Виктория Иванова - Создательское

Этого не понадобилось. Через пару шагов такого неудобного передвижения под каблук попал камень, и я с размаху села на землю. Лесина, выскользнув из рук, ощутимо приложив меня по лбу.

– Яй! – вскрикнула я, хватаясь обеими руками за поврежденное место. Больно же…

– Мирин, покажи, что случилось, – тут же возникла рядом Дилона, отводя мои руки от лица. С другой стороны наклонился Виллис, а из–за их спин выглядывали Сорт с Морни.

Я осторожно отняла руки от лица, жалобно посмотрела на лучницу и шмыгнула носом. Нет, это ж надо было, так опростоволосится.

– Просто ссадина, – сказал Виллис, ощупывая лоб. – Сейчас промоем, чтоб заразы не занести, мазью смажем – и все.

– Мирин, ну зачем тебе эта ветка нужна была? – поинтересовалась лучница, вытирая мое лицо смоченным в воде углом плаща. – Выпачкалась вся…

Я посмотрела на руки. Оказывается, под слоем грязи на ветке была еще и сажа. Ой, представляю, на что теперь стала похожа! В грязи, в саже…

– Я костер хотела разжечь, – шмыгнула я. – Мы ж с самого утра едем, а уже обед. Кушать хочется…

За спиной Виллиса фыркнул Сорт, молча подхватил с земли ветку и понес к кострищу. Если я ее тянула двумя руками и по земле, то ему вполне хватило одной. Да–а–а… силен, мужик, ничего не скажешь!

Пламя весело плясало, жадно облизывая сухие ветки. Трещало, плевалось искрами, вздымалось и опадало. Алые язычки осторожно прикасались к закопченному боку котелка, в котором что–то булькало и хлюпало под крышкой, изредка выбрасывая струйки ароматного пара. Завораживающий танец огня гипнотизировал и погружал в блаженное состояние отрешенности. Насыщенный событиями день медленно, но верно подходил к своему логическому завершению.

Остановка на поляне завершилась вполне мирно. Народ успокоился, прекратил попытки усовестить меня (угу, моя совесть отчитывается только предо мной!) и в состоянии относительного дружелюбия отправился дальше. Костер там мы разводить не стали. Сорт задумчиво покосился на небо, сказал, что мы поздно выехали. Так что сухой перекус – и мы снова влезли в седла. Меня предводитель без напоминания закинул на спину Рыжику, а дарг так же тихо и мирно пристроился сзади.

А я еще с час предавалась размышлениям о том, что это не справедливо! Почему моя коняшка должна везти двоих? Вдруг что случится и придется срочно удирать? Тогда надо будет либо оставлять коника, либо – кого–то из нас. А это не дело! И лошадку жалко, да и героев… тоже. Они же мне как родные… Хотя, почему как? Действительно – родные. Собственноумно придуманные и собственноручно взлелеянные! Короче – жаба давит расставаться. Большая и зеленая, в мелкую желтую крапушку. Так что надо срочно где–то найти Морни верховое животное.

А потом потянулись бесконечные, как растаявшая жвачка, часы езды. Приключения, о которых обычно пишут в книгах – прочно и основательно спрятались куда подальше. А напрягаться и придумывать их не хотелось. Что я, совсем сумасшедшая – желать, чтоб в меня железяками острыми потыкали? Ведь если посмотреть, то приключения составляют едва ли один процент от всего времени дороги. А все остальное занимают весьма рутинные занятия типа обоснования лагеря, готовки пищи и унылого передвижения по самой дороге.

С такими мыслями я на очередной остановке сползла с Рыжика и направилась в кустики. Сказка–сказкой, но организму это не объяснишь! И только я зашла за дерево, как меня тут же придавили к шершавой коре пара мохнатых лап, принадлежащих одной до боли знакомой клыкастой роже. Дивег! Нарисовался, фиг сотрешь …

– Ну и? – вопросительно вздернула брови я. – Чего не спится?..

– Ты… – аж задохнулся он. – Слушай, ты хоть и Создатель, но головой думать надо! – возмущенно выдал сей дивный зверек.

– А что случилась? – не поняла я. Вроде бы с нашей последней встречи я ничего не сделала, ни учудила…

– Что случилось?! Какого… создателя ты танцы устроила?!

Ага, понятненько… Видимо, и его тоже зацепила сия импровизированная дискотека …

– Да что случилось–то, объясни толком! – я спихнула пахнущие мокрым лесом лапы зверя на землю и опустилась на торчащие корни дерева. – А то вопишь, вопишь, а толку – чуть.

– Объяснить… Ну слушай! – мир тоже опустился на землю и принял позу оскорбленного достоинства. В волчьем исполнении это выглядело до того умильно, что я не выдержала и прыснула в кулачок.

– Тебе смешно, да? Смешно? – тут же взвился он. – А вот мне – нет! Я вышел на охоту, уже почти загнал двух оленей, и тут ты свои пляски устроила! На меня смотрели, как на последнего идиота, когда я, вместо того, чтобы добить – принялся отплясывать по поляне, как мышь по раскаленной сковородке!

Я красочно представила себе сие действо и расхохоталась. Дивег обиженно насупился. Не переставая смеяться, я обхватила его за шею и уткнулась лицом в густой мех, одновременно почесывая зверя за ушами.

– Ну ладно, ну прости. Просто там разбойников набежало… Как могла – так и справилась!

– А сопровождающие тебе зачем? – изобразил удивление волк.

– А они что, бессмертные? – в свою очередь возмутилась я. – Если я от каждой шайки–лейки буду ими отмахиваться, то пока дойдет до настоящего дела – у меня никого не останется!

– Хм, тоже вариант… – склонил голову вбок Дивег. – Но и танцы эти… тоже не выход!

– А есть варианты? – я заинтересованно уставилась на зверя.

– Пока нет… – он отвел взгляд и ожесточенно почесал морду. Хм, насколько я понимаю – от блох ему избавиться ничего не стоит. На мой недоуменный взгляд он недовольно пробурчал: – Это какие–то неправильные блохи!!

Я тихо хихикнула в кулачок, прикрыла глаза и красочно представила, что тщательно вымыла сего «зверика» с шампунем. От блох. Открыла глаза и едва не скатилась с корня на землю. Мокрый, обтекающий и оттого выглядящий просто уморительно Дивег укоризненно глядел на меня. Неожиданно на нос, прямо из мокрой шерсти выбралась блоха, зигзагом прошла до самого кончика (глаза мира съехались к переносице) и шлепнулась на землю, напоследок дрыгнув лапами.

– Кажись, блох больше не будет… – задумчиво протянула я.

– Ну ты и… – так же задумчиво выдал волк.

– Кто? – я тут же заинтересовалась.

– Создатель! – сказал, словно выругался зверь и решительным шагом направился в чащу.

– Стоять! – скомандовала я, проворно хватая его за хвост. – Сперва скажи, что ты мне на… э–э–э–э… там нарисовал, а?

Зверик укоризненно посмотрел через плечо и тяжко вздохнул. Вылетевшее у него изо рта облачко приняло форму пера, заточенный кончик которого плавно перетекал в лезвие меча. Этим кончиком загнутое и пушистое перо что–то писало на небольшом свитке бумаги. Неожиданно рисунок застыл и стал словно бы вырезанным из хрусталя.