Маргарет Уэйс - Сын Китиары

– Даламар! – Танис колотил в дверь кулаками. – Даламар, черт тебя подери, я знаю, что ты здесь! Ведь ты слышишь меня! Мне надо поговорить с тобой! Я…

– О да, дружище. – Голос прозвучал как будто над самым ухом Таниса.

– Я рад, что сознание наконец вернулось к тебе.

Танис подпрыгнул от неожиданности. Сердце стучало в бешеном ритме. Полуэльф обернулся к Даламару, стоявшему посреди комнаты с тонкой улыбкой на губах.

– Перестань кричать, ты срываешь мне урок. Ученики не могут сконцентрироваться на чарах, – спокойно сказал темный эльф.

– К черту учеников! Где мой сын? – крикнул Танис.

– Он в безопасности, – ответил Даламар. – Сперва…

Танис потерял голову. Он метнулся к темному эльфу, пытаясь дотянуться до его горла.

Вспыхнул голубой свет, отбросивший Таниса назад. Полуэльф больно ударился о деревянную дверь. Члены Таниса свела судорога, голова трещала. Потрясенный своей беспомощностью, Танис собрался с силами и опять бросился на Даламара.

– Перестань, Танис, – сурово сказал темный эльф. – Ты ведешь себя как дурак. Смотри, ты находишься в Башне Высшего Волшебства, в моей Башне. И ты безоружен, но, даже если бы у тебя и было оружие, ты не смог бы противостоять мне.

– Отдай мой меч, – тяжело переводя дух, сказал Танис, – тогда посмотрим.

Даламар ухмыльнулся:

– Пойдем, дружище. Говорю тебе, твой сын в безопасности. И как долго он будет в безопасности, зависит от тебя.

– Это – угроза? – мрачно спросил Танис.

– Угрозы для тех, кто боится. А я просто смотрю фактам в лицо. Пойдем, пойдем, дружище. Что же случилось с твоей знаменитой логикой, с замечательным самообладанием? Все улетучилось, когда влетел аист?

– Он мой сын. А эти дракониды, я так боялся… – Танис вскочил на ноги. – Но как тебе объяснить? Ведь ты никогда не был отцом.

– Если стать отцом значит превратиться в безумного идиота, то уж лучше никогда им не становиться. Сядь, пожалуйста. Давай обсудим это как разумные люди.

Сердито сверкая глазами, Танис опустился в удобное кресло, стоящее рядом с камином. Даже теплым весенним днем Башня оставалась холодной и темной. Комната, в которой оказался Танис, была роскошно обставлена, включая еду и питье. Несколько незначительных ран Полуэльфа, оставленных в основном когтями драконидов, и шишки на голове были старательно перевязаны.

Даламар уселся напротив.

– Если ты будешь слушать внимательно, я расскажу, что происходит.

– Слушаю тебя, – отозвался Танис. – Говори. Все ли хорошо с моим сыном? Как он себя чувствует?

– Конечно. Если бы это было не так, Гил бы не понадобился своим похитителям. Так что за это не волнуйся, дружище. К тому же я твой друг, – добавил Даламар, заметив злые огоньки в глазах Таниса. – Хотя я и допускаю, что факты говорят против меня. Что касается твоего сына, – продолжал Даламар, – его увезли на родину, в Квалинести. Все–таки это его родина, Танис, хоть ты и не хочешь об этом слышать. Мальчика хорошо устроят, будут вежливо с ним обращаться. Для эльфов так естественно развлекать его, защищать, ведь он станет их королем.

Танис не верил своим ушам, ему показалось, что он ослышался.

Он опять вскочил на ноги:

– Это что, неудачная шутка? Зачем тебе это, Даламар? Какие цели ты преследуешь?

Темный эльф поднялся с кресла и, скользнув к Танису, положил руку ему на плечо.

– Это не шутка, друг. Или если шутка, то никому не смешно. Теперь Гилтас в безопасности. Пока что.

И опять Танис увидел видение, посетившее его в Башне Бурь, – черные тучи, сгущающиеся над его сыном. Танис нахмурился, пряча жгучие слезы. Даламар крепче сжал его плечо.

– Держись, друг. У нас не так много времени. Каждая минута на счету. Впереди нас ждет великое дело, и, – мягко добавил Даламар, – надо его тщательно обдумать.

– Король? – изумленно повторил Гил. Он недоверчиво смотрел на Эльхану. – Беседующий–с–Солнцами! Я? Нет, ты шутишь. Я… Я… не хочу быть королем!

Женщина улыбнулась. Эта улыбка была похожа на отблеск зимнего солнца на толстом льду. Она осветила ее лицо, но от этого оно не стало теплее. И не стало теплее Гилу.

– Боюсь, принц Гилтас, твои желания сейчас не имеют значения.

– Но ты же королева.

– Королева! – В ее голосе слышалась горечь.

– Мой дядя Портиос – Беседующий, – продолжал Гил, сбитый с толку и, хотя он и не признавался себе в этом, испуганный. – Я… Это бессмысленно!

Эльхана смерила его холодным взглядом, отвернулась и подошла к окну. Отодвинув занавеску, она смотрела в окно, и Гил хорошо видел ее лицо в свете дня. В полумраке Эльхана казалась холодной и властной, но при солнечном свете было видно, что она озабочена, встревожена и испугана. Да, она тоже боялась, но, как казалось Гилу, не за себя.

«Я не хочу быть королем», – услышал он свое хныканье. Так хнычет капризный ребенок, не желающий отправляться спать. Он покраснел.

– Прости меня, госпожа Эльхана. Столько всего произошло… и ничего из этого я не понимаю. Ты говоришь, что Рашас привел меня сюда, чтобы короновать, как Беседующего–с–Солнцами, чтобы сделать меня королем Квалинести. Не знаю, как это возможно…

– Не знаешь? – она обернулась и смерила Гила взглядом. Жесткие темные фиолетовые глаза глядели с подозрением.

Гилтас был поражен.

– Госпожа, клянусь! Я не знаю… Пожалуйста, поверь мне…

– Где твои родители? – неожиданно спросила Эльхана, опять поворачиваясь к окну.

– Думаю, что дома, – ответил Гил. К горлу подкатился комок. – Если только мой отец не поехал за мной.

У Гила росла надежда. Конечно, отец придет за ним. Танис найдет приглашение на том самом месте, где Гил оставил его (заявление о его праве поступать по собственному желанию). Танис доедет до «Черного Лебедя» и… и узнает, что Гил там не появлялся.

– Я позволил слуге Рашаса взять мою лошадь! Он… он должен был что–то сказать моим родителям! – Гил уныло опустился на стул. – Каким же дураком я был!

Эльхана отпустила занавеску и, опять повернувшись к молодому человеку, какое–то время внимательно смотрела на него. Потом подошла и положила руку ему на плечо. Даже через рубашку ощущался холод ее ладони.

– Говоришь, твои родители ничего не знают?

– Ничего, госпожа, – смущенно признался Гил. – Они велели мне не делать этого. Я… не послушался. Просто убежал. Я ушел… ночью.

– Думаю, тебе лучше, рассказать мне все. – Эльхана, прямая и царственная, села на стул напротив него.

Гилтас повиновался. Он был удивлен, когда в конце рассказа ее лицо значительно расслабилось. Она провела рукой по глазам.

– Ты думала, что за всем этим стоят мои родители! – Гила поразила неожиданная догадка.

– Может, и не за всем этим, – вздохнула Эльхана, – но я боялась, что все происходит с их ведома и одобрения. Прости меня, принц. Если бы твой отец с матерью были здесь, я бы и у них попросила прощения.