Элдон Томпсон - Алый меч

Однако мотивы поведения драконов, которые бросились вслед за талисманом, не оставляли сомнений. Даже Грейвлит не сумел справиться с ослепленными врожденной ненавистью чудовищами. Разрывая цепи его мысленных приказов, звери вновь пустились в безрассудную погоню, на подсознательном уровне узнав в Мече свое родовое проклятие. Генералу пришлось приложить все силы к тому, чтобы удержать тех немногих, что остались в городе.

С крепостной стены Грейвлит бесстрастно следил за тем, как разворачивались события. Поначалу казалось, что драконы разорвут на куски обладателя Меча, но тому необъяснимым образом удалось выскользнуть из их могучих лап. И вот капкан сработал. Не успели ящеры сообразить, что произошло, как оказались в окружении под смертоносным градом камней и копий, которым безжалостно осыпали их похожие на громадных чудовищ машины. Напуганные и взбешенные взрывами, змеи метались и ревели. Грейвлит давно подозревал, что отряды людей укрылись на вершинах. Теперь же они покинули укрытия, пещеры и ущелья. Солдаты потоками хлынули в каньон с восточного и западного холмов. Драконы попали в безнадежную ловушку.

Но взгляд Грейвлита был прикован лишь к Мечу. Наконец появилась сила, способная противостоять королеве, а вместе с нею и трофей, которым она непременно захочет обладать. Если Грейвлит принесет ей Меч Азахиля, королева, вероятно, простит своему генералу падение города и потерю пленников. Она, может статься, не посмотрит даже на то, что он позволил людишкам истребить ее драконов.

Действовать необходимо быстро. И все же Грейвлит оставался на месте, наблюдал за битвой и не отдавал новых приказов своему войску. Драконы теперь и сами догадались, куда завело их безрассудство. Единственным путем к спасению была лишь сила, а не тактические маневры. Да и Грейвлита судьба ящеров заботила гораздо меньше, чем личность таинственного обладателя Меча Азахиля. Из увиденного пока демоном можно было предположить, что человек даже отдаленно не сознавал всей мощи божественного талисмана. Будь иначе, от драконова войска давно бы мокрого места не осталось. Как это свойственно людям, он играл с силами, которых не мог постичь своим разумом.

Грейвлит увидел достаточно много. И хотя генерал уже ко всему приготовился, он не намеревался сдавать ни своих армий, ни пленников, ни крепости, тщательно выбранной в качестве нового оплота власти королевы. Он мог доверить дело драконам и лично проследить за его выполнением.

Грейвлит собрался в путь. Отшвырнув в сторону горстку драконов, стоявших на страже, великан направился к ближайшей лестнице. Камень и цемент крошились в песок под его тяжелыми шагами.

Через несколько минут стало очевидно, что пятая дивизия, несмотря на свою численность и мощь боевых орудий, не сможет долго сдерживать натиск противника. Оправившись от удивления и замешательства, драконы вновь начали ожесточенно сражаться. Урон был вовсе не столь значительным, как поначалу показалось Джерому. Катапульты и баллисты — партианцы называли их «пращами» и «стрелами» — были довольно эффективным оружием. Камни и копья давили и протыкали ящеров, словно жуков. Но драконы, как и насекомые, проявляли удивительную ловкость, разбегаясь при приближении опасности и демонстрируя молниеносную реакцию. Райнар и его батальоны нанесли несколько точных ударов, и шквал огня не стихал с тех пор ни на мгновение. Но Джером ясно начинал понимать, что этого будет недостаточно.

К счастью, пятая дивизия с самого начала должна была действовать в качестве приманки, чтобы отвлекать яростные полчища достаточно долго, пока в бой не вступят остальные отряды, укрывшиеся на склонах. В этом отношении Райнар мастерски исполнил свою роль, полностью завладев вниманием врага. Джером со злорадным предвкушением наблюдал, как под прикрытием артиллерии и лучников на холмах передовые дивизии Западного партианского легиона ворвались в бой. Их сверкающие мечи жаждали драконьей крови.

Каждый дюйм земли на холмах достался солдатам потом и кровью. Кавалерия и пехота одновременно ударили по поредевшему строю противника. Земля дрогнула. Небо разрывалось от оглушительных криков и рева. Джером, захваченный вихрем и стремительным ритмом сражения, едва замечал, что происходило вокруг. Он сидел на коне у самого края смерча, готовый встретиться с опасностью. Казалось, нагнись он чуть ближе, и его засосет в бешеный и безжалостный круговорот.

Не желая рисковать партианскими солдатами, Райнар остановил массированную артиллерийскую атаку и приказал своим людям сосредоточиться на обороне южного фланга. Основной же удар нанесли передовые дивизии. Идея состояла в том, что клинья должны были врезаться острием в строй неприятеля и, двигаясь дальше, разделить его на части. Если зубьям капкана удастся сохранить форму, то к тому моменту, когда сомкнутся западные и восточные дивизии, от врага не останется мокрого места, потому как пути для отступления с севера и юга отрезаны. Тактика была незамысловатая. В бой шли опытные солдаты, отточившие мастерство за годы непрекращающихся войн с Мензо.

Но на этот раз противостояли им не мензойцы.

Поначалу стало казаться, что все действительно идет по плану. Жажда битвы, охватившая сердца воинов несколько дней назад во время выступления из Ливена, не угасла до сих пор и сыграла решающее знамение, изгнав страх и сомнения. Партианцы имели несомненное стратегическое преимущество, как позиционное, так и техническое. Легкие мечи, цепы и кинжалы уступили место пикам, булавам и топорам — оружию достаточно тяжелому, чтобы прорубить чешуйчатую драконью шкуру. Прочные стальные панцири заменили кольчугу и кожаные доспехи, которые не могли спасти от острых когтей. Практически во всех отношениях войска пожертвовали мобильностью ради боевой мощи, и риск, судя по всему, себя оправдывал.

Но первое впечатление было обманчивым. Сперва опешившие от неожиданного удара с обеих сторон, драконы скоро оправились. Все чаще зубья боевых клиньев редели и теряли остроту, наткнувшись на неистовое сопротивление. Те, кто не погиб на месте, вынуждены были остановиться и отступить к более плотному строю позади. В считанные мгновения наступление, которое стоило им таких трудов, захлебнулось в безудержной драконьей ярости.

Джером находился на относительно безопасной позиции командного состава Коратэля. Поглощенные жестокой битвой драконы больше не вспоминали о Мече. Те немногие, кому удалось прорваться вслед за юношей, были разрублены на куски или уничтожены боевыми орудиями Райнара. Находясь далеко от основного места сражения, Джером с его отсутствием боевого опыта с трудом понимал, что происходит. Поэтому он следил за меняющимся выражением лица Коратэля. Еще недавно глаза его горели непреклонной уверенностью. Теперь же главнокомандующий Легиона побледнел, предвидя неизбежное поражение.