Кристина Камаева - Охота на фей

«Ну и ладушки, — подумал я, — переночевал у девчонки, и ничего тут такого нет». В школу поехали с невозмутимыми лицами, только очки темные надели. Пусть пальцами тычут, не смертельно. Когда вошли в класс, Рыжий Жаба закатил глаза и громко прошептал: «Ну, как Тихая, совсем тихая?» — Я посоветовал ему заткнуться.

День прошел как обычно. Только я частенько поглядывал назад, пытался себя удержать, но не мог. Хотелось смотреть на русые волосы, заплетенные в косу, ровный прямой пробор, чистое лицо. Я вспоминал, как сияют ее глаза, когда она улыбается, и думал только о том, попросит ли она, чтобы я проводил ее и сегодня. Не попросила! Я бы сам предложил, но она ушла неожиданно, с последнего урока. Я был уязвлен, выбит из привычной колеи, расстроен так, что даже разозлился на себя. В школе прорва симпатичных девчонок, ни одна не откажется покататься на арроглайде — только позови! Зачем мне Вея с ее крамольными грядками? У ворот было пусто, наверное, Тихая этим воспользовалась и ускользнула. Ну и прекрасно, в моих услугах больше не нуждаются, и страж в доме ей не нужен. От ворот — поворот. Я решил быть гордым, но, все-таки, с трудом удержался, чтобы не помчаться на Виноградную, и не проверить, все ли там в порядке. Вместо этого я отправился на фармацевтический завод и отработал там четыре часа сверхурочно.

Заверещал звонок и вывел меня из оцепенения. Ребята записывали задание, что-то говорили, но я не понимал. Я вспоминал и не мог остановиться, не мог не думать о ней.

На следующий день Тихая в школу не пришла. Я ни на шутку испугался. Эх, дурак! Надо было ехать вчера на Виноградную. Напрасно убеждал я себя, что ничего ужасного не произошло. Может, ей нездоровится, или родители приехали, мало ли какая причина найдется, чтобы уроки пропустить. Ничего не помогало, я вздрагивал всякий раз, когда дверь в класс открывалась — заглядывал директор или входил опоздавший. Последним примчался Рыжий Жаба. Не обращая внимания на протесты Косинусы — нашей математички, не желавшей пускать его на урок, Жаба, не отдышавшись, как следует, выпалил:

— Слышали новость? Вчера Тихая забила Свинтуса, порвала морду Белому Мишке, похитила маленького мальчика и исчезла! — С минуту Жаба наслаждался эффектом от своего заявления. Оцепеневший от новости класс молчал.

— Что ты говоришь, Радик? — первой опомнилась Косинуса, — кого забили? Костика? Лобанова Мишу?

— Тихая не могла, — подала голос Альриша с третьей парты. — Чтобы Тихая подралась… Глупости.

Двадцать пар недоверчивых глаз изучали сияющую от удовольствия физиономию Жабы. Что за дурацкий розыгрыш?

— Вот и я бы никогда не подумал. В тихом омуте оказывается, и правда, черти водятся! — торжествующе поднял палец Жаба.

— Успокойся, Радик, — поморщилась Косинуса. — Где ты услышал эту ерунду? Сядь на место!

— Не обижайте, Кос… — Рыжий чуть было не обозвал учительницу по прозвищу. — Костика отец, — поправился он, ухмыльнувшись, — сейчас у директора в кабинете, Мишка Белый — в больнице весь исцарапанный, все их дружки твердят, что Тихая сначала Свинтуса скамейкой по башке двинула, потом на Мишку накинулась, остальные еле ноги унесли.

Невероятный рассказ обрастал живописными подробностями, и недоверие скоро переросло в любопытство, но Косинуса не дала Рыжему почувствовать себя звездой.

— Так, на перемене поговорите. Быстро на свое место!

Рыжий Жаба вздохнул, но повиновался. Когда Косинуса отвлеклась на объяснение очередной теоремы, он обратился ко мне.

— А ты, что об этом думаешь?

— Не верю тебе, быть такого не может, — разозлился я.

— Еще как может! — он довольно улыбнулся и веснушки, как живые поползли в стороны. — Может, Тихая и тебе пару приемчиков показала? Слишком ты заторможенный позавчера пришел.

Я пропустил колкость мимо ушей. Меня мучил вопрос, что же случилось с Веей? Не могла же она, в самом деле, разделаться с ребятами. Зачем в таком случае, она так трогательно просила моей защиты? Куда она исчезла? Кого похитила? А что если Свинтус и его дружки что-то скрывают. Может они ее убили? Предположение было совершенно невероятным, но внутри все похолодело. И все-таки представить озверевшими Свинтуса и компанию было гораздо легче, чем тихую девочку с косой. Я еле-еле досидел до конца урока, неведенье измучило меня. Звонок прервал эту пытку, и я быстро вышел из класса. Надо было проникнуть в дом на Виноградной. Что я надеялся там найти? Не знаю, но надо было что-то делать. Жаба — врун, я ему не верил. Найти Белого Мишку и расспросить, или еще что-нибудь, только не ждать. Но тут меня пригласили в кабинет к директору.

Кто-то тряс меня за плечо. Я помотал головой и заставил себя всплыть в реальности.

— Егор, ты что, все никак не отойдешь от допроса? — Джема участливо заглядывала мне в глаза. — Иди домой, тебя Бельчет отпустила. — Я не стал отказываться. В голове вроде бы прояснилось.

Во дворе все обсуждали то же самое происшествие. Я обрадовался, когда увидел Федьку — он был одним из пяти парней, судя по слухам, избитых Веей. Он стоял с красной рожей и размахивал руками. Похоже, вопросы и насмешки школьников вывели его из себя. Растолкав надоедливую мелюзгу, Федька направился к воротам. Я догнал его.

— Федька, не темни! Вея сама вас боялась. Вы к ней опять вчера приставали? — я рассчитывал на неожиданность предъявленного обвинения и известную всем тупость собеседника.

— Б-б-боялась?!!! — возмутился Федька. — Уйди с дороги, придурок! Твоя Вея ведьма, мымра, упырище — вот она кто! И если ты с ней за одно, Цербер тебя сделает, понял?

Он был разъярен, в искренности его чувств сомневаться не приходилось. История понятней не становилась.

— Ты куда, Егор? — окликнула меня Альриша, когда я оседлал свой арроглайд. Похоже, не случайно окликнула, наблюдала за мной.

— Хочу съездить в больницу, потолковать с ранеными, — ответил я. — Не нравится мне то, что у нас происходит.

— Ужасные дела! — кивнула Альриша. — Никогда себе не прощу.

— Чего? — не понял я.

— Егор, она была с нами целых два года, а мы только сейчас поняли кто она.

— И кто же?

— Ты не догадался? — Альриша подошла ближе и прошептала мне в самое ухо.

— Она фея! Самая настоящая!

— Тьфу ты! Альриша, совсем свихнулась на этих волшебных играх. Какая еще фея?!

— Случилось что-то экстремальное, и у Веи раскрылись способности. Она выдала себя! А враги сразу почувствовали. Вея в опасности! Началась охота на фей.

— Альриша, успокойся, — перепугался я, — нельзя же всерьез верить в фей, гномов, драконов. Это же фольклор!

И я уехал от безумной Альриши. Есть у нас в стране ребята, увлекающиеся странными легендами. Они создают сверхтайные общества, придумывают себе новые имена и играют роли давно исчезнувших или вовсе фантастических существ. Они скрывают свои игры от президента, боятся, что он запретит им самовыражаться таким образом. И правильно сделает, если запретит. Крыша у людей слетает от этой нездоровой таинственности.