Эрик Ластбадер - Владычица Жемчужины

Не успел Кирллл Квандда приоткрыть дверь, как его остановил Курган:

— Подождите… Не надо… Ведь он работает.

— Уверен, он будет рад вашему приходу, регент.

Мышцы на щеке Терреттта взбугрились, словно бицепсы.

— Не хочу ему мешать, — твердо сказал Курган.

— Ну, если передумаете, я буду в кабинете. — Дэйрус уже собирался уходить. — Простите, регент, когда вы в последний раз виделись с братом? — неожиданно спросил он.

Курган не ответил. Он просто не помнил и очень жалел, что увидел Терреттта сегодня.

Монастырь Плывущей Белизны с девятью тонкими посеребренными минаретами был удивительным белокаменным зданием, гордо вздымающимся посреди Дьенн Марра, словно длань Миины. Именно здесь училась Джийан до того, как ее и всех рамахан, обладающих Даром, изгнали.

Сейчас во главе монастыря стояла конара Инггрес. Очень крепкая, сильная и телом, и духом, краснощекая конара оказалась изобретательной и находчивой. Она отважилась сопротивляться демонам, наводнившим монастырь, а когда подоспела помощь, сумела их изгнать. Однако лишь сейчас Инггрес начала понимать, что у зла может быть множество обличий.

В просторной светлой трапезной, восстановленной под ее чутким руководством, конара ужинала в компании друзей. Она сидела во главе стола, а рядом расположились Джийан, Наватир и Перрнодт. Услышав звон колокольчика, конара Инггрес сама пошла поприветствовать друзей, которые прибыли на прекрасном черном нарии.

Оглядывая трапезную, конара испытывала смешанные чувства. Огромное облегчение от того, что удалось выбраться из лап демонов, и всепоглощающую грусть, ведь рамахан теперь осталось в два раза меньше, чем столов в трапезной.

— Как здорово, что вы вернулись к нам, Первая Матерь, — вздохнув, сказала Инггрес.

— Вы потрудились на славу, пока мы разбирались с архидемоном и его приспешниками, — улыбнулась Джийан. — Мы все очень гордимся вами, конара Инггрес, поэтому и избрали вас главой Деа Критан.

— От прежнего совета рамахан осталась только тень, — вздохнула конара.

— И все же впервые за несколько столетий совет можно считать свободным от зла, — вмешалась Перрнодт. Высокая, худая, с бледной полупрозрачной кожей, она казалась обманчиво хрупкой. Традиционный мистефан друугов лишь частично укрощал цвета воронова крыла кудри: тут и там выбивались непослушные пряди, обрамляя бледное и суровое, как лезвие клинка, лицо. — Это только начало, и мы должны радоваться.

— Откровенно говоря, я не могу радоваться, — покачала головой конара Инггрес. — Трудно поверить, но многие наши сестры ушли, одурманенные ложью соромиантов.

— Верить иллюзиям проще, чем смотреть в глаза неприглядной действительности.

Инггрес кивнула.

— Миины не было слишком долго, а с тех пор, как пришли в’орнны и исчезла Жемчужина, многие сестры потеряли веру. Жизнь становилась все труднее, и они начали поклоняться собственным страхам.

— Соромианты умело используют чужую слабость, — отозвалась Перрнодт. — Именно так они сто лет назад захватили Жемчужину и пришли к власти.

— А сейчас, когда к ним примкнули многие рамаханы, их сила многократно возрастет. Наверняка у соромиантов есть и другие союзники.

— Скорее запуганные жертвы, чем союзники, — уточнила Джийан. — Темная Лига устрашает.

По трапезной, словно ветерок по полю гленнана, пронесся чуть слышный шепот, и на Перрнодт устремились сотни брошенных украдкой взглядов.

— Простите моих рамахан, Перрнодт, — попросила Инггрес. — Они никогда не видели друугов. А некоторые даже стали сомневаться в их существовании.

— Чего и следовало ожидать, — улыбнулась Перрнодт.

— Друуги ведь были первыми рамаханами. Именно вы заметили приближение зла.

— Возможно, поэтому нас многие и не любят, — сказала Перрнодт, отодвигая тарелку. — Ведь мы, покинув монастыри, направились в Большой Воорг.

— Давно хотела спросить. — Джийан отложила вилку. — Друуги когда-нибудь жили высоко в Дьенн Марре?

— Вообще-то мы можем жить где угодно, но я не слышала ни о чем подобном.

— И все же, — не унималась Джийан, — возможно, что друуги некогда обитали на горных склонах?

— Полагаю, да.

Наливая в кувшин студеную воду, конара Инггрес все еще раздумывала над тем, какое впечатление произвела Перрнодт на ее рамахан.

— «Не любят» сказано слишком сильно. Не судите моих рамахан слишком строго. Почти уверена, они просто не понимают, почему друуги не стали бороться со злом.

— Это что, вопрос? — с вызовом спросила Перрнодт.

Инггрес густо покраснела.

— А вы не обидитесь, если я попрошу на него ответить?

— Каждый борется по-своему, конара Инггрес. Друуги ушли в пустыню, чтобы беспрепятственно делать свое дело. Мы тоже сражались со злом: например, помогали Дар Сала-ат. Именно друуги дали ей союзника, соромианта Миннума.

— Соромианта?

— Он не такой, как остальные, — ответила Перрнодт. — Миннум особенный. — Она взглянула на йа-гаара, священного кота Миины, который лежал у ног конары Инггрес. Теперь йа-гаары охраняли монастырь. — И еще мы помогали оживлять йа-гааров. — Перрнодт осушила свой стакан. — Участвовать в битве можно по-разному. Рукопашная — лишь один из возможных вариантов.

— А друуги помогут нам помешать возвращению соромиантов?

— Мы с Джийан уже об этом говорили, — ответила Перрнодт. — Вполне очевидно, что соромиантам годами содействовал архидемон Пэфорос. Раз он снова вернулся в Бездну, где ему самое место, кажется логичным, что теперь будет легче вернуть заблудших рамахан в монастырь. Но я не люблю гадать и хочу обдумать все еще раз. Не беспокойтесь, после полуночи я отвечу на ваши вопросы.

Так и не навестив Терреттта, Курган пошел к выходу и совершенно случайно заблудился. Он шел по бесконечным коридорам, не встречая ни души. Регент уже собирался повернуть назад, когда увидел двойные двери. За зарешеченной хрустальной панелью находился отряд кхагггунов, охраняющих полуголых детей, испуганно жавшихся к стенам. Дети не вызывали у Кургана ничего, кроме отвращения. Зачем гэргоны возятся со всяким сбродом? Эти отвратительные полукровки были рождены кундалианками, которых изнасиловали кхагггуны. Курган, естественно, слышал об экспериментах по гибридизации, которые геноматекки проводили по воле гэргонов. Почему бы этих полукровок просто не поубивать, и дело с концом? Это было бы лучшим решением. А то ведь темные слухи наверняка доходят до бойцов Сопротивления, будят в них ненависть, укрепляют в желании отомстить.

— И что тебя так заинтересовало, регент?

Обернувшись, Курган увидел гэргона в экзоматричном биокостюме. Украшенный крыльями и когтями шлем полностью закрывал лицо техномага.