Ксения Баштовая - Странная компания

К концу нашего спора Луис снял с головы корону и, проведя по ней рукой, как бы прощаясь с чем–то, вынул из неё кинжалом один из алых камней. Свою корону он положил в седельную сумку, а камень бросил Франсуа:

– На этот рубин можно купить десять таких коней.

Король Торенты поймал рубин на лету:

– Неплохой. А почему те, кто охотился на тебя, не отобрали его? Да и всю корону, вместе с головой?

– Не успели.

* * *

К деревне мы подошли, когда уже смеркалось. За это время я успела уже раз пять поссориться и помириться с Франсуа и Луисом.

Эта деревня ничем не отличалась от той, где я была до этого: такая же главная площадь, такие же узкие улочки, лучами разбегающиеся от нее, и небольшая таверна, находящаяся неподалеку от площади. Разве что люди были другие, но это не так уж и важно.

Франсуа где–то разменял рубин, и мы остановились в местном отеле – он явно был не пятизвездочным (так, какой–то трактир).

А эти принцы даже не посоветовались со мною! Может, я не хочу здесь задерживаться! Может, я хочу ночевать под открытым небом (Хотя, если честно, я не хочу)!

Но они меня – увы! – не послушались, из чего я сделала вывод, что этому миру явно не достает передовых идей феминизма и женской эмансипации.

Выяснив их намерения, я тихо и мирно пошла подышать свежим воздухом – или, говоря русским языком, выпустить пар после крупной обиды. Деревня эта, если честно, мне не понравилась: везде пыль, грязь, бегающие кругами (как, блин, в каком–то мотокроссе) курицы, валяющиеся в придорожных лужах свиньи и местные жители неопределенного возраста и неопрятной внешности… В общем, кошмар, ужас и разруха.

Гуляла я около часа (не так уж и много, между прочим), и, уже успокоившись и возвращаясь к трактиру, услышала какой–то шум.

Любопытство не порок, а большое свин… Короче, не важно, что именно. В общем, я пошла туда, откуда этот шум раздавался. Это было на какой–то из близлежащих улиц. Дорога шла на горку, и, забравшись на какой–то бугорок, я увидела, что толпа, запрудив всю улицу, собралась «изничтожать» какой–то «классово чуждый элемент».

Люди, насколько я могла судить, были очень рассержены (все были вооружены кольями, лопатами, топорами и другими орудиями труда), а тем самым «чуждым элементом» был… Луис.

И что мне теперь делать? Плюнуть на все и пойти своей дорогой? С одной стороны, я знаю его только пару дней. А с другой – как–то не удобно его просто так бросить…

В общем, я растолкала толпу и пробилась к Луису:

– Что здесь происходит? – я старалась говорить как можно более строго.

Толпа зашушукалась, и вперед был вытолкнут самый храбрый:

– Миледи, не подходите к нему, это – вампир, – пробормотал этот «храбрец» и сразу же юркнул обратно.

– Вампир? С чего вы это взяли?

Со всех сторон раздался нестройный хор самых разнообразных высказываний. Я, честно говоря, ничего не поняла, а потому закричала в ответ:

– Да замолчите же вы все! – а когда все заткнулись, продолжила. – Пусть говорит кто–нибудь один.

Вперед вылез тот же самый храбрец:

– Миледи, ну, он же одет во все черное, да и сам темный какой–то, смуглый… А ведь именно так и выглядят создания тьмы.

Произнеся эти слова, «храбрец» как–то побледнел и скукожился. Ясно, боится, что мы вдвоем сейчас его покусаем.

Я лихорадочно подыскивала доводы, после произнесения которых, меня бы не сожгли на костре и не повесили бы, и вдруг меня озарило:

– Я могу доказать, что этот человек не вампир, – я произнесла эти слова тоном достойным самой Клеопатры.

– Но, миледи, как? – поинтересовался чей–то неуверенный голос. Похоже, это был тот же самый «храбрец».

– Вы мне не верите?! – я сделала вид, что готова ниспослать на голову нечестивца все громы и молнии небесные.

– Верим, миледи, но… – голос стал ещё неувереннее.

– Ладно, – вздохнула я. – У кого–нибудь есть серебро?

Вперед выступил какой–то то ли священник, то ли монах (кто их, католиков, разберёт!), который держал в вытянутых дрожащих руках огромный крест. По–видимому, серебряный.

Луис, молчавший до этого времени, удивленно покосился на меня и шепотом поинтересовался:

– И что я должен делать? – в его голосе звучало искреннее недоумение.

– Поцелуй крест, идиот, – я лучезарно улыбалась окружившей нас толпе.

После того, как Луис выполнил мою вежливую просьбу, толпа медленно начала рассасываться. Через пару минут мы остались одни.

* * *

Некоторое время мы шли молча, но я не могла долго сдерживаться и, наконец, спросила:

– Слушай, а что ты там делал? Ты ведь, вроде как оставался с Франсуа?

– Тебя долго не было, мы пошли тебя искать.

– Как трогательно, щас заплачу от избытка чувств, – скривилась я. – Кстати, к слову о птичках: что с тобою бы сделали эти горожане, если бы убедились, что ты – вампир?

– О, ничего такого… Всего лишь, убили бы каким–нибудь серебряным предметом, вбили бы в грудь осиновый кол, и похоронили бы где–нибудь в лесу, лицом вниз.

– А это еще зачем?

– Чтобы не выкопался.

Все эти ужасы Луис рассказывал совершенно серьезно, без малейшего намека на улыбку, и так спокойно, что по мне даже мурашка побежала (одна, но очень крупная). Но, как известно, один вопрос тянет за собою другой, поэтому, успокоившись, я вновь поинтересовалась:

– Но, почему же ты, зная, что тебя могут убить, остался здесь, а не отправился туда, где, например, не верят в существование вампиров?

– Ну… На этот вопрос трудно ответить. Ведь и ты идешь с Франсуа, не смот…

– Вот, что, Луис, – перебила я его, – не путай меня и себя. Ты идешь с Франсуа по собственной воле, а меня он заставил. Я попаду домой, только если помогу ему вернуть престол.

– Я знаю, что он так сказал, но представь на мгновение, что я могу отправить тебя домой прямо сейчас… Ну как, ты хочешь оказаться там?

«Разумеется, хочу» – хотела, было, сказать я, но передумала. Я вспомнила мой родной город: такой красивый (в мечтах), чистый (там же), – сводных сестер, вечно занятых лишь собою, мачеху, утверждающую, что самой большой ошибкой в её жизни было то, что она вышла замуж за моего отца, а он взял и помер ей назло… Конечно, я не Золушка, но все же…

Я припомнила все это и, посмотрев в глаза Луису, твердо сказала:

– Нет.

– И ты ещё что–то говоришь?! – усмехнулся вампир. – Ты не хочешь домой, а ведь здесь на тебя могут напасть оборотни, тролли, гоблины, драконы…

– Вампиры, – ехидно подсказала я.

– Правильно, – засмеялся Луис. – Но учти – вампиры нападут на тебя, только если ты нападешь первой.

– Хорошо, – кивнула я. – Теперь, прежде чем дать кому–нибудь по морде, я буду обязательно спрашивать у него, не вампир ли он.

– Уж, постарайся.

Коротая время с помощью таких милых разговоров, мы пришли в трактир (хотя, вполне может быть, что он называется по–другому – харчевня, например; корчма, таверна).