Mesmer Mariarti - Катриэль

Катя наконец–то вышла на свежий воздух. Солнце безжалостно пекло, собравшиеся на площади изнывали от жары. Девушка невольно зажмурилась. Глаза быстро привыкли к яркому свету. Перед Катей предстала огромная толпа сказочных существ; вокруг мраморного помоста стоял возмущенный гул.

– Я кажется, начинаю к этому привыкать, – вслух произнесла Катя. – Надеюсь они не меня ждут?

– Нет, – холодно ответил Нэльс. – Они пришли посмотреть, как вершится правосудие… желают видеть, как бесстыжая голова Улимора Харвенкуса, попрощается со своим владельцем.

Катя с глубоким разочарование посмотрела на Нэльса. – Ты быстро изменился.

– А может ты меня плохо знала? – предположил фонарщик, всеми силами пытавшийся укрыть сломленный дух за напускным хладнокровием и равнодушием. Со смертью короля Нэльс потерял все жизненные ориентиры, и попросту выполнял последний наказ любимого государя.

– Быть может.

Катя выдохнула и посмотрела по сторонам. Справа, возле огромной статуи льва, девушка заприметила родные лица и с надеждой направилась к ним. Катя с самого детства страдала от повышенного чувства справедливости. Каждый раз, пыталась расставить все по нужным местам и воздать всем по заслугам. И конечно, как это обычно бывает, сама при этом страдала. Но неугомонный характер и чистое сердце мешали Катерине оставаться в стороне, если она видела какую–либо не справедливость. Конечно с годами, девушка научится скрывать искренние порывы своей души, глубоко пряча их в себе, а быть может и вообще перестанет ощущать исходящий внутренний свет. Но не сегодня.

Рыжий юноша, виновник последнего недоразумения стоял с опущенного головой и уныло топтался на месте.

– Ты уж, прости меня, – пробубнил себе под нос книгочей.

– Все обошлось. Забыли, – стукнув по плечу, ответила Катя и направилась к стоявшему позади всех часовщику Вире. – Там Улимор…

– Я знаю.

– Его собираются казнить.

– Я знаю.

– Но он, же не виноват?

Феарольф вздохнул. – Я, знаю…

– Знаете? – удивилась красноволосая девушка. – А помочь ему как–то можно?

– Нет.

– Но меня, же вы вытащили.

Феарольф покачал головой и отвел Катю в сторону.

– Не сравнивай. Простого нарушителя, выкупить можно. Но не убийцу короля, Кать. Даже если местный судья твой старый знакомый.

Девушка нервно затрясла ногой.

– Но вы, только что сказали, что знаете о его невиновности. Фактически, он же не убивал короля. Я не понимаю тогда.

– Это ты ему веришь. Я верю. Но его лишь словам. Каждый, совершивший преступление против членов королевской семьи судится инквизиторами. А их доказательства говорят об обратном.

– Но разве ничего нельзя сделать?

Часовщик снова покачал головой.

– Это не справедливо. Неужели совсем ничего?

Девушка сверлила его тяжелым взглядом и Феарольф стал думать.

– Если остальные члены королевской семьи снимут с Харвенкуса обвинения, тогда его отпустят. Но это решение должно быть единогласным.

Как вдруг, застучали барабаны. И под громогласный гул сказочных существ, на мраморный помост вывели убийцу короля.

– Уже поздно, – закончил Феарольф.

– А наместник? – Не унималась Катя.

– Катя, – часовщик взял девушку за руку. – Ты ничего не можешь сделать. Придется смириться.

– Смириться? – Горький ком бессилия подкатил к горлу первого хранителя. Катя посмотрела на место казни. Человек, что тогда спас ей жизнь, сам нуждался в спасении.

Харвенкус не смотрел на ревущую толпу, он в гордом отчаянии устремил свой взгляд в безоблачное небо, туда, откуда не возвращается ни один смертный.

Барабаны смолкли.

Гробовая тишина поселилась на овальной площади.

Инквизитор Нумбис с золотым свертком в руках вышел на середину мраморного помоста. Пятеро теней, стояли позади, охраняя преступника.

– По решению суда, господин Улимор Харвенкус, известный так же, как Нос, Харви Длинные Руки, Дятел, Зеленый Факир и Пеан, обвиняется в нанесение непоправимого ущерба Миру за Воротами, а именно в убийстве прямого потомка Алдарина, члена королевской семьи Андерленда, короля Кроноса. Тем самым нарушив баланс первоначальных сил. Содеянное им карается смертью, – зачитал Нумбис, свернул золотой свиток и обратился к обвиняемому. – Есть что сказать напоследок?

Улимор Харвенкус поднял бровь и улыбнулся инквизитору.

– Нет комментариев.

– Привести приговор к исполнению, – дал указания инквизитор Нумбис и звеня доспехами спустился с мраморного помоста. Барабаны вновь угрожающе застучали. Звонкая трель возродила страх перед смертью и Улимор запаниковал. Да он хотел вести себя достойно и выглядеть равнодушным, но ни то, ни другое так и не вышло у господина Харвенкуса.

Когда «убийца» короля склонился перед массивным пнем многовекового дуба, специально срубленного для этой казни, Катя не желая это лицезреть быстро отвернулась. Но вдруг девушка вспомнила о своих привилегиях. О единожды исполненной воли, о том, во что так и не хотел посвящать ее дедушка. Катя смело просунула руку в карман, и джинсы больше не казались узкими, как прежде. Гладкий холодный метал, сверкая на солнце появился в ее ладони. Да, это было то самое кольцо, что подарил ей орфей. Часовщик Вира узнал в руках Первого Хранителя священную реликвию, и с ужасом осознал то, что сейчас собирается совершить отчаянная девушка.

– Катя нет! – Вскрикнул он, но не смог задержать девчонку.

Катерина легко миновала расслабившихся слуг инквизитора Нумбиса и вскочив на мраморный помост прокричала:

– Стойте!

Барабаны снова замолчали. Палач, которому по жребию пришлось приводить приговор в действие облегченно замер. Это была первая казнь здоровяка и он от всей души, желал чтобы она же оказалось последней.

– Опять она? – Возмутился высокий эльф, пихнув рядом стоящего гнома. – Они там в магистериуме совсем без головы.

– Ты что делаешь? – удивился Улимор, уже готовый принять смертельный удар.

– Я вас спасаю.

Инквизитор Нумбис заинтересованно сложил руки на груди. – Любопытно и как же?

Мысли в голове первого хранителя забегали словно мурашки. Она понятия не имела, что нужно сделать, что бы собравшиеся здесь исполнили ее волю.

– Я хочу, чтобы вы его отпустили! – Первое, что пришло в голову, выпалила Катя.

– Это почему? – Рассмеялся инквизитор и громом прокатился его смех по овальной площади.

– «Не выходит», – подумала Катя.

– Эй, если хочешь, тебе следующей отрубят, твою глупую головешку! – Донеслось из толпы.

– А я только настроился умирать, – простонал Улимор Харвенкус. – Теперь снова настраиваться…Катюш уходи.

– Девочка, – обратился к Катерине Нумбис. – Жаль инквизиторы не судят несовершеннолетних. Но наказывать мы можем. Спустись–ка, по–хорошему.