Дмитрий Щербинин - Просторы Многомирья

Несмотря на то, что это был большой подвал, найти сферу со смертью ЧИПА оказалось не таким уж и сложным делом. Тёмная, злобная энергия пронизывала воздух, пульсировала, отталкивая незваных гостей. И надо было только добраться до центра этой тьмы. Что Эльрика и делала.

Последние метры ей пришлось почти ползти. Таково было сопротивление бурлящего ненавистью воздуха!

Но вот она – чёрная сфера, лежала на ледяной железной глыбе, стонала и скрипела от бессильной ярости!

Где–то там позади роботы начали рубить и резать нити, которые соединяли Эльрику с Крыловом. Но это было уже не важно. И вообще ничего не было важного, кроме одной, главнейшей цели – уничтожить ЧИПА!

Страшный, перекрывший все остальные звуки грохот нахлынул сверху. Задрожали трубы. Потолок покрылся трещинами, посыпались куски бетона… Это освободившийся от Винда ЧИП крушил цех, разбрасывал ставших бесполезными роботов, и рвался к Эльрике…

Девушка замахнулась, и из всех сил, сверху вниз ударила клинком по сфере. Клинок, который прежде был Дваркиным, похолодел и рассыпался в прах, но и сфера раскололось. Нечто ядовито–чёрное стремительно просочилось сквозь трещины в потолке и влилось в ЧИПА.

Это была его смерть!

ЧИП взвыл, взвился вверх. Прорезая облака, атмосферу, нёсся он, неудавшийся владыка Многомирья, в космос, пытаясь избавиться от этого страшного, разъедающего его изнутри. Но не мог избавиться! Смерть поглощала ЧИПА, разрывала его на атомы, обращала в ничто, в пустоту…

Но Эльрика уже не видела и не слышала этого. Придавленная бетонными плитами, лежала она среди руин разрушенного завода…

Когда очнулся Винд, то, прежде всего, увидел Эльрику, которая склонилась над ним.

Юноша улыбнулся и прошептал:

– А я–то думал, всё кончено.

– Нет, не кончено… Хотя ЧИПА больше нет, – молвила она.

– Трудно в это поверить… Правда?..

Винд улыбнулся ещё шире, и приподнялся на изумрудном ложе, которое выступало из пола в трюме Крылова. Окружающие стены переливались разными оттенками зелёного цвета, мирно пульсировало сердце в центре помещения…

Винд спросил:

– Так мы уже вернулись в Многомирье?

– Нет, ещё не вернулись…

– Мы по прежнему в Москве?

– Нет.

– На Земле?

– Нет. И не на Земле…

Тут Эльрика чуть отстранилась от Винда и, глянув на двухметровое изумрудное сердце, молвила:

– Крылов ты…

И, вновь обернувшись к Винду, произнесла:

– Представь: я ещё недавно была частью Крылова…

– Да что ты?..

– Наверное, сложно это так вот сразу представить, но это – правда. Мне пришлось слиться с ним, чтобы сохранить его, да и свою жизни… Но вот, разбивая сферу, в которой была смерть ЧИПА, я потеряла связь с Крыловым. Те нити, которые тянулись от него к моему телу, были либо перерублены железными чудищами, либо же – раздавлены обвалившимися плитами. Я потеряла сознание…

Тут Винд прервал девушку. Он смотрел на свою ладонь и говорил:

– А у меня отсюда ещё недавно плеть торчала… Изумрудная – к чему к ней прикоснёшься, то и поглощалось…

– Это я у тебя плеть отнял. Слишком ты с ней опасен – пояснил Крылов.

– Спасибо, – молвил Винд, не совсем уверенный, действительно ли он благодарен за это кораблю.

А Эльрика продолжала:

– После схватки с ЧИПОМ сердце моё почти остановилось, но Крылов подобрал меня; нашёл он и тебя. Ты лежал в лесу, среди поваленных деревьев, весь израненный и окровавленный…

– А Степан Вдовий? – быстро спросил Винд.

– Кто это?

– Такой железный, но он был когда–то человеком… его ЧИП заманил в Многомирье и хотел переделать в своего раба… Жизнь едва теплилась в нём, но я принёс его в Москву, надеясь, что здесь, на родине, он выздоровеет…

Прозвучал сильный голос Крылова:

– Нет. Я не видел никакого Степана Вдовия. В том лесу я подобрал только тебя… Но оказалось, что к месту нашей последней схватки с ЧИПОМ слетались многие железные, управляемые людьми механизмы. Называются они, на местном языке самолётами и вертолётами. Я начал подниматься вверх…

– А надо было лететь к проходу в Многомирье! – воскликнул Винд, которому нетерпелось поскорее попасть в Многомирье.

– Поднимаясь, я высматривал: нельзя ли проскользнуть к тому проходу. И, к изумлению моему: проход уже оказался заделанным.

– То есть как? Землей засыпанным?

– Нет. Некоей гораздо более крепкой породой. Думаю, это кто–то в Многомирье, уже без нашего ведома, постарался. Проход между мирами запечатан намертво, и даже моей силы не хватит, чтобы разрушить его.

Дальше говорила Эльрика:

– И всё же я была рада: ведь в тебе возрождалась жизнь, да и я, оказывается, смогла существовать без прямой связи с Крыловом. А Крылов, спасаясь от назойливых, и через чур быстрых преследователей, этих… самолётов – он поднимался всё выше и выше.

– И вскоре оказался на такой высоте, на которую самолёты и вертолёты уже не могли взлететь, – молвил Крылов.

– Я хотела выйти на палубу, посмотреть, что там, но Крылов вовремя остановил меня, – произнесла Эльрика.

А Крылов пояснил:

– Действительно: чем выше я поднимался, тем холоднее становилось. И, наконец, я оказался на такой высоте, где любой живущий, не будь он только созданием из железа или из кремния, мгновенно превратился бы в ледышку. Но для меня этот холод вовсе не был губительным: вот тьма действительно страшна для меня… Но там, где я оказался, хоть и черно, а, в тоже время, светит Солнце, и лучи его такой силой наполнены, что и раны мои зажили…

Эльрика говорила:

– Через иллюминаторы я наблюдала, как отдаляется этот мир, Земля…

Крылов добавил:

– Если бы я летел с прежней скоростью, то таковое путешествие заняло бы очень много времени. Недели, а, быть может, и годы. Но, если не считать солнечных лучей, то это была пустота, и ничто не сдерживало меня. Я способен двигаться со скоростью света; и поэтому очень быстро добрался до мира, который вращается вокруг Земли. Земляне называют этот мир Луной…

– А где же Многомирье? – растеряно спросил Винд.

– Далеко отсюда…, – печально молвила Эльрика.

– Далеко… Так, мы должны вернуться на Землю. Попытаться пробить эту неожиданную преграду между мирами…

– Смотри–ка! – прогремел Крылов.

Часть потолка стала прозрачной и Винд увидел каменистое плато серебристого цвета, увидел скалы, но всё это казалось безжизненным… А в чёрном, хоть и усеянном мириадами звёзд небе, висел диск Земли, с голубыми океанами, с многоцветьем континентов, с белыми прядями облаков.

Крылов говорил:

– До Земли отсюда – сотни тысяч километров. Я это расстояние преодолею в считанные секунды, но, как только войду в атмосферу, стану по–прежнему неповоротливым. А там нас уже ждут, за нами, уверен я, наблюдают оттуда… Конечно, я смогу заглатывать направленную на меня технику, но ради чего?