Роберт Сальваторе - Последняя битва

Конечно, Бринн хорошо понимала, что ее возможности ограниченны. Она перевела взгляд на всадников тогайру. Их было так немного! Смогут ли они повлиять на исход схватки, даже если она бросит их в самое ее пекло?

Тогайранка посмотрела на Астамира и решительно направилась к поджидавшему ее отряду. На протяжении двух последних недель она старательно избегала мыслей о необходимости принять решение. На всем пути от пещеры Аграделеуса Бринн надеялась, что Маду Ваадан сам разделается с Гайсаном Бардохом и ей не придется ввязываться в войну между ними.

Однако сейчас время колебаний закончилось.

— Возвращайся в Дариан-Дариалл и собирай силы, — приказала она Таналаку Кренку.

— Только поторопитесь! — вставил Пароуд. — Иначе может оказаться слишком поздно.

Тогайранка, прищурившись, метнула в его сторону недобрый взгляд и снова посмотрела на верного соратника.

— Организуй защиту Дариан-Дариалла, перекрой все дороги. Если ятол Бардох одержит победу, он, не сомневаюсь, тут же повернет войска против нас. И мы должны быть готовы встретить его.

— Все так и будет сделано, — заверил ее Таналак Кренк.

— Что за глупости? — возмутился Пароуд. — Ты бросаешь нас в час нужды?

— Бросаю вас? — холодно переспросила Бринн.

— Ты для виду заверила ятола Ваадана в дружбе, чтобы добиться от него желаемого, а когда эта дружба подверглась испытанию…

— Дружба, говоришь? — перебила она бехренца. — Я никогда не заверяла ятола Ваадана в дружбе, ни для виду, ни на самом деле.

Не находя слов, Пароуд, задыхаясь, беспорядочно замахал руками.

— Когда ятол Бардох… стоял у твоих ворот… когда ты оказалась в беде… разве не ятол Ваадан…

— …отозвал гарнизон Хасинты и осаждавшую Дариан-Дариалл армию, потому что не рискнул продолжать сражение, обходившееся столь дорогой ценой? — закончила Бринн. — А теперь послушай меня внимательно. Я не враг твоему ятолу Ваадану. Но все, и ты в том числе, прекрасно знают: прекращение осады Дариан-Дариалла было выгодно и ему, и всему Бехрену.

— Он позволил тебе править городом! — закричал Пароуд. — Бехренским городом!

— Потому что перед ним стоял выбор: или я, или ятол Бардох, который, как он уже тогда предполагал, в самое ближайшее время нападет на него, — ответила тогайранка. — Так что теперь я приняла решение в интересах в первую очередь своего народа.

Бринн кивнула Таналаку Кренку, и тот, отвесив короткий поклон, развернул пони и поскакал к воинам.

Бехренец снова принялся было протестовать, но она вперила в него холодный взгляд.

— Я не стану просить тогайру проливать кровь ради благополучия твоей страны, — заявила Бринн. — Нет, не сейчас, когда воспоминания о жестокости бехренцев еще слишком свежи в их памяти. Если ятол Ваадан и впрямь хочет союза или, более того, дружбы между нашими народами, его долг сделать все, чтобы подобная дружба возникла.

Пароуд долго молчал, переваривая услышанное.

— Ятолу Ваадану будет трудно это сделать, если он погибнет, — изрек он наконец.

— Такой исход был бы крайне нежелателен, — отозвалась тогайранка. — И я, насколько это будет в моих силах, постараюсь помешать этому.

Бехренец, казалось, перестал вообще что-либо понимать.

— Ты же только что сказала…

— Что не стану просить свой народ проливать кровь за Бехрен. Что же касается меня лично, наша вражда с ятолом Бардохом имеет гораздо более глубокие корни.

— Одна женщина? — скептическим тоном осведомился присутствующий здесь же Печтер Дан Тарк. — Каким бы выдающимся воином она ни была, армию она собой не заменит.

— Одна женщина и один Джеста Ту, — сказала Бринн, бросив взгляд на Астамира.

Аграделеус издал низкое обиженное рычание.

— Тебя мы тоже не забудем, — успокоил его мистик.

Поначалу это были лишь небольшие ручейки бредущих с юга беженцев, отчаявшихся и безутешных. Вскоре, однако, ручейки превратились в мощный поток, просачивающийся между ветхими лачугами возле стен Хасинты и устремляющийся к городу. Это были жители Авру Даза и Пейерита, двух самых больших городов Медины, провинции, которой правил ятол Де Хамман. Еще не задав беженцам ни одного вопроса, ятол Маду Ваадан понял, что произошло.

Объединенные силы Бардоха и Перидана одолели Де Хаммана. Больше между ними и Хасинтой не осталось никаких препятствий.

Беженцы прибывали весь день и всю ночь; казалось, им не будет конца. Ятол Ваадан приказал закрыть ворота, но люди все равно продолжали стекаться к Хасинте, потому что больше им идти было некуда. Тысячи и тысячи роились за стенами города, на полях между полуразрушенных хибарок. У них заканчивались еда и питье, а в измученных глазах стремительно таяла надежда.

На вторую ночь после того, как все это началось, разведчики вернулись в город с сообщением, что в небе на юге видны яркие, достаточно характерные отблески. Маду Ваадан понял, что это горит Авру Даз.

Вскоре один из беженцев добился аудиенции у ятола Ваадана, и тот не сразу даже узнал этого измученного человека в разорванных, покрытых грязью одеждах.

— Я ожидал большего милосердия от Хасинты, — заговорил он голосом, в котором сквозили боль и неимоверная усталость.

— Ятол Де Хамман! Друг мой! — Маду Ваадан подошел к нему и участливо провел рукой по его грязной щеке. — Мы ничего не знали…

— Ты знал, что ятол Бардох собирает огромную армию, и знал, что он повернул на юг, — возразил Де Хамман.

— Но мы не могли быть уверены, с какой целью.

— Разве это не очевидно? Мои земли в руинах, мои города сожжены. Многие мои воины все еще на западе, куда их отправил Чезру Дуан ради затеянной им безумной войны, а оставшиеся смертельно утомлены от бесконечных стычек с Периданом.

— Подумай сам — откуда мне было знать о планах Гайсана Бардоха? — запротестовал ятол Ваадан. — Он с равной вероятностью мог наброситься как на тебя, так и на Перидана.

Не являясь откровенной ложью, рассуждения Маду Ваадана выглядели тем не менее шаткими и неубедительными, что было очевидно для всех присутствующих. С самого начала мятежа ятол Бардох открыто заявлял о притязаниях на главный город Бехрена, и, учитывая это, на юг он мог повернуть только ради союза с Периданом, враждующим с Де Хамманом, которого поддерживала Хасинта.

Тем не менее вконец отчаявшийся ятол Де Хамман не стал углубляться в дискуссии на эту тему.

— Мы не могли оказать им серьезного сопротивления, — горестно сказал он. — Ятол Перидан неожиданно, как из-под земли, возник у стен Пейерита, а тут еще и ятол Бардох подоспел. В общем, соотношение сил было пять к одному, причем не в нашу пользу. Многие бежали с поля боя, а оставшиеся погибли все до одного. В тот же день Пейерит запылал. Я пытался каким-то образом организовать оборону Авру Даза, но…