Елена Товбаз - Студент поневоле

Я оглянулся. Там, где ровной полоской обозначилась зелёная граница, лежало нечто бесформенное и не двигалось. Трусливые и глупые твари…

Трава под ногами и на откосах стала гуще и мягче, а до меня дошло, почему хребет назывался Половинчатым. Одна половина — сплошные камни, глина и пыль, другая — трава и кустарники. Поровну. Вдоль.

Я не переставал удивляться этому миру. Даже после пещерных злоключений, сумасшедшего чародея, ледяных драконов, разноцветного хрусталя, снегоползов и… И подозревал, что он никогда не перестанет меня изумлять.

Распадок неожиданно выпустил нас. Тучи как-то сами собой разошлись, хлынуло солнце, и перед нами раскинулась живописная долина. Сверкали луга среди пологих холмов, укрытых сочной травой. Деревья шелестели молодой листвой. Тут и там из земли вытягивались круглые бело-серые башенки с приветливыми окошками и волнистыми стенами. Иные напоминали песочные часы, и лишь немногие — идеально ровные конусы. Островерхие черепичные крыши украшали шпили с флюгерами и флажками. Перед каждой дверью на кривой палке торчал фонарь, а под деревьями притаились скамеечки…

В Долине Цветов бушевала весна. Цвели и благоухали первые цветы. Из травы игриво торчали белые, розовые, жёлтые… венчики. Сияло голубизной небо, летали птицы, парили белые облака. Пахло весной, листвой, травой, тянуло дымком и ещё чем-то домашним.

Мы прошли поле, огороды, разделённые плетнями; мимо пугала в красной рубахе с горшком набитым соломой вместо головы, и по белой с порослью тропе попали в деревню фтофиков.

Всё чаще встречались каменные домики с крышами из дёрна. Меж ними кивали журавлики колодцев. Бегали пёстрые овечки, белые козочки и румяные ясноглазые ребятишки в длинных рубашечках. Из башенок и домиков выбегали мамаши в цветастых платочках и загоняли детишек по домам, с любопытством и опаской поглядывая на четверых усталых путников. Дорогу нам преградили малорослые, но решительно настроенные мужички с вилами и граблями…

Так мы и остались ночевать в деревне фтофиков — в доме деревенского старосты в обмен на истории о неведомых землях. Линк многое знал о маленьком народе и сумел найти к ним подход. Отдувался за всех, пустив вход все свои познания и красноречие. Сработало бы такое с Коклюсом, и реалы остались бы при мне.

— А что слышно о Сэрьене? — спрашивал Линк. Услышав имя Сэрьена, местные жители одобрительно кивали и говорили:

— О, веклокский колдун…

— Хороший человек…

— Учит ребятишек читать и писать…

— Бабку Трину врачевал от хрупарника…

Половины слов я не понимал, чувствуя себя иностранцем впервые за всё время проведённое здесь.

— Любопытный народ и работящий, — охарактеризовал фтофиков Норд. — Нелюдимый. Живут в своей долинке у подошвы Половинчатого хребта по соседству с Веклоком и Шуршащими лесами. Носа в большой мир не кажут. О них мало кто слышал. А ведь дальше есть и другие деревни.

Н-да. Может и хорошо. А то отведай доброхоты местных «дрюпиков» — капустных оладий и «рябчиков» — яичных гренок; круглых пирожков с медовыми семечками или пастилок из лепестков подсолнуха; и марципановых коржиков с киселём…. Повадились бы сюда под разными предлогами. Что бы осталось от маленького народа?

Мы же, соскучившись по домашней еде, уплетали всё за обе щеки. Нас ещё и в дорогу снабдили вкуснятиной, и вдоволь напоили козьим молоком. Я упорно не хотел вылезать из-за стола, и Линку пришлось оттаскивать меня от расписных блюд с румяными шанежками, сырными шариками в сахарной пудре и творожными булочками с золотистым мёдом… По пути из долины я держался поближе к рюкзаку Астры, где были сложены лакомства. Впервые не из-за самой Астры…

Мы простились с фтофиками, и за нами поначалу бежали дети и козы, пока не отстали… До леса было рукой подать, рос он сразу за лугом. На опушке, где порхали стрекозы, задержались, слушая инструкции Линка под беззаботный щебет птиц.

— Пергамотумская граница близко, — втолковывал магистр. — Увидите дозорных — прячьтесь в кусты, а я как-нибудь разберусь. Поняли?

Мы покивали и углубились в заросли, по едва заметной стёжке. Повернули к западу. Деревья с могучими стволами и раскидистыми кронами будто затанцевали вокруг нас. Лес поражал величественностью и красотой. Нежная травка укрывала подлесок — идти было одно удовольствие. Когда граница осталась далеко позади, мы остановились передохнуть.

— Знакомые места! — воскликнул Линк, дыша полной грудью. — До Сэрьенова дома ещё четверть лиги, но… Что-то мне подсказывает…

— И недаром, всезнающий братец! — громко ответил кто-то.

— Промышляешь внезапностями, непредсказуемый друг? — рассмеялся Линк…

Тотчас из-за дерева вышел смуглый человек в зелёном кафтане, с луком в руках и колчаном на поясе:

— Сколько лет — сколько бед!

Они обнялись, как и полагалось старинным приятелям.

— Здорово, Сэрьен, — сказал Линк.

— Привет, Линк, — ответил Сэрьен.

Вот он каков, веклокский колдун! Они с магистром были одного роста, а Сэрьен даже малость покрепче.

— Это твои спутники?

— Разумеется.

Сэрьен весело оглядел нас.

— Привет!

— Привет… привет, — вразнобой ответили мы.

— Не робейте, — улыбнулся Сэрьен. — Не кусаюсь я.

— Они под впечатлением, — усмехнулся Линк. — Копи, бу-шмыги.

— Что ж, — сказал Серье, — отдохнёте, переночуете у меня, а завтра проведу вас тайными тропами через Шуршащие леса.

Астра хотела было возразить, но не осмелилась.

Веклокский колдун повесил на плечо лук и зашагал по тропке. Линк рядом. Мы за ними.

— Всё так и живёшь меж двух границ? — допытывался Линк.

— А как же? Так и живу. Две лиги до Пергамотума, лига до графства. Здесь мои места, мой заповедник.

— Всё так же якшаешься с медведями и зубрами?

— А что ж делать-то? Медведи в наших лесах — трусливые увальни. И шороха боятся. Когда фтофиковы девчушки по ягоды приходят, из малинников выскакивают и, — дёру, аж пятки сверкают. А те от них — стрекоча. Так и бегают друг от дружки, прячутся… Не то что в порченных северных лесах… Кто ж о них позаботится? Вот давеча одного пчёлы покусали… В общем, я понял, что лучше держаться подальше от пчёл, чем от медведей.

— А зубров — мало осталось. Многие сгинули…

Деревья расступились, и мы вышли на поляну возле дома, похожего на… огромный гибрид тыквы и кабачка. И в огороде отлёживались точно такие же оранжево-полосатые гибриды.

— Ого! — только и смогла вымолвить Верения.

— А, кабатыки, — махнув рукой, пояснил Сэрьен. — Хозяйки нет, ухаживать некому, вот кабачки с тыквами и переопылялись летом. Оставил в зиму, под парником. А одна уж так выросла, так выросла. Вот дом из неё и выдолбил. В прежний-то попала молния…