Маргарет Уэйс - Сын Китиары

– Да, – сказал Дунбар, – ты рассказал все, и некоторые из нас, я думаю, услышали это впервые. – Колдун многозначительно посмотрел на Палина, тот стоял, опустив в пол глаза.

Нервно прокашлявшись, Карамон произнес:

– Я полагаю, мы теперь свободны.

Волшебники переглянулись. Юстариусу, казалось, было неловко, Даламар смотрел строго, а Дунбар – печально. Все трое молчали. Поклонившись, Карамон повернулся было и направился к сыновьям, но Даламар с недовольным жестом поднялся с места.

– Ты не можешь уйти, Карамон, – сказал эльф. – Мы еще многое должны обсудить.

– Тогда скажите мне то, что должны сказать! – Карамон сердито обернулся к волшебникам.

– Я скажу, так как эти двое, – эльф презрительно взглянул на своих собратьев, – не способны бросить вызов столь преданной вере, которую ты продемонстрировал. Возможно, они забыли страшную опасность, обрушившуюся на нас двадцать лет назад. Я не забыл. – Даламар положил руку на грудь под разорванной мантией. – Я никогда не забуду. Никакое трогательное «видение» не может рассеять мой страх. – Его губы насмешливо изогнулись. – Сядь, Карамон. Сядь и выслушай правду, которую эти двое боятся сказать тебе.

– Я не боюсь, Даламар, – сказал Юстариус с упреком. – Я просто считаю, что рассказ Карамона тоже имеет значение.

Эльф фыркнул, вновь окинув всех презрительным взглядом, уселся на трон и завернулся в свою черную мантию. Карамон стоял, нахмурившись, переводя взгляд с одного волшебника на другого. За его спиной слышался лязг доспехов: Танин и Стурм переминались с ноги на ногу. Они чувствовали себя здесь неуютно, так же, как их отец. Карамону захотелось повернуться и уйти навсегда из этой Башни – свидетельницы стольких страданий.

Пусть только попробуют остановить его! Карамон сжал рукоять меча и отступил назад, оглянувшись на сыновей. Танин и Стурм двинулись к выходу. Но Палин стоял неподвижно, выражение его лица было печальным, задумчивым и непостижимым для Карамона – но напоминавшим кого–то… Тут Карамон словно услышал шепот Рейстлина: «Уходи, если хочешь, брат мой. Заблудись в Вайретском лесу, ведь без меня тебе не найти дороги. Я остаюсь…»

Нет. Он не позволит своему сыну сказать эти слова. Сердце Карамона болезненно сжалось, кровь застучала в висках, он тяжело опустился в кресло.

– Скажите мне то, что должны сказать, повторил он.

– Почти тридцать лет назад Рейстлин Маджере пришел сюда, чтобы пройти Испытание, – начал Юстариус. – И вот, когда Испытание началось, он вошел в контакт с…

– Мы знаем об этом, – отрезал Карамон.

– Кто–то знает, – сказал Юстариус, – а кто–то и нет, – он посмотрел на Палина, – или знает, но не все. Испытание было трудным для Рейстлина; впрочем, оно трудно для всех, кто проходит его, не так ли?

Даламар молчал, но лицо его побледнело, а взгляд помрачнел. Следы смеха исчезли с лица, он взглянул на Палина, едва приметно покачав головой.

– Да, – продолжал Юстариус, потирая больную ногу, – Испытание трудное, но не невозможное. Пар–Салиан и главы Орденов не дали бы Рейстлину разрешения на Испытание в его юном возрасте, если бы не были уверены, что он пройдет его успешно. И он обязательно выдержал бы Испытание! Да, Карамон! Я в этом не сомневаюсь, как не сомневались и те, кто присутствовал там и был всему свидетелем. Твой брат имел достаточно силы и мастерства, чтобы справиться с Испытанием самостоятельно. Но он выбрал легкий путь, безопасный – он принял помощь злого волшебника Фистандантилуса, сильнейшего в наших Орденах. Фистандантилус, – повторил Юстариус, глядя на Палина. – Когда его магия нарушила многие законы, он умер на горе Черепов. Но Фистандантилус был достаточно могуществен, чтобы нанести поражение самой смерти. Сейчас его душа пребывает в нашем мире, но в другой плоскости. Она ищет тело, в которое сможет вселиться. И она его найдет.

Карамон сидел молча, не отрывая от Юстариуса взгляда, лицо его горело, челюсти были напряженно сжаты. Он почувствовал руку на своем плече, оглянулся и увидел Палина. Палин наклонился к нему и прошептал:

– Мы можем уйти, отец. Прости меня. Я был не прав, когда заставил тебя прийти сюда. Мы не обязаны слушать…

Юстариус вздохнул:

– Нет, молодой человек, вы не можете уйти, и вы обязаны слушать! Ты должен узнать правду!

Палин вздрогнул, услышав, что повторили его слова. Карамон успокаивающе сжал руку сына.

– Мы знаем правду, – прогремел Карамон. – Этот колдун украл душу моего брата. И вы, вы позволили ему это сделать!

– Нет, Карамон! – Юстариус сжал кулаки. – Рейстлин сознательно отвернулся от Света и принял Тьму. Фистандантилус дал ему силу пройти Испытание, и взамен Рейстлин отдал Фистандантилусу часть своей жизненной силы, чтобы помочь выжить лишенной тела душе. Вот что сокрушило тело Рейстлина – а не Испытание. Рейстлин сам говорил об этом, Карамон: «Это жертва, которую я принес ради моей магии!» Сколько раз ты слышал от него эти слова!

– Хватит! – поднялся Карамон. – В этом виноват Пар–Салиан. Неважно, какое зло совершил мой брат после того, как вы, волшебники, столкнули его с верного пути.

Карамон подошел к сыновьям и, резко развернувшись, направился к выходу, хотя не был уверен, что в этом странном помещении он вообще есть.

– Нет! – Юстариус с трудом поднялся, стараясь не ступить на больную ногу. Но голос его был могучим и властным. – Слушай и вникай! Ты должен понять или горько пожалеешь об этом!

Карамон остановился, медленно повернулся, но лишь вполоборота.

– Это – угроза? – спросил он, свирепо глядя на Юстариуса через плечо.

– Это не угроза, по крайней мере с нашей стороны, – сказал Юстариус. – Послушай, Карамон! Неужели ты не чувствуешь опасности? Это уже произошло однажды и может произойти снова!

– Я не понимаю, – упрямо произнес Карамон в раздумье, не снимая руки с меча.

Словно змея, внезапно наносящая удар, сидящий на троне Даламар выбросил вперед свое тело.

– Нет, ты понимаешь! – голос его был тихим и проникающим в душу, как яд. – Ты понимаешь. Не спрашивай нас о подробностях, мы их не знаем. Но нам известно одно. По верным знакам, из достоверных контактов, которые мы имели в более высоких, чем наш мир, сферах, у нас есть основания утверждать, что Рейстлин жив, так же как когда–то Фистандантилус. Он ищет способ вернуться в этот мир. Ему нужно тело, чтобы вселиться в него. И ты, возлюбленный брат Рейстлина, заботливо предоставил ему это тело–молодое, сильное и уже знакомое с магией.

Слова Даламара змеиным ядом вливались в плоть и кровь Карамона.

– Твой сын…

Юстариус осторожно опустился на трон. Разгладив складки мантии необыкновенно молодыми для его лет руками, Юстариус обратился к Карамону, хотя взгляд был направлен на стоящего рядом с отцом Палина: