Эрик Ластбадер - Владычица Жемчужины

Это был дюжий сараккон с отвратительным характером, которому очень нравилось задирать слабых. Многие его боялись, даже первый помощник капитана старался с ним не ссориться.

— Конечно, вознаградит! — не растерялась Элеана. — Когда узнает, что в его отсутствие ты здесь рылся.

Воспользовавшись замешательством сараккона, воительница ударила его по шее костяшками пальцев. Второй помощник капитана потерял равновесие, и Элеана разбила ему нос. Хлынула кровь, сараккон взревел, бросился на молодую женщину и швырнул ее на шпангоут с такой силой, что у Элеаны из глаз посыпались искры.

У сараккона было достаточно времени, чтобы окончательно прийти в себя и схватить воительницу за горло. Он начал ее душить, и у Элеаны от недостатка воздуха зашумело в ушах. Она попыталась обвить ногами пояс противника, однако помощник капитала принялся с такой силой колотить ее о шпангоут, что кундалианка то и дело теряла сознание. Из последних сил она замолотила пятками по широкой груди обидчика, увлекая его вместе с собой на пол.

Падая, сараккон выронил нож, который упал недалеко от Элеаны. Она сумела до него дотянуться и, не мешкая, ударила моряка в спину. Помощник капитана начал метаться, пытаясь выдернуть лезвие из тела. Естественно, Элеану ему пришлось выпустить.

Негромко постанывая, женщина задышала ртом, стараясь набрать в легкие побольше воздуха. Затем, прислонившись спиной к шпангоуту, она изо всех сил пнула сараккона по подбородку. Шейные позвонки хрустнули, и помощник капитана повалился на бок.

Элеана еще долго сидела, прижавшись к шпангоуту и обхватив руками дрожащие колени. Затем, перешагнув через труп, она с трудом добралась до противоположной стороны каюты, где на полках стояли толстостенные графины со спиртным. Элеана выбрала первый попавшийся и сделала огромный глоток. Алкоголь тут же притупил боль, и воительница перестала дрожать. Ощупав себя, она убедилась, что кости целы, хотя шея болела ужасно.

С графином в руке Элеана присела на койку и стала осматривать кабину. Стены были обиты черным деревом и расписаны рунами. С наклонного потолка свисала бронзовая лампа. Один из шпангоутов украшало чучело осьминога, в другой был вставлен круглый аквариум, в котором плавала яркая рыбка, то и дело касавшаяся округлых стен и песчаного дна золотыми плавниками. В каюте были морские ежи, кораллы, ракушки — словом, маленький музей океана. Однако Элеану больше интересовал пол. Каблуком правого сапога она осторожно простучала каждую половицу, надеясь обнаружить тайник, в котором Лужон мог спрятать яд-камень.

Опустившись на колени, Элеана заглянула под койку. Кровь прилила к голове, и в висках запульсировала боль. Из-за этого пришлось останавливать поиски несколько раз. Ничего не обнаружив, молодая женщина осмотрела все шкафчики, полки и ящики. Она даже отодвинула чучело осьминога, чтобы простучать шпангоут. Ничего. Куда же Лужон спрятал яд-камень?

Чтобы немного успокоиться, Элеана снова села на койку. Очередной раз глотнув из графина, она стала смотреть на рыбку. «Если бы ты могла разговаривать! — мысленно сказала ей воительница. — Ручаюсь, ты знаешь, где яд-камень!» Но рыбка не обратила на нее никакого внимания. Медленно кружа по аквариуму, она сбивала плавниками кусочки морского мха. Только что это? Неужели рыбка ее услышала? Элеана вскочила и бросилась к аквариуму. Что за камень в аквариуме? Черный, яйцеобразный, поглощающий свет. Пресвятая Миина! Это же яд-камень!

Нащупав приборную панель, Элеана открыла аквариум. Поднявшись на цыпочки, она заглянула в него сверху. Рыбка меланхолично кружила вокруг яд-камня. Молодая женщина опустила руку в воду, но тут рыбкину меланхолию как рукой сняло. Раскрыв пасть, она обнажила два ряда острых, как лезвия, зубов. Элеана едва успела вытащить ладонь из воды, прежде чем страшные челюсти с лязгом сомкнулись.

Оглядевшись по сторонам, воительница заметила сачок на длинной ручке. Вероятно, с его помощью извлекали рыбку, когда приходило время чистить аквариум. Элеана зацепила сачком яд-камень. Он оказался тяжелее, чем можно было предположить по его размерам, и ручка сачка слегка прогнулась. Всплыв на поверхность, рыбка мрачно следила за Элеаной. Воительница приготовилась вытащить яд-камень из сачка голыми руками и лишь в последний момент остановилась.

— Поняла, — улыбнулась рыбке Элеана. — Я помню, что говорила Риана.

В одном из ящиков молодая женщина обнаружила широкий шарф, и, выложив туда яд-камень, тщательно обмотала артефакт шерстью, чтобы не коснуться его руками.

Едва придя в себя, Джийан тут же направила все внимание на Хаамади. Нужно было его отвлечь, чтобы у рамахан появился шанс спастись. Первая Матерь погрузилась в Айяме, и вот ее Аватара — великая Рас Шамра — уже парит по просторам Иномирья. Сквозь Призму Иномирья она увидела Хаамади и поразилась, какой огромной силой он обладал! Сколько невинных жизней загубили архонт и его приспешники, чтобы собрать такую мощь!

Через свою Аватару Джийан попробовала вступить, в бой с Хаамади, пытаясь продемонстрировать свою колдовскую силу. Однако, к ее удивлению, ничего не вышло. Оказывается, некромантия отличалась от других видов магии, включая Кэофу. Ее можно было назвать «немой» — в том смысле, что она не откликалась на зов разума. Опираясь на суеверия и страх, некромантия была рассчитана на невежество, а при столкновении со здравым смыслом и разумом тут же теряла силу.

Джийан видела, что Хаамади без некромантии — серый, высохший, сморщенный старик. Черная магия забрала почти всю его жизнь. Ауры у него вообще не было, поэтому, с точки зрения Джийан, он мало чем отличался от мертвеца. В этом и заключалась разница между фетишистом-некромантом и рамаханой, которая раскрывала свое сердце Космосу. Здесь также проявлялось величие Миины, которая, наградив соромиантов шестым пальцем, обрекла колдунов на жалкое существование.

Однако у Хаамади была особенность, которая выделяла его среди других соромиантов, — нимб, подобный кольцам вокруг планет. Джийан знала, что на самом деле это — жизненная энергия последних жертв архонта. Заключенные в тесную орбиту духи кричали от ужаса. Они желали вновь обрести свободу, чтобы вместе с другими мертвыми ждать, пока Великое Колесо Судьбы повернется и они обретут новые тела. В этом заключалось самое страшное преступление некромантов — они нарушали основные законы Космоса — круговорот жизни и смерти, ради которого все и существует.

Исполненная дурных предчувствий Джийан стала направлять на кольца духов одно заклинание за другим.

Под руководством Лужона тело Оруджо быстро обрело координацию. Кристрен с ужасом поняла, что мертвец обладает не только чудовищной силой, а еще и способен развивать огромную скорость. В мгновение ока Оруджо налетел на Кристрен и сбил с ног.