Наталья Авербух - Напарница

— Сколько я знаю — нет, — недовольно проворчал вампир. — Дейстрийка — единственная новость, которую ты можешь сообщить, а, Беата?

— Нет, не единственная, — сообщила убийца. — Нашего красавчика заметили делающим визиты в сопровождении своей невесты — утром, и в одиночку — после обеда. Вы не знаете, с каких это пор портной и каретник принадлежат к высшему свету, чтобы к ним приходили с визитом и почтительно просили почтить своим присутствием концерт или что там ещё устраивает его добрая матушка?

Беата назвала имена, и я вспомнила, что видела их среди списка приглашённых. Видимо, я не зря подозревала Дрона в намерении на концерте расплатиться с заимодавцами.

— Ты-то откуда знаешь, зачем он к ним приходил? — поразилась я.

— Есть способы, — улыбнулась наёмная убийца.

— Это неважно, — нетерпеливо оборвал нас вампир. — Беата, я ценю твои старания, но мелкие делишки Дрона Перте нас не касаются. Есть ли что-то важное?

— Нет, — немедленно ответила убийца.

— Ну, вот это и следовало сообщить, — заявил вампир. — А теперь займись, пожалуйста, своей ученицей, не теряй времени. Я бы не хотел, чтобы она завтра была измотанной и усталой.

— А, званый вечер в доме синдика! — Беата, и без того всё время посмеивающаяся, теперь разразилась хохотом. — Ничего не сказать, славную невестку нашёл себе старый Перте! Он, думаю, не знает, где пропадает по ночам хозяюшка?

— Старый Перте готов женить сына на ком угодно, лишь бы поправить его дела, — сердито ответил вампир. — А тебе советую заняться тем делом, которое тебе поручено…

— А не лезть в твои дела, кровосос? — закончила вместо него убийца. — Изволь. Но коль скоро ты торопишь меня с уроками, я потороплю тебя самого. Вот дверь, мой милый, а вот окно. Выйди туда или туда и не возвращайся прежде, чем мы закончим урок.

Вампир остолбенел от такой наглости, и не нашёлся с ответом, а Беата стояла перед ним, уперев одну руку в бок, а второй указывая на выход из своей комнаты.

— Я не шучу, кровосос. Ты просил обучить свою малютку премудростям моего ремесла — я подчиняюсь, но учителя тоже надобно слушаться. Наш предмет изучается наедине, и чем дальше ты отсюда окажешься, тем полезнее будет для хозяюшки.

— Только не вздумай её бить, как принято в ваших школах, — проворчал вампир и, как и вчера, превратился в туман, чтобы тут же растаять.

— Зачем тебе всё это? — спросила я, только сейчас решившаяся заговорить.

— Затем, что не могу больше видеть его надутую физиономию, — улыбнулась Беата. — Твой друг восхитительно бесится, когда речь заходит о свадьбе, но я бы слишком отвлекалась на него и не смогла бы ничему тебя научить. А теперь подойди сюда и покажи, как ты запомнила первый урок!

С тех пор, как я познакомилась со своим напарником, слово «урок» вызывало у меня сильнейшую неприязнь, ведь каждая попытка вампира меня чему-нибудь научить заканчивалась потерями с моей стороны, я имею в виду, что не-мёртвый пил мою кровь, заставляя тем самым лучше усвоить его наставления. Сейчас же мне не грозило ничего подобного, но сама суть урока вызывала во мне сильнейшее отвращение. Однако же я без труда назвала каждый препарат из многочисленных скляночек и коробочек, заставивших трюмо и коротко указала на то действие, которого от них можно ожидать, то есть слово в слово пересказала вчерашнее наставление.

— Браво! — воскликнула Беата, когда я закончила рассказывать всё. — Вот тебе бокал вина за усердие.

Протянув мне вместо бокала кружку, до половины заполненную вином, она отодвинула свои скляночки и достала свой ящичек с печеньем.

— Не отказывайся, — проговорила наёмная убийца, предлагая мне одну (самую маленькую, как я заметила) печенюшку. — Тебе стоит подкрепить свои силы перед дальнейшим уроком. Ешь, пей и рассказывай, куда ты прячешь стилет и как собираешься его выхватывать, если в том будет нужда.

— Не проще ли будет показать? — удивилась я. Беата покачала головой и, вздохнув, протянула мне ещё одно печеньице. Я отпила глоток вина и положила в рот первое, чтобы, освободив руки, принять второе, но убийца, передумав, поспешно надкусила его.

— Мне на днях должны доставить манекен, на котором я покажу тебе кое-какие приёмы, а пока… какой смысл доставать оружие, если не собираешься им пользоваться? Нет, рывок из ножен всегда часть удара, если ты только не собираешься выступать на сцене.

— Но, послушай… — запротестовала я, однако убийца слушать не пожелала.

— Оставим это. Я хочу научить тебя главному в нашем ремесле: искусству не оказаться ненароком отравленной.

— Ты дашь мне противоядие? — неуверенно спросила я. Усмешка на лице убийцы, поистине дьявольская, создавала впечатление о какой-то злой шутке, которую Беата собирается со мной сыграть.

— Не бывает противоядия, которое поможет ото всех ядов, и ты не всегда сможешь отличить один от другого, равно как и успеть принять меры, — сообщила она. — Есть только одно спасение — избавиться от яда до того, как он начнёт действие.

— Ты имеешь в виду… — начала было я, и Беата энергично кивнула.

— Именно. Единственное противоядие, которое я могу тебе посоветовать — это рвотное средство. Каждый раз, когда тебе придётся есть или пить в подозрительном обществе, а в наше время это почти любая компания, извинись, выйди и в уборной прими моё лекарство. Яд покинет твой желудок, и ты будешь спасена. Отравители же подумают, что ошиблись с дозой, что сплошь и рядом случается, и побоятся тут же повторять свои попытки. Но, учти, к этому средству следует прибегать, не дожидаясь мучительных признаков отравления, малейшее промедление убьёт тебя.

Подобное наставление заставило меня мучительно покраснеть и едва не вызвало слёзы. Неприличность средства, убийцей именовавшегося спасительным, могла сравниться только с неприятностью его применения и, послушно кивая на речи наставницы, я про себя думала, что лучше умереть, чем воспользоваться её советом.

— Ты мне не веришь, — проницательно заявила Беата. — Зря, хозяюшка, зря. Чем же ты собираешься избавляться от яда, если не так, как тебя учу я?

— Вернее всего было бы попросту не оказываться в подозрительных обществах, — сердито ответила я, чем немало развеселила убийцу.

— Ну, положим, тебе это не удалось. Что тогда?

Внутренне я полагала, что, позвав напарника, смогу получить от него исцеление от любого яда, но вслух не произнесла ничего. Вероятно, он мог бы высосать яд из раны, но единственным способом излечиться после отравленной пищи было, наверное, превращение в вампира, не меньше.

— Ну же, хозяюшка, отвечай! — подбодрила меня Беата, и я тихо проговорила, что, мол, в таком случае мне ничего не останется, кроме как умереть.