька.

— Только прошу тебя, не надо читать мне лекции о пользе регулярного сна и здорового образа жизни! — сразу перешла в наступление эльфийка.

Лукеен посмотрел на нее долгим взглядом и невозмутимо уточнил:

— Мне необходимы эти знания, чтобы понять, в какой концентрации готовить зелье.

Королева смутилась и сразу же ответила скороговоркой:

— Трое суток.

— Сколько еще собираешься не спать? продолжал допрос волшебник.

Эйриэн закусила губу, прикинула, за какое время она сможет выполнить все, что задумала, и выдала ответ:

— Думаю, завтра вечером я уже смогу лечь спать. Лукеен кивнул и вновь принялся за дело.

Подойдя к столу, где лежала мышка, Эйриэн провела пальцем по еще теплому меху.

— Ты, наверное, захочешь, чтобы орк тебя не почувствовал? — снова отвлек ее спокойный размеренный голос.

— Да, конечно. А такое разве возможно? Старый усмехнулся:

— Это у вас, у рас весны, магия крови сконцентрирована, как сахар в джеме, и чтобы ею пользоваться, нужно лишь пожелать, а мы, расы лета, вынуждены использовать разные настои, заклинания, амулеты, заговоры, чтобы управлять ею. Мы и придумываем всякое, а когда придумываем, то не всегда с первого раза получается то, что надо. Вот и я как-то экспериментировал и нашел один состав, который прячет на время от окружающих твою истинную силу. Я редко его использую, обычно все, наоборот, хотят казаться сильнее, чем есть на самом деле. Но ты не бойся, с тобой будет все по-прежнему, он влияет только на восприятие тех, кто с тобой рядом. Где-то я его записывал. Где же, где же?.. Вспомнил! — Волшебник, подметая пол длинной мантией, подошел к одной из полок и достал оттуда порядком потрепанную книгу со своими записями.

Эльфийка тем временем продолжала смотреть на мертвого мышонка:

«Вот ведь как странно. Извечная мечта всех магов… Казалось бы, всего несколько мгновений назад в этом маленьком крошечном тельце текла жизнь. Эта зверушка страдала, боялась, мучилась, но жила. А теперь… Что теперь? Что там, за гранью? Люди придумывают богов, которые осуждают тех, кто неправедно жил, и даруют тем, кто жил честно, лучшее будущее. Но никому еще не удавалось вернуть в мертвое тело душу, которая его покинула. Говорят, расы зимы могли это делать. Может, это правда, а может, такой же вымысел, как человеческие боги. Ведь все маги стремятся к одному — к бессмертию. Каждый своим путем, но лишь к одному — жить вечно, найти этот, возможно, единственный способ вернуть то, что содержит в себе саму жизнь…»

Размышления королевы прервал резкий удар по ее ладоням. От неожиданности она выронила тельце зверушки на пол.

— Нам живая королева нужнее живой мышки, — сурово сказал Лукеен, протягивая ей слегка дымящийся отвар. — У нас таких целый дворец, а королева — одна.

Он еще раз тяжело посмотрел на нее и пошел мыть инструменты, которые использовал для приготовления зелья.

Только тут Эйриэн поняла, что исчерпала почти весь запас своих сил — ее слегка шатало, руки мелко тряслись, а пальцы покалывало. Она и не заметила, как, задумавшись, отложила словарь, взяла мертвую мышку и попыталась ее оживить.